Блистательный Двор - Райчел Мид

* * *

Никогда не собиралась красть чью-то жизнь.

И правда: на первый взгляд никто бы не подумал, что с моей жизнью что-то не так. Я могла похвастаться здоровьем и юностью. Мне нравилось считать себя умной. Я принадлежала к одному из старейших родов Осфрида: мы могли проследить свои корни вплоть до отцов – основателей нашей страны. Конечно, мой титул мог бы считаться еще более престижным, не испарись наше семейное состояние, но это было вполне поправимо. Мне просто следовало удачно выйти замуж.

Вот тут-то для меня все и началось.

В целом аристократы восхищались мной как потомком Руперта, первого графа Ротфордского, великого героя Осфрида. Много веков тому назад Руперт отнял эти земли у дикарей, создав тем самым великую нацию, к которой сегодня мы счастливы были принадлежать. Однако нашлось бы совсем немного аристократов, которые смогли бы искренне восхищаться моими скудными средствами, да еще в наши суматошные дни. Другие семьи тоже отчаянно пытались справиться со своими финансовыми проблемами, и чье-то хорошенькое личико вкупе с высоким титулом уже лишилось былой привлекательности, которую имело в прежние времена.

Мне требовалось чудо, причем срочно.

– Милочка, случилось чудо!

Я взирала на бархатные узоры обоев бального зала, а в голове у меня роились мрачные мысли. Заморгав, я вернулась в реальность – на очередной шумный прием – и посмотрела на бабушку, которая стояла передо мной. Хотя ее лицо испещряли морщины, а волосы были седыми, все неизменно отмечали, что леди Элис Уитмор – невероятно привлекательная женщина. Я была с ними согласна, хотя с грустью отмечала, что бабушка стремительно постарела после того, как умерли мои родители.

Зато сейчас глаза у нее лучились и сияли так, как я уже давно не видела.

– Что за чудо, бабушка?

– Дорогая, нам сделали предложение. Да-да! И он соответствует всем нашим критериям. Надежда снова посетит наш дом! Он молод. С неплохим состоянием. И его род не уступает в знатности нашему.

Последнее утверждение стало для меня неожиданностью. С родом благословенного Руперта сравняться было ой как непросто.

– Ты уверена?

– Да! Он твой… кузен.

Я редко лишаюсь дара речи, но бабушка поставила меня в тупик. Сперва я не могла вспомнить никого, кроме моего двоюродного брата Питера. Он вдвое старше меня и женат. По законам Осфрида именно ему предстояло унаследовать титул Ротфордов, если я, конечно, соизволю умереть бездетной. Приезжая в столицу, он обязательно навещал нас и всегда уточнял, как я себя чувствую.

– Который? – уточнила я, чуть успокаиваясь.

Слово «кузен» порой использовалось весьма свободно: пробежавшись по фамильному древу, можно было обнаружить, что половина осфридской аристократии оказывалась в родстве с другой половиной. Наверняка бабушка имела в виду кого-то еще.

– Лионель Белшир, барон Эшби.

Я покачала головой. Я не знала никакого Эшби.

Бабушка взяла меня под руку и повела в противоположную сторону зала, пробираясь в толпе самых влиятельных персон нашей столицы. Они были облачены в шелка и бархат, расшитые жемчугами и драгоценными камнями. Вереница хрустальных люстр над нашими головами ослепительно сияла: можно было предположить, что хозяева особняка решили соперничать со звездами. Такова жизнь аристократов Осфрида.

– Мы с его бабкой входили в круг приближенных герцогини Сэмфордской. Он обычный барон. – Бабушка склонила ко мне голову и понизила голос.

Я обратила внимание на ее жемчужный убор: неплохой, но вышедший из моды пару лет тому назад. Бабушка тратила все наши деньги на то, чтобы наряжать меня должным образом.

– Но его род весьма достойный. Семья Лионеля восходит к одному из младших сыновей Руперта, хотя с этим связан скандал: вроде бы Руперт на самом деле не был его отцом. Но его матушка – из старого аристократического рода, поэтому в любом случае нам можно не волноваться.

Пока я переваривала услышанное, мы успели подойти к высокому стрельчатому окну с видом на Арлингтон-грин. Возле него стоял молодой человек и незнакомая мне женщина, примерно ровесница моей бабушки. Парочка о чем-то негромко беседовала, но при виде нас и юноша, и его спутница оборвали разговор и с любопытством уставились на меня.

Бабушка улыбнулась.

– Моя внучка, графиня Ротфордская. Милая, позволь представить тебе барона Белшира и его бабушку, леди Доротею.

Лионель поклонился и поцеловал мою руку, а его бабка присела в реверансе. Ее почтительность показалась мне напускной: леди Доротея буквально прошила меня колючим взглядом. Если бы приличия дозволяли, она бы, наверное, и зубы мои осмотрела безо всякого стеснения.

Когда Лионель выпрямился, я внимательно посмотрела на него. Оценивать-то мне следовало именно потенциального жениха, а не леди Доротею.

– Графиня, счастлив с вами познакомиться! – буквально запел он. – Жаль, что этого не произошло раньше, учитывая наше родство. Потомки лорда Руперта, сами понимаете…

Краем глаза я заметила, как моя бабушка скептически выгнула бровь.

Я адресовала Лионелю скромную улыбку: не настолько почтительную, чтобы она принизила меня, но такую, чтобы он решил, будто его любезность выбила меня из колеи. Но если говорить начистоту, то его галантность, конечно, была под вопросом. Увы, можно было предположить, что она являлась его единственным козырем! Лицо у Лионеля оказалось вытянутым и заостренным, кожа имела нездоровую бледность. Странно, но у него даже не зарумянились щеки, хотя в бальном зале, переполненном людьми, было чересчур жарко! Узкие плечи Лионеля сутулились, создавая впечатление, будто он готов сложиться пополам. Однако все это не имело значения. Важны были исключительно матримониальные соображения. Я никогда не рассчитывала выйти замуж по любви.

– Вы правы, нам, конечно, следовало бы познакомиться пораньше, – милостиво согласилась я. – Полагаю, стоило бы учредить регулярные встречи в честь нашего славного предка Руперта. Мы бы собирались вместе и устраивали пикник на лужайке. И мы бы бегали наперегонки, как принято у сельских жителей. Думаю, я бы не запуталась в юбках!

Барон устремил на меня немигающий взгляд и почесал запястье.

– Потомки графа Руперта рассеяны по всему Осфриду: вряд ли подобное сборище удалось бы организовать. И участвовать в беге наперегонки не подобает аристократам. Я и своим арендаторам не позволяю столь пустые развлечения. Великий бог Урос не для того даровал нам ноги. А думать иначе – просто отвратительно. – Он помолчал и добавил: – Жмурки я тоже не одобряю.

– Полностью разделяю ваше мнение, – проворковала я, не позволяя улыбке исчезнуть с моих губ.