Армстронги. Загадка династии - Эндрю О'Коннор

А она сильно изменилась, подумал Чарльз.

– Как там Хью? – спросил он. До этого он умышленно старался избегать с ней этих разговоров, потому что до сих пор был очень зол на ее мужа.

– Хью есть Хью! – просто ответила Эмили. – Не думаю, что он когда-либо может измениться, независимо от того, сколько денег он еще заработает или сколько еще возьмет уроков танцев. Чарльз… можно тебя спросить кое о чем?

– Конечно!

– Похоже, я очень многого не знаю о Хью даже теперь, когда стала его женой. Ты ведь его друг; что тебе известно о нем?

– Не уверен, чтобы мы с Хью когда-либо были друзьями, так что нет, я ничего не знаю, – соврал Чарльз, вспоминая ту ночь, когда Хью взял его с собой в путешествие по самым мрачным уголкам лондонского Ист-Энда.

– Я никому этого не говорила… Но я знаю, что могу тебе доверять… Иногда он исчезает на несколько дней, а я даже не знаю, куда он уходит.

– Понятно, – сказал Чарльз, сразу подумав про опиумный притон, в который водил его Хью.

– А когда он возвращается, то кажется совсем другим человеком. Порой он запирается у себя в спальне и по нескольку дней не выходит оттуда, позволяя лишь приносить ему туда еду.

– У себя в спальне?

– Да, мы часто спим в разных комнатах. Мне так лучше, ему, думаю, тоже, честно говоря. А еще мне кажется, я оказалась для него ужасным разочарованием.

– Неужели? Он ведь так рвался жениться на тебе.

– Точно так же в прошлом месяце он рвался купить мельницу в Йоркшире. Но когда все-таки приобрел ее, то больше уже не наведывался туда и даже не говорил о ней!

– Когда ты возвращаешься в Лондон?

– Думаю, уже скоро. Я должна ехать обратно, иначе он начнет меня искать и сам заявится сюда.

Чарльз смотрел на свою сестру, казавшуюся такой несчастной, и вспоминал свою роль в ее свадьбе.

– Поехали, – сказал он, разворачивая свою лошадь. – Нам уже пора возвращаться домой.

Виктории очень понравился и Армстронг-хаус, и Ирландия. Одно дело слушать Гаррисона, который много рассказывал ей об этом, и совсем другое – оказаться здесь и увидеть все своими глазами.

После смерти Лоренса в Армстронг-хаусе постоянно что-то происходило. Все время приезжали какие-то люди, так что они с Гаррисоном практически не оставались наедине с Чарльзом и Арабеллой, чего так опасались. Но Виктория все время наблюдала за этими двумя издалека. Она находила Арабеллу очень красивой, с изысканными манерами. Познакомившись с Гаррисоном, она часто задавалась вопросом, какой может быть она, та женщина, которая разбила ему сердце. И рисовала ее себе каким-то чудовищем. Но Арабелла казалась совершенно не такой. Да, с ее точки зрения, Арабелла не была открытой и беспечной, как Гвинет или Дафна. Но теперь Виктория думала, что много лет назад Арабелла сделала все это не преднамеренно, она не хотела причинять Гаррисону такую боль. Беда только в том, что, глядя на Гаррисона рядом с Арабеллой, она видела, что он до сих пор так не считает. Он по-прежнему относился к ней презрительно и настороженно. Отношения же Гаррисона с Чарльзом были крайне натянутыми и по-настоящему испорченными, думала она. И это печалило ее.

Все разъехались, и в тот вечер к Чарльзу, Арабелле и Маргарет за ужином присоединились только Виктория, Гаррисон и Эмили.

– А где сейчас Джеймс? – спросил Гаррисон.

– О, Джеймс редко ужинает с нами в Большом доме. Его здесь нет, и он занимается тем же, чем обычно, – сказал Чарльз.

– Джеймс много работает в поместье, – пояснила Маргарет. – Днем и ночью.

– Он будет большим подспорьем вам в управлении всем этим хозяйством, – сказала Виктория. – Это большая ответственность – улаживать вопросы со всеми этими арендаторами.

– Вовсе нет, Виктория, – заявил Чарльз, с высокомерным видом откидываясь на спинку стула. – Я с нетерпением жду, когда смогу взять все в свои руки. У меня есть масса идей относительно того, как это хозяйство будет вестись в будущем. Нам необходимо двигаться в ногу со временем.

– Отец прекрасно руководил этим поместьем, – холодным тоном заметил Гаррисон.

– Конечно, прекрасно! Я не оспариваю это. Я просто говорю, что мы стоим на пороге нового столетия. Через какие-то несколько недель наступит двадцатый век, и нам нужно войти в него вместе со всем остальным миром. – Чарльз взглянул на Викторию. – Вы ведь американка, Виктория, и вы понимаете, что я имею в виду. Американцев не страшит будущее.

– Ну, я не знаю, Чарльз. Моя страна тоже несовершенна. Там все сводится к выгоде. А местный уклад жизни кажется мне идеальным. Я надеюсь, вы не будете слишком уж вмешиваться в устоявшуюся жизнь этого поместья, – с улыбкой сказала она.

Он улыбнулся ей в ответ и кивнул.

– Вся эта провинциальность может казаться вам привлекательной со стороны, Виктория, – улыбнувшись, заметила Арабелла, – пока вы не сталкиваетесь с местным водопроводом, воду в котором нужно греть часами. Я уверена, что у вас в Ньюпорте таких проблем нет.

– Это верно! Но мне думается, я могла бы смириться с немного неисправным водопроводом ради великолепных пейзажей, открывающихся прямо с порога дома, – улыбнулась Виктория.

– А как поживают твои родители, Арабелла? – поинтересовался Гаррисон.

Арабелла вздрогнула и почувствовала, что краснеет: он в первый раз с момента своего приезда обратился непосредственно к ней.

– Все хорошо, спасибо. Папа отошел от дел, и теперь у него появилось больше времени, чтобы заниматься тем, чем хочется.

– Передай им, что я справлялся о них, – они оба были очень добры ко мне, – сказал Гаррисон.

Арабелла кивнула и быстро вернулась к своему супу.

Виктория наклонилась к Гаррисону, поцеловала его и взяла за руку.

Чарльз стоял у окна в гостиной и наблюдал за тем, как Гаррисон и Виктория игриво резвились вокруг своего «мерседес-бенца». Он следил за ними очень внимательно: оба казались бесконечно счастливыми вместе.

Арабелла подошла к нему как раз вовремя, чтобы успеть увидеть, как машина отъезжает с переднего двора.

– Куда это они поехали? – спросила она.

– Кто знает? Отправились куда-то, чтобы провести здесь еще один свой день в гостях. Просто удивительно – женщина, а так водит машину!

– Она кажется мне замечательной женщиной. И все. Точка, – сказала Арабелла.

– Ты хотел меня видеть? – спросил Джеймс, входя в библиотеку, где за письменным столом сидел Чарльз.

– Да, садись, – скомандовал Чарльз, и Джеймс сел на стул напротив него по другую сторону стола.

Чарльз откинулся на спинку кресла, разглядывая брата.

– Я прощаю тебе твою жалкую вспышку на глазах у всей семьи, но предупреждаю, что больше такого повториться не должно.