Амазонки - Татьяна Рудольфовна Разепина

что, я просто со злости сказал, не думал о таком совпадении. Как же теперь быть? Уходить надо от сюда.

– Куда, сейчас везде наверно разрушения, кому мы нужны? Корабли в порту стояли, не успели в море уйти, значит и они погибли. Другие если и придут, Кому они будут нужны в разрушенном городе. Посмотрят и уйдут обратно.

– Ты прав, потом решим, что делать дальше. Сейчас перекусим, голодному плохо думается. Подкинь в костер, у меня мясо есть поджарим, кабан по дороге раненый попался, пришлось добить. Что смог снял, остальное птицы доклюют. Только хлеба осталось немного и соли нет.

– Соль у меня есть. В прошлый раз разгружали мешки с солью, ей и рассчитались. Домой не понес, думал отсыплю, остальное отнесу, не успел.

Ситим стал наблюдать как ведьмак разделывает мясо, нанизывает его на стрелы и очень умело располагает над костром. Еще внимательней за ним наблюдал Друг, он следил за каждым его движением, но гордость не позволяла ему просить и лишь капающие слюни выдавали его. Ведьмак взглянув на него, улыбнулся и кинул ему кусок мяса. Пес налету поймал его и урча начал есть.

– Как тебе удалось спастись?

– Да я здесь часто ночую, вот и в ту ночь мы с Другом, решили ночевать остаться в пещере, что нас и спасло, а ты меня чуть до смерти не довел. Я так испугался, что думал сейчас с матерью встречусь, если бы не Друг… Почему тебя он не тронул, сначала зарычал, а потом давай руки лизать, хотя он не каждого подпустит ко мне. Ты заговоренный?

– Не знаю, меня все собаки любят, редкая гавкнет, и та после ластится. Мать говорила, что отец у меня был такой-же и оберег мне оставил, я его не снимая ношу.

– Отец-то где твой, помер что ли?

– Не знаю. Он у меня кочевой был, на одном месте не жил. Мать как узнала, что под сердцем носит дитя, так и осела здесь. Отец же ушел, сказав ей, что если он останется жить с ней, то подвергнет опасности и ее, и дитя, которое родиться. С той поры он не появлялся. Мать знала много о травах и как делать лекарства из них, стала людей лечить. Часто пользовалась заговорами, а один раз отказалась лечить доносчика, он все про нее всякие гадости говорил. Да еще вслед ему добавила: «Как такого земля носит, не место тебе среди людей.» А он взял и помер на следующий день, многие тогда с облегчением вздохнули, но его жена долго кричала на мать, что та ведьма. Один скажет другой подхватит, с той поры и пошло – ведьма. Вот и ты решил – наслал ведьмак беду. Своей головой то не подумал, как я смог такое сотворить, да еще на свой дом.

– Да думал, ты свои силы не рассчитал, разбушевался. Хотел завтра идти искать тебя под обломками, чтоб похоронить по- человечески.

– С ума сошел, там даже обломков не видно, но что-то внизу, под водой виднеется, только я не смог близко подойти, какая-то сила не пускает ближе подобраться. А ты здесь хорошо устроился. Все необходимое есть.

– Эту пещеру я давно присмотрел и все что мог потихоньку сюда приносил, котелок вон унес, так мачеха долго искала. Не найдя так отлупила – день отлеживался. Но все равно так и не признался, он им уже не нужен стал, они другой заимели. Пить хочешь, я сбегаю к реке. Она сейчас очень близко от пещеры.

– Слышу, что шумит. После встряски что ли река русло поменяла?

– Ну там видно скала обвалилась. Мы с Другом, еще не ходили в город. Сегодня только утром выбрались из пещеры, завал разбирали.

– Ты видимо в рубашке родился, раз остался жив, а может и дух твоей матери тебя хранит. Ну сбегай тогда водички, на костер котелок повесим и травы заварим, у тебя вон сколько собрано, а у меня кое-что вкусненькое есть.

Ситим побежал, за ним виляя хвостом отправился и пес. Вернувшись обратно он увидел, как ведьмак смешивает его травы.

Ты молодец, знаешь толк в растениях. Ничего лишнего не сорвал и высушил правильно. Давай подвешивай котелок над огнем, закипит заварим. Кстати меня Ханом зовут, а тебя?

– Ситим, люди тебя все ведьмаком звали, я думал это имя твое.

– Тебя- сироткой или горемыкой, поэтому я тоже не знал твоего имени.

– И еще мачеха звала меня дармоедом. Хотя ничего плохого в жизни ни я ни моя собака ей не сделали и делать все по дому старался.

– Ладно ешь пока мясо, уже готово, давай соли, посолим.

Наевшись досыта мяса, Хан достал из-за пазухи завернутые в холщевую тряпицу два крупных красных комочка. Один сунул себе в рот, а второй дал Ситиму и стал запивать из кружки горячим заваренным настоем трав. Парнишка долго не решался сунуть этот камень в рот, но видя, как ведьмак причмокивает и улыбаясь смотрит на него, он решился и тоже положить себе в рот. Такую вкусность он еще в жизни не пробовал. Ведьмак подмигнул ему.

– Ну как?

– Это что? Я такое не пробовал никогда.

– Это мед с сушеными ягодами, смешанный еще с чем-то. Мне одна старушка, все время дает, когда я к ней заезжаю. Когда-то я вылечил ее сына и в благодарность она меня угощает. Никогда не отпустит без подарка. Запивай горячим настоем, еще вкуснее будет.

Ситиму давно не было так хорошо и спокойно, как сейчас, в пещере стало тепло от костра дым уходил через отверстие, проделанное сбоку в своде потолка, пахло жаренным мясом, которым он наелся досыта и настой трав успокоил его. Глаза начали смыкаться.

– Где мне можно, прилечь? Не выгонишь надеюсь наружу.

– Ложись, ложись, мы тут лежанку устроили, всем места хватит, а посредине ляжет Друг, он теплый, нас согреет.

– Да давай укладываться, только я с краю. О добрая у вас лежанка. Но завтра придумаем что-нибудь получше.

Лежанка действительно была широкая, хоть из камней, но толстый слой травы делал ее мягкой и боле-менее теплой. Друг лег между людьми, согревая их своим теплом. Все заснули, лишь пес нет-нет да вздыхал во сне и дрыгал лапами.

Утром все проснулись от грохота. Соскочив с лежанки и выбежав наружу, поняли, что это грозовые раскаты. Небо было затянуто темными тучами, дождь лил одной не просветной

– Тьфу ты, опять день насмарку.

– Не плюй на землю, она наша кормилица без нее мы никто. – Строго сказал ведьмак

– Да я так, не на нее.