Корабль мечты - Лука Ди Фульвио

Противники стояли лицом к лицу, и Исаак вдруг оказался в выгодной позиции. Одноглазый и его спутник обнажили кинжалы.

– Скарабелло, нет! – завопил Доннола. Подняв руки, он встал между ним и Исааком. – Доктор не хотел выказать тебе неуважение. Он не знает, кто ты такой, не знает, как вести себя с тобой, он недавно в городе… Прошу тебя, Скарабелло…

Шлюхи затаили дыхание.

Беловолосый жестом приказал своим спутникам убрать оружие и плечом оттеснил Исаака.

– Откуда врач, да к тому же еще и еврей, знает, как драться? – с уважением спросил он.

– Я вырос в местечке похуже, чем это.

Скарабелло громко рассмеялся.

– Вот видите, – обратился он к проституткам. – Вы все время говорите мне, что тут кромешный ад, а теперь доктор утверждает, что тут не так уж и плохо.

Женщины молча смотрели на него.

– Прошу прощения, господин, – сказал Исаак. – Но поймите же, что эта маленькая девочка…

– Это ты не понимаешь, что тут происходит, доктор! – прикрикнул на него Скарабелло.

Спрятав кинжал за пояс, он подошел к Исааку и опять встал прямо перед ним.

– Тут речь идет о прибыли. Эти башни – рабочее место. А работа должна приносить прибыль, иначе это не работа. Эта комната – не ее жилье. – Он подошел к кровати Констанцы. – Республика, эта комната принадлежит тебе?

– Нет, – прошептала она.

– Все эти годы ты зарабатывала больше серебряного в неделю? – Скарабелло смотрел на Исаака.

– Да…

– Другие требуют от проституток два или три серебряных в неделю, верно?

– Да…

– Ты была довольна, получив комнату у Скарабелло? Я хорошо с тобой обращался?

– Да…

– Хорошо. Вы услышали все, что должны были, доктор. Можете лечить тут Республику, когда девочка не будет работать. – Скарабелло смерил Исаака долгим взглядом.

– Ладно, чего уж тут, – вмешалась Кардинальша. – Лидия станет шлюхой. Я ее научу и поначалу буду отправлять к ней мужиков, хорошо?

Республика разрыдалась.

– Прекрати реветь, ты, сердобольная прошмандовка! – напустилась на нее Кардинальша. – Скарабелло прав. И этим все сказано.

Республика спрятала голову под одеялом.

Скарабелло еще раз глубоко вздохнул.

– Во всех комнатах стоило бы прибираться, как в этой. Тут отлично пахнет. Ты заработаешь целое состояние, девочка. Правда, хочу дать тебе один совет. Тебе стоит немного располнеть. Мужчины не любят худосочных. – Он направился к выходу из комнаты, и проститутки расступились, пропуская его. И только в этот момент Скарабелло вспомнил о Донноле. – Скажи, почему тебя ищет один мальчишка, который работает на меня? Его зовут Меркурио.

Доннола покосился на Исаака и покачал головой, пожимая плечами.

– Кто же это знает, Скарабелло? – Он криво улыбнулся. – Как, говоришь, его зовут?

Скарабелло с ухмылкой повернулся к Исааку.

– Столько тайн, верно, доктор? Думаю, тут замешана женщина. – Он посмотрел на Доннолу. – Как бы то ни было, я скажу Меркурио, что тебя можно найти здесь, Доннола. Ты теперь помогаешь доктору, верно?

– Ты же знаешь, какая у меня жизнь, – уклончиво сказал Доннола. – То там, то тут…

– Ну, доктор, что думаешь об этом квартале? Или ты полагал, что в Венеции запирают только евреев? – с ухмылкой обратился Скарабелло к доктору. – Кстати, может, ты обратил внимание на то, что все шлюхи должны надевать желтый шейный платок, когда выходят на улицу. Можно сказать, что между евреями и шлюхами есть определенное сходство. Так что добро пожаловать, доктор! Чувствуй себя как дома. – Рассмеявшись, белоголовый ушел.

В комнате воцарилось молчание, слышны были только всхлипы Республики, доносившиеся из-под одеяла. Все женщины с упреком смотрели на Кардинальшу: им не понравилось, как та говорила с Констанцой. Но ни одна из них не решалась возразить – Квирина отличалась вспыльчивостью.

– Все в порядке, мама, – прервала молчание Лидия. – Мне совсем не сложно будет заниматься этим, вот увидишь.

Республика разрыдалась еще громче.

– Чего ты ревешь, овца тупая? – прорычала Кардинальша. Подойдя к кровати, она грубо сдернула с Констанцы одеяло. – Неужели ты и правда думала, что мы позволим твоей дочери стать шлюхой? Проклятье, ну ты и лахудра придурошная! Скарабелло будет раз в неделю получать по серебряному, но с Лидией ничего не случится. – Она повернулась к ошарашенным проституткам. – А вы, прошмандовки, начинайте собирать деньги! Нам нужно откладывать серебряный в неделю для Республики. Если Скарабелло будет получать деньги, он не станет задавать лишних вопросов.

Схватив дочь за руку, Республика зарыдала еще громче.

– Все, хватит реветь, – буркнула Кардинальша и хлопнула Исаака по плечу. – Позаботься о том, чтобы Скарабелло тебя не убил. Ты нужен нам здесь, доктор. А теперь принимайся за работу. Или тебе есть здесь еще чем заняться?

– И то верно, – кивнул Исаак. – Но вас это тоже касается. Все вон!

Они были в черном. Два человека на корме, два на носу. Даже гондольеры надели черное. Они молча правили. Вода казалась густой, как масло. Палач сидел рядом с Меркурио, капюшон скрывал его лицо.

Руки юноши были связаны за спиной. Понурившись, он смотрел на влажный пол гондолы и на узкие руки палача с длинными тонкими пальцами.

Гондола остановилась.

Подняв голову, Меркурио оглянулся. Они вышли в лагуну. Берега едва-едва слабо проглядывали вдали, представая лишь бледной линией, слегка волнистой от зарослей камыша. Домов видно не было. Тут царила такая тишина, что плеск весел в воде разносился далеко над водами, точно вызов молчанию природы.

Палач жестом приказал ему встать.

Меркурио, пошатываясь, поднялся. Один из мужчин закрепил на правой руке юноши пергамент с приговором за сотворенное в Арсенале.

Палач взял веревку и проворно, словно паук, который плетет паутину, завязал узел, набросил петлю Меркурио на шею и жестом приказал приговоренному встать.

– Тут суждено вам умереть, воры и предатели, – торжественно произнес палач и столкнул Меркурио в воду.

Юноша вывалился из гондолы, от холода у него перехватило дыхание. Он пытался держать голову над поверхностью воды, но плыть было трудно, ведь у него были связаны руки. Меркурио повернулся к гондоле. Все смотрели на него. Палач привязал к свободному концу веревки камень с четырьмя острыми углами и большой дыркой посередине. Закрепив узел, мужчина поднял камень над головой. На мгновение время словно бы остановилось. Палач швырнул камень. Булыжник описал дугу и, взметая брызги, вошел в воду.

Меркурио дернуло за шею. Он попытался удержаться, изо всех сил бултыхая ногами, но его голова уже была под водой. Юноша отчаянно изогнулся, но все было тщетно – он все глубже погружался в темную бездну. Черная тень гондолы над его головой становилась все меньше. Меркурио бешено дергался, чувствуя, что слабеет. И тут веревка вдруг поддалась, отпустила, и парень увидел в воде ее оборванный край.