Четыре после полуночи - Стивен Кинг

– Ты же вроде говорил, он был в шляпе? – вдруг спросила Эми.

Морт непроизвольно сжал зубы с неприятным клацающим звуком.

– Да, – любезно сказал он. – Точно. Я и забыл. Темно-серая или черная, только это скорее кепка. С козырьком.

– Хорошо. – Брэдли закрыл блокнот. – Уже что-то.

– А это не может оказаться простой случай вандализма, поджог ради развлечения? – спросил Морт. – В книгах везде есть связь, но мой опыт подсказывает, что в жизни иногда что-то случается и просто так.

– Конечно, может, – согласился Уикершэм, – но очевидную возможную связь проверить не помешает. – Он с серьезным видом подмигнул Морту: – Ведь жизнь порой имитирует искусство.

– Вам что-нибудь еще нужно? – спросил Тед.

Уикершэм и Брэдли переглянулись, и детектив покачал головой:

– Пока вроде нет.

– Я потому спрашиваю, что Эми и Морту необходимо выделить время для встречи со страховым агентом, – сказал Тед. – Возможно, страховая компания назначит собственное расследование.

Морта все сильнее раздражал южный акцент Теда. Он полагал, что Тед родом из той части Юга, что на несколько штатов севернее земель, описанных Фолкнером, но все равно случайное совпадение было неприятным.

Детектив и начальник пожарной службы пожали руки Эми и Морту, выразили сочувствие, просили быть на связи и сообщить, если что-нибудь случится с кем-то из них, затем уехали, оставив троих кружить на пепелище.

– Эми, мне очень жаль, что так случилось, – вдруг сказал Морт. Эми шла между ним и Тедом и посмотрела на Морта снизу вверх, явно удивленная тем, что уловила в голосе бывшего мужа. Простой искренностью, может быть. – Я сожалею обо всем.

– Я тоже, – мягко сказала она, тронув его за руку.

– Вместе с Тедди тех, кто сожалеет, будет три, – сказал Тед с торжественной сердечностью. Эми снова повернулась к нему. В тот момент Морт с наслаждением задушил бы риелтора, сдавливая глотку, пока глаза не вылезут из орбит.

Они шли вдоль бывшей западной стены дома. Раньше там, где флигель примыкал к дому, была глубокая ниша, в которой Эми разбила цветник. Все цветы пропали, и Морт подумал, что это, наверное, к лучшему. Горело достаточно сильно, чтобы почернела даже трава, широкой, в двенадцать футов, прежде зеленой рамой окружавшая дом. Будь садик Эми в цвету, пламя опалило бы бутоны, и это было бы невыносимо грустно. Это было бы…

Морт остановился. Он вспомнил рассказы. Рассказ. Сюжет можно назвать «Время сева» или «Секретное окно, секретный сад», но рассказы одинаковы, если отбросить мелочи и увидеть суть. Морт поднял глаза. Рассматривать вверху было нечего, кроме голубого неба, но до вчерашнего пожара там, куда он смотрел, было окно. Окошко маленькой комнаты рядом с прачечной. Комнаты, служившей офисом Эми. Сюда она приходила выписывать чеки, вести личный дневник, отсюда звонила по телефону… там, как он подозревал, несколько лет назад Эми начала писать книгу. А когда роман тихо умер, комната стала местом, где она пристойно и без шума похоронила произведение в ящике стола, стоявшего у окна. Эми любила приходить туда по утрам. Она включала в смежной прачечной стиральную машину и занималась бумагами в ожидании сигнала таймера, напоминавшего, что пора покормить барабан сушилки. Комната находилась далеко от основного здания, и Эми, по ее словам, нравилась тишина. Тишина и чистый, здоровый утренний свет. Она любила поглядывать в окно на свои цветы, росшие в глубоком углу, образуемом домом и пристройкой. Морт слышал, как она говорила: Это лучшая комната в доме, по крайней мере для меня, потому что сюда никто, кроме меня, не ходит, и здесь есть секретное окно, выходящее в секретный сад.

– Морт! – сказала Эми.

Секунду Морт не реагировал, сбитый с толку – в ушах звенел голос бывшей жены, а в голове – голос, который был голосом памяти. Но памяти настоящей или ложной? – вот в чем вопрос. Память казалась настоящей, однако Морт до Шутера, Бампа и пожара долго жил в состоянии стресса. Возможно ли, что у него… галлюцинация воспоминаний? И теперь он пытается привести их с Эми прошлое в некое соответствие с треклятым рассказом, где мужчина сходит с ума и убивает жену?

Господи, надеюсь, нет. Надеюсь, нет. Это было бы слишком близко к нервному срыву в поисках утешения.

– Морт, с тобой все в порядке? – спросила Эми, с досадой дернув его за рукав и тем самым выведя из транса.

– Да, – сказал Морт и тут же поправился: – Нет. Правду сказать, мне нехорошо.

– Может, за завтраком что-то не то съели? – предположил Тед.

Эми посмотрела на него так, что Морту стало немного легче. Взгляд был отнюдь не ласковым.

– Завтрак тут ни при чем, – негодующе сказала она и обвела рукой почерневшие развалины: – Вот тебе причина. Давайте уйдем отсюда.

– Страховщики подъедут к полудню, – напомнил Тед.

– До полудня еще больше часа. Поедем к тебе. Я сама неважно себя чувствую и хочу присесть.

– Пожалуйста, – сказал немного уязвленный Тед с интонацией «и нечего повышать голос», отчего у Морта снова потеплело на душе. За завтраком он бы поклялся, что квартира Теда Милнера – последнее место на земле, куда он войдет, но сейчас согласился без возражений.

По дороге – ехать пришлось через весь город, в восточную часть Дерри, где в двухуровневой квартире проживал Тед, – все молчали. Морт не знал, о чем думают Эми и Тед, хотя «дом» для Эми и «успеют они на встречу с экспертами страховой компании» для Теда были, пожалуй, самыми верными догадками. Зато он знал, о чем думает сам. Морт ломал голову, сходит он с ума или нет. Это реальность или «Меморекс»[22]?

В конце концов он решил, что Эми все же произносила ту фразу о своей комнатке возле прачечной и это не ложные воспоминания. Говорила ли она это до 1982 года, когда «Джон Шутер» якобы написал свое «Секретное окно, секретный сад», Морт не знал. Как ни старался он обмануть свой замороченный, ноющий мозг, возвращалось лишь короткое сообщение: ответ неокончательный. Но если она это говорила, все равно когда, разве не может название рассказа Шутера оказаться простым совпадением? Может. Но не многовато ли совпадений? Морт решил, что пожар стал – обязан оказаться – совпадением. Но воспоминание о садике Эми с мертвыми цветами подстегнуло ход мыслей… и теперь ему становилось все труднее и труднее поверить, что события не увязаны воедино странным, сверхъестественным образом.

А разве не растерян сам «Шутер»? Как вы до него добрались? – спрашивал он голосом, звеневшим от ярости и недоумения. Вот что я на самом деле хочу знать. Как, черт побери, набитый деньгами паршивый писака вроде вас добрался до засранного миссисипского городишки и украл мой чертов рассказ?

Тогда Морт решил, что этот человек сумасшедший или что он на редкость хороший актер. Сейчас, сидя в машине Теда, Морт впервые подумал, что именно так отреагировал бы он сам, сложись обстоятельства иначе.