Хороший брат - Даша Черничная

не двадцать лет, а все шестьдесят, и он познал смысл жизни. А может, быть это так и было? Ведь рассудительность не гарант возраста. В ухе красовалась серьга, на щеках отросшая щетина, а сам одет в джинсы, черную футболку с принтом и клетчатую рубашку сверху.

— Ну привет, Наташа. Где же вы познакомились? — спокойно спросил Марат. — Я не видел тебя среди наших.

— Познакомились на приеме, и я не из ваших, — я пожала плечами.

— Не из наших, — протянул задумчиво. — Но, кажется, совсем скоро это изменится.

Я ничего не поняла в его словах и просто пожала плечами.

— Мы хотим сделать еще один заход, — сказал Ярослав. — Ты с нами?

Он обратился к Марату, но тот уже задумчиво смотрел в сторону. Я проследила за его взглядом: несколько девчонок на спортивных байках стояли в отдалении и болтали.

— Воздержусь, — ответил парень и посоветовал Яру: — Будь аккуратен, передают дождь.

Они пожали руки, мне Марат кивнул, потом быстро развернулся и ушел.

— Твой друг, он…, - начала я, но остановилась, пытаясь подобрать правильное слово.

— Странный? — усмехнулся Яр и протянул мне шлем.

— Необычный, — я приняла шлем и водрузила его себе на голову.

— Так и есть. Он мой лучший друг и за время многолетней дружбы он всегда был таким — на своей волне.

Мы вновь оседлали мотоцикл и поехали. Проспекты, улицы… меня обдувал прохладный ветер, но все было настолько остро, что я не боялась заболеть. Летела птицей навстречу ветру, держа за пояс прекрасного парня. Спряталась за его спину и не боялась холода, страха не было. Только адреналин, толкающий сердце ближе к сильной и горячей спине.

А потом пошел дождь. Все-таки Марат оказался прав. Мы остановились под автомагистралью, и там скрылись от ледяных капель. Ярослав спустил меня с мотоцикла и прижал к себе.

Только мы вдвоем. День, ночь? Какое время года? Я забыла наши имена. Смотрена в весеннюю зелень глаз и видела горячее солнце, под которым распускались цветы на яблоне. Чувствовала ее сладковатый запах на губах, ощущала невероятное тепло под пальцами рук. Ярослав не торопился, да и некуда было спешить.

Только мы вдвоем, а остальное подождет. Одной рукой Яр переплел наши пальцы, а другую запустил мне в волосы. Светлые пряди подбросил ветер и смешал ароматы — мой ванильный, его свежий, запах дождя, пыли, асфальта. Все это соединилось в одну потрясающую симфонию.

Ярослав впитывает каждый мой вдох, загипнотизировано следит за тем, как я облизываю пересохшие губы, просящие поцелуя.

Он опускает руку на поясницу и притягивает к себе, прикасается губами спешно, глубоко, не сдерживаясь и не осторожничая. Целует так, будто делает это ежедневно. Я теряюсь в пространстве, льну к нему, запускаю руки под одежду и легонько царапаю ногтями кожу.

Яр стонет сквозь поцелуй и углубляет его. Не знаю, сколько он длится, но становится похожим на нечто большее, откровенное.

— Я живу тут недалеко, — хрипло говорит Ярослав, отстраняясь.

Усиленно моргаю, отгоняя волшебный морок, и чувствую, как по телу бежит озноб от мокрой одежды.

— Яр, — я начинаю хмуриться, — не уверена, что готова.

Парень молчит пару секунд и смотрит внимательно, а потом мягко улыбается:

— Фея ты неземная. У тебя вся одежда мокрая, нужно высушить ее и согреться. Не более. Я не собираюсь покушаться на твою девичью честь.

Тихонько выдыхаю и снова льну к Ярославу:

— Я даже не знаю твоей фамилии.

Он усмехается, лезет в мотоцикл и достает оттуда документы, среди которых находит паспорт, и протягивает мне:

— Можешь сфотографировать и отправить подругам, — говорит беззаботно, по-прежнему улыбаясь.

Открываю и читаю: Туманов Ярослав Николаевич, смотрю на дату рождения и подсчитываю возраст: двадцать четыре года.

— Хорошо, — отдаю ему паспорт и тоже улыбаюсь.

— Теперь твоя очередь, — усмехается он.

Я машинально хлопаю себя по карманам и отдаю ему документ:

— Карасева Наталья Михайловна. Карасик, значит, — растягивает губы в наглой улыбке.

— Эй, не называй меня так, — легонько толкаю его в плечо.

— А мне нравится… Сколько тебе двадцать два? — удивленно вскидывает брови.

— Что тебя удивляет?

Яр внимательно смотрит на мое лицо и нежно проводит подушечкой пальца:

— Просто сейчас, когда твоя тушь практически полностью смылась дождем, ты похожа на школьницу.

— Что? — ахнула я, а парень беззвучно засмеялся. — Ты! И ты молчал?!

Я спешно начала тереть под глазами, но Яр отвел мои руки в сторону:

— Перестань, тебя ничего не испортит.

А после была короткая дорога и снова быстрый лифт везет меня на последний этаж шикарной высотки. Яр не теряет времени и снова целует меня, только уже более осторожно, пробуя на вкус и наслаждаясь.

Это было похоже на потрясающий сон, который закончился, едва начавшись.

Переступив порог дома, я услышала знакомый голос:

— Дочка? А мы тут гадаем с Колей, куда же наши дети запропастились?

Я стекала на пол вместе с каплями дождя. Повернула голову и шокировано уставилась на парня. Лицо Ярослава напоминало бледную безэмоциональную маску. Лишь играющие желваки выдавали его злость.

— Ты знала, — гневно бросил он мне фразу, которая не была вопросом.

Я хотела открыть рот и возмутиться. Ведь я действительно не знала кто он. Да и откуда? У него с Николаем даже фамилии разные.

Но Ярослав не собирался слушать. Пройдя мимо, он взлетел на верхний этаж и хлопнул дверью. А я так и осталась стоять. Моим мечтам не суждено было сбыться никогда.

А дальше начался сюр. Моя мать и его отец пытались на сблизить, отправляя вместе на тусовки, которые у меня вызывали приступ тошноты. Отчего-то им казалось, что это крутая идея, но чем больше они старались, тем сильнее Ярослав ненавидел меня.

Я несколько раз пыталась поговорить с ним. Объяснить, что ничего не знала, но всегда все заканчивалось одним и тем же — приказами уехать из этого дома.

Я и рада убраться отсюда, но в нашей с отцом квартире невозможно жить, потому что мы готовили ее для ремонта.

Так продолжалось два месяца.

Пока он меня не уничтожил.

Глава 9 Что же случилось с тобой, Ярослав?

Настоящее

Я посмотрел. Увидел, что с Наташей все в порядке.

Хотел убедиться, что она ничего с собой не сделает. Убедился. Она раздавлена, мой план свершился, я могу вздохнуть полной грудью и жить дальше. Какого черта тогда меня клешнями душит отвращение к самому себе?

Все должно было закончиться иначе. Существовал четкий план, которому я следовал. Кто же мог подумать, что девчонка одним взмахом ресниц выбьет из моей колоды все карты?

Подхожу к