Блистательный Двор - Райчел Мид

– Понимаю, что ты к такому не привыкла, – виновато произнес Седрик, – но учитывая обстоятельства, я подумал… Эй, ты что делаешь?

Я скидывала с себя одежду. Меня не пугала ни холодная вода, ни отсутствие хорошего мыла. Мне вдруг стало наплевать на то, что сосед-искатель может случайно меня заметить. И меня почему-то перестало волновать, что меня увидит Седрик.

Я положила одежду на реденькую траву и спустилась к пруду. Вода действительно была прохладной, но я ликовала. Еще бы – ведь я столько дней не мылась, что ж, теперь-то я смогу избавиться от пота и от грязи, въевшейся в кожу! Я стала погружаться в пруд – и замерла лишь в тот момент, когда вода достигла моих подмышек. Остановившись, я окунула голову в жалкой попытке вымыть волосы. Вынырнув, я откинула спутанные пряди назад и осмотрелась. Седрик чинно стоял на берегу, спиной ко мне.

– Ты чего? – окликнула я Седрика. – Присоединяйся!

– Аделаида! Но ты…

– Я прилично выгляжу, клянусь!

– Это – вольное определение слова «прилично»? – прокричал Седрик в ответ.

Однако он осмелился оглянуться и с явным облегчением отметил, что я практически целиком погрузилась в воду.

– Присоединяйся! – повторила я. – Тебе тоже не помешает помыться. И разве ты не рассмотрел меня в тот день в музыкальном салоне? Я отвернусь!

Я так и сделала и подождала, пока плеск воды не подтвердил, что Седрик зашел в воду.

– Знаешь, – признался он, находясь в нескольких шагах от меня, – ты мне постоянно про это напоминаешь, хотя я тогда толком ничего не разглядел. Я был в панике и смотрел куда угодно, только не на тебя.

Я лукаво улыбнулась.

– А я-то считала, что много месяцев питала твои фантазии!

– А им пищи хватало, не беспокойся! – откликнулся Седрик, окунул голову и вынырнул, теребя волосы пальцами.

– Когда я в последний раз принимала ванну в «Глициниевой лощине», то у меня было лавандовое крем-мыло, лорандийское. Если бы я догадывалась, что меня ждет в Адории, я бы прихватила его с собой.

– Обязательно куплю тебе целую коробку, когда поеду в Белую Скалу, – пообещал Седрик. – По-моему, оно продается между лавками с вяленым мясом и патронами. – Я шагнула к нему, но он тотчас попятился. – Аделаида!..

– Нам нельзя целоваться? Мы ведь вроде убедились, что ты ничего не видишь!

– Зато много чего чувствую.

Я опять шагнула к нему, и на сей раз он не стал отступать.

– А мне казалось, что ты – мрачный, необузданный бунтарь, увлекающий невинных девиц на невыразимые безобразия в рощах под луной.

– Верно, – согласился Седрик. – Но только в том случае, если одна из вышеупомянутых девиц станет моей женой.

Я вспомнила, что говорила мне Мира.

– А у аланзан есть моральные устои!

– Конечно. У одних есть, у других – нет. Но мне хочется, чтобы у нас с тобой было нечто благородное и… как бы сказать поточнее… возвышенное.

– Согласна. – Я сделала еще шаг вперед. – Но я изнываю от желания тебя поцеловать.

Седрик замотал головой.

– С тобой так сложно! Впрочем, я должен был к этому привыкнуть.

Он подался ближе и, обхватив мое лицо ладонями, поцеловал без страха и колебаний. Мы стояли почти вплотную друг к другу, нас разделяло мизерное расстояние, которое мы оба остро чувствовали, но мы старались не переступать черту. Странно, несмотря на мои дерзкие заявления, я начала дрожать, но отнюдь не от холодной воды. Меня охватило чувство, которое я всегда испытывала рядом с Седриком: мы двое как будто стояли на краю пропасти – и находились на грани чего-то смертельно опасного. Я понимала, что если уничтожу разделяющее нас последние дюймы и прижмусь к нему, то все его благородные намерения улетучатся – скорее всего, туда же, куда улетят мои красивые слова насчет того, что я сохраню девственность до первой брачной ночи.

Но мы выдержали. Когда нам наконец удалось отстраниться, мы оба задыхались и мучительно желали того, что нам было недоступно.

Несколько долгих напряженных секунд мы продолжали смотреть друг другу в глаза, стараясь успокоиться.

– По-моему, – прошептал Седрик, заправляя мне за ухо мокрую прядь волос, – нам надо пожениться именно сегодня.

– Не спорю. – У меня до сих пор кружилась голова, но опьянение от его манящей близости мало-помалу исчезало. Я отступила на несколько шагов и махнула рукой. – Но если пока нам заняться нечем… А ты еще не раздумал промывать песок на золотом прииске и стать богачом?

Но в тот день удача явно не была на нашей стороне. И на следующий – тоже.

Скоро дни стали сливаться в какое-то марево: нас затянула рутина. Каждое утро Седрик вставал на рассвете, чтобы проделать двухчасовой путь до фермы Маршаллов. Он привозил меня на участок, и я помогала ему до вечера. Затем мы возвращались обратно и ужинали вместе с семейством. После этого Седрик седлал Лиззи и опять уезжал на прииск, а я учила детей, пока не наступало время ложиться спать.

Я уже не страдала от бессонницы, но продолжала переживать за Седрика. Он полдня тратил на то, чтобы возить меня на участок и доставлять к Маршаллам в целости и сохранности. Однако он утверждал, что мое присутствие его радует, да и многие вещи проще делать, имея лишнюю пару рук.

В общем, я помогла ему в мелочах.

Но и мелочи были очень важны. Мыть золото оказалось совсем не сложной задачей, и я мигом разобралась, что надо делать. Кое-где река была широкой и мелкой, и тогда я просто заходила в воду, садилась на крупный валун и принималась за работу. Я могла промывать породу несколько часов кряду и в результате получала горстку блестящих золотых крупинок. Песка, по сути.

Увы, такого улова было мало, чтобы выплатить долг Уоррену. В итоге я немного приуныла и решила, что мы топчемся на месте.

– Все делается постепенно, – утешил меня Седрик однажды вечером.

Я сердито уставилась на наш бережно хранимый золотой песок.

– А его хватит?

– Он дороже, чем ты думаешь. То есть, конечно, в Осфро твои слуги ежедневно сметали с пола и выбрасывали примерно такое же количество обычного песка. Но здесь мы нашли настоящие крупицы золота, а это – уже кое-что! Мы сможем выручить за нашу добычу неплохие деньги.

Так и получилось, потому что вскоре Седрик объявил о своем намерении съездить в Белую Скалу и прикупить особое устройство под названием «рудопромывка».

– Ты собрался потратить то немногое, что у нас есть? – воскликнула я. – Или возьмешь в кредит?

Я надеялась, что Седрик одумается. Мне не хотелось увеличивать наш долг Уоррену.

Седрик покачал головой. В последнее время он редко брился: подбородок и щеки у него зарастали темно-рыжей щетиной. Я не возражала, хотя поцелуи при этом получались колючими.