Женщина – не мужчина - Итаф Рам

Все равно не поймет, объясняй не объясняй. Дейа повернулась к нему:

– Просто не верю, и все.

Насер мрачно смотрел на нее. Интересно, что он видит? Догадывается ли он, что если ее вскрыть, то внутри, прямо за ребрами, обнаружится всего-навсего сгусток гнили и грязи?

– По-моему, на самом деле ты так не считаешь, – наконец сказал он и улыбнулся. – Знаешь, что мне кажется?

– Что?

– Мне кажется, ты просто притворяешься, чтобы посмотреть на мою реакцию. Проверяешь, сбегу я или нет.

– Интересная теория.

– А я уверен, что так оно и есть. Подозреваю, ты часто так делаешь.

– Делаю что?

– Отталкиваешь людей, чтобы они не причиняли тебе боль.

Дейа отвернулась.

– Да ладно, брось. Ты не обязана в этом признаваться.

– Мне не в чем признаваться.

– Ну вот и замечательно. Но все-таки можно я скажу тебе одну вещь?

Дейа посмотрела на него.

– Я не причиню тебе боли. Обещаю.

Она улыбнулась через силу. Если бы и впрямь можно было ему довериться! Но она понятия не имела, как это – довериться.

Фарида влетела на кухню, едва Насер ушел. Ее миндалевидные карие глаза были широко распахнуты и вопрошали: понравился ли жених Дейе? понравилась ли она ему – как ей показалось? согласна ли она принять его предложение? Дейе уже не в новинку было отказывать женихам, «нет» вертелось у нее на языке. Но обычно жених ее опережал. Когда родители вежливо сообщали, что свадьбы не будет, Фарида сперва рыдала и хлестала себя по лицу, но потом принималась за дело с еще большим остервенением. Несколько телефонных звонков – и к концу недели уже находился следующий кандидат.

Но в этот раз все вышло иначе.

– Кажется, он тебя не испугался, – с ухмылкой заявила Фарида с порога кухни. На ней было красное с золотом платье, которое она всегда надевала, когда приходили женихи, голова небрежно обмотана кремовым платком. Она подошла к внучке. – Его родители сказали, что хотели бы в скором времени прийти еще раз. Что скажешь? Насер тебе понравился? Передать, что ты согласна?

– Не знаю, – сказала Дейа, бросая на стол мокрое полотенце. – Мне нужно время подумать.

– Подумать? Да о чем тут думать-то? Ты радоваться должна, что у тебя еще выбор есть! Некоторым девушкам везет куда меньше – вот как мне, например.

– Это не выбор, – пробормотала Дейа.

– Ну, здрасте! А что же это еще такое? – Фарида провела пальцами по столешнице, чтобы убедиться, что она чистая. – Меня родители не спрашивали, хочу ли я замуж за твоего деда. Сказали: иди, и я пошла.

– Но у меня-то родителей нет, – отозвалась Дейа. – Ни дядь, ни теть – никого, кроме сестер!

– Глупости. У тебя есть мы, – отрезала Фарида, но в глаза Дейе предпочла при этом не смотреть.

Дед с бабкой растили Дейю и трех ее сестер с тех пор, как Дейе исполнилось восемь. Уже много лет они жили всего-то вшестером, а не большой многопоколенной семьей, как принято у арабов. Дейю часто грызло одиночество, особенно во время Ураза-байрама, когда они с сестрами сидели дома, зная, что никто в этот большой праздник не придет к ним в гости. Одноклассницы наперебой хвастались, кто как отмечал, кому сколько подарков и денег перепало от родственников, – а Дейа лишь улыбалась, как будто и у них с сестрами все точно так же. Как будто у них тоже есть дяди, тети и другая любящая родня. Как будто у них есть семья. Но на самом деле никакой семьи у них не было, и они понятия не имели, каково это. У девочек были только они сами да дедушка с бабушкой, которые растили их из чувства долга.

– Насер будет хорошим мужем, – сказала Фарида. – Станет врачом. Будешь как сыр в масле кататься. Надо быть полной дурой, чтобы ему отказать. Такие предложения не каждый день делаются!

– Но мне всего восемнадцать, тета. Я еще не готова идти замуж.

– Да как будто я тебя в рабство продаю, ей-богу! Любая мать стремится выдать дочерей замуж. Вот скажи мне, ты знаешь хоть одну девушку, чья мать не озабочена поиском жениха – в точности как я?

Дейа вздохнула. Тут не поспоришь. Большинство ее одноклассниц за месяц успевают посидеть с несколькими женихами, и никто из них, похоже, не против. Они красятся, выщипывают брови и, похоже, ждут не дождутся, когда за ними явится суженый. Некоторые уже помолвлены и через не хочу дотягивают последний год в школе. Словно есть в грядущем замужестве что-то настолько увлекательное, что никакое образование и в сравнение не идет. Дейа часто смотрела на них и думала: «Неужели вам больше ничего не надо? Ведь должно же быть в жизни что-то еще!» Но потом мысли сворачивали в другое русло, ее охватывали сомнения. Дейе начинало казаться, что, может быть, одноклассницы и правы. Может быть, и впрямь кроме замужества в жизни ничего нет.

Фарида нависла над ней, качая головой:

– Ну почему ты все усложняешь? Чего тебе еще надо?

Дейа посмотрела ей в глаза:

– Я тебе уже говорила! Я хочу поступить в колледж!

– Аллах милосердный! – бабушка отшатнулась. – Снова-здорово! Сколько раз тебе повторять? Никакого колледжа, пока ты живешь в этом доме! Если муж разрешит тебе получить образование после свадьбы, его право. Но мой долг – позаботиться о вашем будущем, пристроив вас с сестрами замуж за хороших людей.

– Раз ты заботишься о моем будущем, почему не разрешаешь мне поступить в колледж? Почему позволяешь какому-то чужому человеку решать мою судьбу? А что, если он будет как баба[3]? Что, если…

– Придержи язык! – рявкнула Фарида. Верхняя губа у нее дернулась. – Сколько раз тебе говорить: я не желаю ничего слышать о твоих родителях!

Видно было – Фарида едва сдерживалась, чтобы не залепить внучке оплеуху. Но Дейа не просто так боялась. В свое время она достаточно насмотрелась на мать, чтобы понять, что сама так жить не желает.

– Мне страшно, тета, – прошептала Дейа. – Я не хочу выходить замуж за человека, которого не знаю.

– Свадьба должна быть по договоренности, так принято, – сказала Фарида. – То, что мы живем в Америке, ничего не меняет. – Она покачала головой и полезла в шкафчик за чайником. – Если ты так и будешь отвергать жениха за женихом, то оглянуться не успеешь, как превратишься в перестарку. Тогда уже никто на тебя не позарится, и всю оставшуюся жизнь ты проведешь в этом доме со мной. – Она встретилась глазами с внучкой. – Ты же видела, что бывает, когда девушки перечат родителям и отказываются идти замуж – или, хуже того, разводятся! И где они сейчас? Живут в родительском доме, глаз не смеют поднять – стыдобища! Ты этого хочешь?

Дейа отвернулась.

– Послушай, Дейа. – Голос Фариды стал мягче. – Я же не требую, чтобы ты вышла за Насера прямо завтра. Посиди с ним еще разок, узнай его поближе.