Эдмон Белл и инспектор Тригсс - Жан Рэй

— Я правильно расслышала? — Миссис Пикок задрожала от волнения.

— Да, дорогая миссис, вы правильно расслышали. Идите в кухню, поскольку инспектора Скотленд-Ярда и я сделаем все остальное.

— А… ужасный человек-обезьяна, — выговорила она, не переставая дрожать.

Эдмонд расхохотался:

— Нам больше не стоит беспокоиться по его поводу. Не знаю, как это сделал наш друг Льюис Грант, но он сумел вчера вечером передать мистеру Хаммсу великолепное ружье ремингтон, заряженное разрывными пулями.

— Теперь, джентльмены, прошу вас последовать за мной на чердак, — сказал Эдмонд Белл.

Когда они подошли к окошку, молодой сыщик остановился.

— Инспектор Морисс, прошу вас изучить этот висячий замок…

— Он закрыт… не совсем. Господи, с крыши сюда легко войти.

— Верно! Надо только толкнуть окошко. Мина поработала над замком, чтобы дядюшка мог приходить, когда ему захочется.

— Но в момент исчезновения мистера Хаммса замок был закрыт?

— Конечно… Когда Льюис Грант обследовал чердак, окошко было под замком. Но кто-то его опередил. Это была Мина. Увидев открытый замок, она выглянула в окошко и что она увидела? Дядюшка, прячась за трубой, умолял ее знаками промолчать. Мина нежно любила дядюшку. Она никому не сказала ни слова, но закрыла замок, чтобы Льюис Грант и прочие поверили, что мистер Хаммс не мог убежать через чердак.

— И где этот бедолага прятался все это время? — спросил Морисс.

— На крыше. Прятался за трубами. Джеллстоун приносил еду и питье и передавал через соседнее окошко. Идите и посмотрите…

Люди через окошко выбрались на широкую крышу с легким уклоном, где было легко перемещаться.

— Смотрите! — воскликнул Льюис Грант.

— Зонтик! — рассмеялся Морисс.

— Мистер Хаммс сам забрал его, — сказал Белл. — Зонтик очень большой и служил ему укрытием. Вы знаете, как пастор любил его. Эй, мистер Хаммс?

Зонтик покачнулся. Из-по него показалось дуло ружья.

— Осторожнее, пастор! — воскликнул Эдмонд. — Сарвасы послали всего одного человека-обезьяну. Мы пришли предупредить вас, что опасность миновала.

Из-под огромного зонтика показалось бледное и грязное лицо. Это был мистер Хаммс, исчезнувший столь странным образом… На некотором расстоянии был обнаружен труп «оранга-лорда», убитого пулей в затылок.

Мистер Хаммс снова живет у сестры в доме на Севен-Систерс-род. Мина выздоровела и вернулась в семью. Что касается Арабеллы Стаггинс, она уже не служит в доме. У нее новое имя — миссис Арабелла Грант, она стала супругой сержанта Льюиса Гранта из криминальной бригады Скотленд-Ярда.

Глава 1 Очень странный шум!

— Мисс Лилиан Уординг!

Эдмонд Белл бросил на серебряный поднос визитную карточку, которую ему передал слуга, и с распростертыми объятиями ринулся к гостье, которая ждала в гостиной. На девушке было манто из серого меха, из-под такой же шапочки выбивались светлые пряди волос.

— Лилиан! Нашла способ отдыхать от октябрьских экзаменов! — полусерьезно, полушутливо воскликнул Эдмонд.

Оба посещали одни и те же курсы по химии и естественным наукам в кенсингтонском колледже, и оба блестяще сдали экзамены. А потому решили дать себе несколько месяцев отдыха, поскольку курсы возобновлялись только в январе.

— Я не могла покинуть Лондон, — пожаловалась девушка, — ибо надеялась, что отец вскоре вернется из своего долгого путешествия. Увы, этого не произошло!

Лицо Эдмонда потемнело. Отец Лилиан, сэр Роберт Уординг, руководил научной экспедицией в Восточной Сибири. Его возвращения в Европу ожидали вот уже полгода. Но от него по-прежнему не было вестей.

— Поэтому я вернулась в наш дом на Бау-стрит, — продолжила девушка. — Но Уординг-Холл не очень приятное жилище, особенно если, как я, не любишь слоняться по мрачным залам и бесконечным коридорам. К тому же скончался мой славный старый Шомли, и я почувствовала себя такой одинокой, как никогда.

— Бедняга Шомли! — кивнул Эдмонд. — Он всегда был мне симпатичен. Для вас он был настоящей сторожевой собакой.

— Даже не могу сказать, как мне не хватает его, мой дорогой Эдмонд. Что касается замены, то об этом и речи не может идти. Раса истинных служителей угасает, если они уже совсем не вымерли. Поэтому я решила закрыть Уординг-Холл и отправить остальных слуг во временный отпуск. А сама решила переехать в пансион для дам, когда… — она заколебалась и быстро огляделась. — Можно ли говорить здесь свободно? Никто нас не услышит?

— Само собой разумеется, — удивленно ответил Эдмонд. — Но пойдем в мой кабинет, там будет удобнее, чем в гостиной.

Надо сказать, что Эдмонд очень гордился своим исследовательским кабинетом, своей «лабораторией», которую недавно обставил. Это был подарок отца за успех на экзаменах. Он указал на глубокое клубное кресло и пододвинул к девушке графин с портвейном.

— Охотно, — улыбнулась мисс Лилиан, — это вернет мне капельку мужества, поскольку на самом деле я пришла консультироваться с сыщиком.

Эдмонд рассмеялся:

— Неужели! Все так серьезно?

— Серьезно! Нет, не думаю. Быть может, все это пустяки. Не будь мы товарищами по учебе, я бы никогда вас не потревожила с тем, что вы посчитаете фантазиями слишком впечатлительной девицы.

Эдмонд успокоил ее, пообещав, что внимательно выслушает ее.

— Вот уже три недели, как умер мой верный Шомли, — начала она. — Последнее время он очень ослабел. Конечно, ему уже было почти шестьдесят. Но ничто не предвещало столь быстрого конца.

— Но смерть его не была внезапной?

— Нет, но он очень долго болел. Но я до сих пор не уверена, что он действительно был болен! Только за три или четыре дня до смерти он стал жаловаться на головные боли и беспокойные ночи. Шомли по натуре был немногословен, поэтому я откровенно удивилась, когда он начал мне пересказывать свои сны.

— Любопытно! — заметил Эдмонд. — И что снилось этому славному человеку?

— Он никогда не давал подробных объяснений, слишком молчалив был. Он ограничивался тем, что говорил о дурных снах и просыпался под воздействием кошмаров. Потом у него начались сильнейшие головные боли, из-за которых он быстро впадал в забытье. Накануне смерти он пожаловался, что его окружают красные тени. Но когда я просила объяснений, он только качал головой. В день смерти он рано лег спать.

До отъезда в эту азиатскую экспедицию мой отец, сэр Роберт Уординг, оставил меня под надзором бдительного Шомли. Слуга буквально стал моей тенью. Он настоял, чтобы покинуть свою большую комнату, и устроился в маленьком кабинете, прилегающем к моей спальне, где у него была узкая неудобная кушетка. На ней он и умер. Накануне я вызвала нашего семейного врача к его изголовью. Несмотря на сопротивление старика, врач тщательно осмотрел его, но не нашел ничего тревожного.