Эдмон Белл и инспектор Тригсс - Жан Рэй

— Немного переутомился. Ему следует отдохнуть, — сказал врач.

Шомли яростно запротестовал, поскольку у него не было никаких причин уставать, ведь он практически ничем не занимался.

Врач, конечно, приписал смерть естественным причинам, вроде сердечного приступа…

Лилиан Уординг замолчала и смущенно поглядела на молодого сыщика.

— А теперь, дорогой Эдмонд, я буду говорить о себе. Обычно я сплю спокойно и редко вижу сны. Если я часто слышала о кошмарах, меня они никогда не мучили, по крайней мере, до последнего времени. Увы, теперь все изменилось! Три ночи подряд у меня какие-то фантасмагорические видения, невероятно ужасающие. Ничего определенного. К примеру, ощущение, что меня окружает дым и пламя, я задыхаюсь, падаю в бездонную пропасть. Я просыпаюсь в поту и трясусь от ужаса. Думаю, будет полезным посоветоваться с врачом, который предпишет что-нибудь успокоительное для нервов. Но разве несколько дурных снов достаточная причина, чтобы обращаться к специалисту? При каждом пробуждении, пока еще трясусь от увиденного кошмара, я слышу странно нежный шум. Такой странный, что даже не могу его описать. Что-то вроде шороха терки, словно кто-то чинит карандаш с помощью перочинного ножика. Звук то приближается, то удаляется. Когда я зажигаю свет, шум немедленно прекращается и возобновляется, когда я гашу свет. Но больше всего меня ужасает то, что я слышала этот зловещий шум в последние дни Шомли. Я спала плохо, озабоченная состоянием здоровья верного слуги, и была готова встать в любой момент, если ему понадобится моя помощь. Эта мысль больше не покидала меня. Поэтому я спала урывками. И каждый раз просыпаясь, слышала этот странный далекий и тихий шум.

— Это все? — спросил Эдмонд Белл.

Лилиан покачала головой. Ее руки дрожали.

— Нет… Я… Я… Но, может быть, это мне приснилось, Эдмонд. Ведь говорят, что видения из снов продолжаются в первые моменты после пробуждения! Так произошло этой ночью. Я опять проснулась в когтях кошмара. Я отчетливо слышала рядом с собой шорох затачиваемого карандаша. Я уже окончательно проснулась. Я так дрожала, что забыла включить свет, и тогда увидела красную тень! Дорогой Эдмонд, я не могу описать это видение! Но оно было, поскольку светилось темно-красным светом. Оно было неподвижным и вырисовывалось между окном и моей кроватью. Но контуры его были контурами человеческого силуэта. Машинально я дернула шнур выключателя большой люстры. И не заметила ничего необычного в спальне, кроме легкого колыхания двойных штор. Погода была плохой: дождь и сильный ветер. И заметила, что верхняя створка окна, обычно закрытая, была приоткрыта. Быть может, ее распахнул ветер!

— Легкое колыхание двойных штор… — повторил Эдмонд. — Скажите, вы посмотрели на часы?

— Нет, но в этот момент часы в коридоре пробили половину первого.

— В котором часу вы легли спать?

— Ровно в десять, поскольку люблю вставать рано.

— Полагаю, что, когда вы ложились, двойные шторы не колыхались?

— Нет! — воскликнула Лилиан, удивленная этим вопросом.

— Хорошо! В десять часов погода еще не испортилась, и двойные шторы не колыхались. Могу вас уверить, что в половине первого ночи ветер совсем стих.

— Куда вы клоните? — пролепетала Лилиан.

— Просто, моя дорогая, пытаюсь вам сказать, что в десять часов створка была закрыта, а между десятью часами и половиной первого ночи ветер был не такой сильный, чтобы открыть ее. А теперь попрошу, чтобы вы хорошенько подумали.

Прошло два часа с момента ухода Лилиан Уординг. Наступал вечер, а Эдмонд все еще размышлял. Он не зажигал света, и его отсутствующий взгляд не покидал витража камина, за которым краснело пламя. Внезапно раздался робкий звонок. Почти тут же появился поднявшийся по лестнице его слуга Уолкер.

— Там в гостиной странный человечек, мистер Эдмонд. Он говорит, что у него срочное дело. И попросил немедленно передать вам визитную карточку. Вот она.

Против всех обычаев карточка была завернута в плотную бумагу, которую Белл с трудом разорвал. Из пакета выпал тонкий листок пергамента. Белл с удивлением прочел.

Пу

Профессор Ху-Хун-Ху

— Это китаец? — спросил Эдмонд.

— Китаец? — переспросил Уолкер. — Несомненно, мистер Эдмонд. Старик, почти карлик. У него забавная бородка, а на носу сидит смешное золотое пенсне. Похож на куклу-паяца.

— Проводите ко мне.

С лестницы донеслось шарканье детских шагов. В комнату с поклонами вошел невероятно низенький человечек.

— Мистер Эдмонд Белл? Я очень польщен знакомством с вами. Меня зовут Пу…

Эдмонд улыбнулся:

— Что на китайском означает «книга», не так ли?

— Совершенно верно! Но это не означает, что я китаец.

— Действительно? — недоверчиво спросил сыщик.

В ярком свете большой люстры, которую зажег Уолкер, крохотное личико выглядело матово-желтым. Однако Белл видел, что у сира Пу не было характерных раскосых глаз. Напротив, они не были подтянуты к вискам, а набухшие веки тяжело опускались вниз.

— Однако ваше место жительства столь же китайское, как и имя, достойнейший сэр.

— Ху-Хун-Ху! Это только китайский способ записать кое-что, что может быть написано на английском или испанском. Это означает всего-навсего Чистилище.

Эдмонд с трудом сдержал себя, чтобы не рассмеяться.

— Значит, если я правильно понимаю, вашу карточку следует перевести следующим образом: Мистер Книга, профессор в Чистилище.

— Совершенно верно, совершенно верно! — воскликнул польщенный человечек. — Книга означает, что я очень образован, а кроме того, действительно обитаю в Чистилище. Иными словами, это мой «хеймат», мое прежнее жилище.

Странный персонаж внезапно стал очень серьезным.

— Только не думайте, что имеете дело с безумцем или человеком не в себе, мистер Белл. Чистилище есть почти неизвестная долина Колымы в Восточной Сибири. К тому же я шаман.

— Шаман! — пробормотал Белл. — Вы утверждаете, что принадлежите к таинственной секте некромантов из этих диких районов?

— Совершенно верно, совершенно верно, — повторил карлик. — Все это неоспоримо. Можете ли вы мне помочь?

— Помочь? Конечно, да, если могу. Почему бы и нет?

Пу, похоже, обрадовался. Он глубоко поклонился, потом вынул из кармана пальто кожаный бумажник и положил его на стол.

— Посмотрите, что он содержит, — попросил он.

Белл раскрыл бумажник и на мгновение удивленно застыл: толстая пачка банковских билетов, купюры по пятьдесят фунтов.

— Две тысячи фунтов, — подтвердил Пу. — Огромная сумма для англичанина, но не для меня. Я могу себе позволить заплатить тому, кто решит мне помочь.