Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Золотой век Испанской империи - Хью Томас

Золотой век Испанской империи - Хью Томас

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 85 86 87 88 89 90 91 92 93 ... 210
Перейти на страницу:

Эрнандо участвовал вместе со своим отцом, Гонсало Писарро, в войне против Франции в Наварре, так что он был знаком с обоими королевскими дворами и армиями. Он был одним из двух участников экспедиции в Перу, имевших некоторый опыт европейского ведения войны (другим был критянин Педро де Кандия){643}. Кроме того, полученное образование дало ему некоторое понимание финансового дела, которое он с пользой применял на протяжении нескольких последующих лет. Он мог быть остроумным и умел хорошо изъясняться. Письмо, написанное им в 1533 году в аудиенсию Санто-Доминго, делает его одним из важнейших очевидцев того, что происходило в Перу в те годы{644}. Он был главным доверенным лицом своего брата Франсиско и с отчетливой неприязнью относился к Диего де Альмагро – с которым до тех пор не встречался и которого прозвал «обрезанным мавром». Такое отношение со стороны Эрнандо Писарро еще более усугубило разногласия, со временем развившиеся между Франсиско Писарро и Альмагро.

Другие братья Писарро, отправившиеся вместе с Франсиско, были в 1531 году еще слишком молоды, чтобы иметь большое значение. Однако уже тогда было очевидно, что Хуан Писарро, которому к тому времени еще не исполнилось тридцати, был «приветлив, великодушен, порывист – и популярен»{645}; «цветок среди всех Писарро», как называл его хроникер Сьеса де Леон{646}. Он вырос под присмотром своей тетки Эстефании де Варгас, однако жил вместе с другими Писарро.

Затем был еще Гонсало Писарро, немного младше, чем Хуан, которому он приходился братом не только по отцу, но и по матери (их матерью была Мария Алонсо, вероятно служившая горничной в доме Писарро). Он любил охотиться и хорошо знал это дело; это был пропорционально сложенный молодой человек с чрезвычайно красивым лицом, неизменно вежливый, обладавший способностью завязывать хорошие отношения с людьми, позволявшей ему легко находить друзей. Гарсиласо писал о нем, что «его природа была столь благородна, что он внушал к себе любовь у незнакомых людей», а также что «он был полон благородства и всяческих достоинств, и… [за это] был любим и почитаем всеми». Помимо прочего, он был хорошим наездником, метко стрелял как из аркебузы, так и из арбалета, и, как заявлялось, «владел копьем лучше всякого из прибывших в Новый Свет»{647}. Педро Писарро говорил о нем, что он доблестен, обладает приятной внешностью и красивой бородой, однако «знает немного»{648}. Его звездный час, однако, был еще впереди.

На ранних стадиях экспедиции Писарро большим влиянием пользовался критянин Педро де Кандия. Обладатель великанского телосложения, он служил в испанской армии начиная с 1510 года в качестве артиллериста – амплуа, которым в то время славились греки. Он был одним из избранных «тринадцати славных», бывших с Писарро на острове Гальо. Писарро всегда любил его и часто приглашал присоединиться к своей трапезе. В 1528 году он взял его с собой в Испанию, где тот принялся рассказывать такие небылицы о Перу, что Писарро почувствовал неудобство и был вынужден попросить его держать язык за зубами.

Писарро покинул панамские воды 27 декабря 1530 года. Он отбыл без Альмагро, своего номинального партнера, который – и в этом была его роковая ошибка – решил присоединиться к нему позже. Также Писарро не взял с собой свой первый корабль, капитаном которого был Кристобаль де Мена, уроженец Сьюдад-Реаля – как и Альмагро, с которым они были близкими друзьями. Он был энкомендеро и советником в Никарагуа.

Путешествие в «Биру» сильно затянулось. Испанская экспедиция проплыла к югу, следуя указаниям Бартоломе Руиса, и первым их пунктом назначения, тринадцать дней спустя после отплытия из Панамы, был залив Сан-Маркос в устье реки Эсмеральдас, на самом севере страны, известной нам теперь как Эквадор, а вовсе не Перу. Упомянутые названия дал местам сам Бартоломе Руис, без длительных размышлений, во время предыдущей экспедиции Писарро.

Они собирались плыть до Тумбеса, но это оказалось невозможным из-за сильных южных ветров, поэтому люди, инвентарь и лошади были выгружены на берег. После предварительного поиска изумрудов, которые, как заверил своих товарищей Бартоломе Руис, должны были встречаться здесь в значительных количествах, отряд принялся продвигаться к югу по суше вдоль побережья. Здесь путешественников поджидали новые трудности в виде москитов и жестокой нехватки воды. Испанцы официально вступили во владение местными землями, что предварялось чтением «Требования». Это произошло в городе Кансеби, жители которого вовсе не были очарованы звучанием угрожающей, хотя и непонятной для них декларации.

Сухопутный переход продолжался, и Писарро пытался обучать своих людей в сложных условиях нового для них ландшафта. Трудности, несомненно, были невероятными. Их окружали бесплодные земли, пересеченные, однако, крупными реками, через которые Писарро и его людям приходилось перебираться, строя плоты из дерева, тростника или лозы под руководством своего командира. Писарро воистину служил всем примером: «Он часто переносил больных через реки на собственной спине, ибо обладал опытом в подобных делах, и обращался с ними с терпением и отвагой, поднимавшими дух у окружающих»{649}.

Первый несомненный акт грабежа, произведенный испанцами, случился в городе Коаке, до которого они добрались 25 февраля 1531 года. Это было поселение примерно в четыреста домов, где испанцев встретили чрезвычайно удивленные индейцы, которые так и не поняли, что им что-либо угрожает. Педро Писарро вспоминал, что испанцы напали внезапно, без предупреждения, поскольку «в противном случае они не смогли бы захватить такого количества золота и изумрудов, которые были там найдены»{650}. Писарро распределил сокровища «в соответствии с достоинствами и заслугами каждого из людей». Судя по всему, при этом произошло «постыдное непонимание со стороны некоторых членов экспедиции, не знавших их ценности… Другие отзывались об изумрудах с презрением, говоря, что это просто стекло»{651}.

Также они захватили золота и серебра приблизительно на 2 тысячи песо, и Писарро отрядил Эрнана Понсе де Леона с одним из кораблей и частью сокровищ из своей доли, чтобы тот возвратился в Панаму и показал людям находки – чтобы побудить их присоединиться к экспедиции{652}. Бартоломе де Агиляр, один из спутников, набранных Писарро в Трухильо, также решил вернуться. Во время пребывания в Коаке Писарро захватил местного вождя, правителя города – но, судя по всему, обращался с ним гуманно, в результате чего тот приказал своим людям снабжать испанцев съестными припасами по их желанию. Однако затем испанцы принялись «беспокоить и обижать туземцев, так что… тем пришлось бежать в леса»{653}. Повсюду распространялась весть о «бородатых людях, которые приплыли на плавучих домах»{654}.

1 ... 85 86 87 88 89 90 91 92 93 ... 210
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?