Спаси меня, если сможешь - Ольга Християнчук

— Мы видели ее с лыжной трассы, — азартными глазами смотрит Дима, вспоминая события. — Стоял такой гул. Я видел, как деревья шевелятся, но самой лавины не было видно. Она пронеслась сбоку от трассы. Мы даже вообразить не могли, что вы в той стороне.

— Меня туда понесло за фотографиями, Давид пошел за мной, — вздыхаю, снова чувствуя свою вину. — Кстати, как он там?

Дима пожимает плечами.

— Жить будет, — отвечает и берет меня за руку. Неожиданный жест. — У него сотрясение мозга и двойной перелом ноги. Сейчас у него Алиса.

— Он очнулся? — озабоченно спрашиваю, даже не понимаю, почему так сильно за него волнуюсь. — Мы не могли его разбудить.

— Сейчас он в сознании, немного дряблый, но после пережитого неудивительно, — парень умолкает, поглаживает мою руку и как-то странно смотрит на меня. — Я сильно волновался за тебя. Боялся, что никогда не увижу.

Этот взгляд, этот тон голоса, так он вел себя, когда мы встречались. Когда-то давно я тонула от такой его заботы, сейчас это вызывает подозрение. Почему это вдруг такое внимание в мою сторону? Я хмурюсь, забираю от него руку и собираюсь поставить его на место. Как вдруг в палату врываются двое. Молодая симпатичная женщина с микрофоном в руках представляется репортером известного канала. Я сразу ее узнаю, она часто путешествует по стране и снимает интересные события. Позади нее стоит высокий, худой молодой человек с вьющейся бородой. На плече у него телевизионная камера, направленная на меня.

— Что это такое? — шокировано спрашиваю и перевожу взгляд на друга.

Тот радостно улыбается, снова хватает меня за руку и пододвигается поближе.

— Теперь ты известна, — шепчет на ухо, я чувствую его эйфорию счастья.

— Мы хотим взять у вас интервью, если вы не против, — вежливо говорит женщина, уже знакомым, с передач, голосом.

— Конечно она не против, — быстро отвечает за меня Дмитрий, не успела я даже открыть рот. — Мы ответим на все интересующие вас вопросы.

— Почему я? — растерянно спрашиваю. — Что я такого сделала? Зачем меня снимать?

Репортёрша улыбается и подходит ближе. Ее ярко-красная помада резко выделяется на бледном лице.

— Скажу честно, — в глазах холодный расчет и профессиональный пыл. — Красивая история спасения. Молодая, хрупкая девушка спасла своего друга, не оставила в беде. Страна должна знать своих героев.

— Какой из меня герой? — хмурюсь. — Я ничего особенного не сделала.

— Мы следили за вашими поисками, — продолжает женщина, не обращая внимания на мой недовольный вид. — Люди хотят знать чем все закончилось. Мы уже пообщались со спасателями. Они в восторге от вашей находчивости, спрятать друга в снежной норе. Благодаря этому он остался в живых. Разве это не стоит похвалы?

— Все равно не понимаю, что здесь такого особенного, — стою на своем. Сниматься на камеру я не хочу, предпочитаю находиться по другую сторону экрана. — Я действовала интуитивно. Сами видели, какая началась метель. Раненый, он бы не протянул долго.

— Вот и это расскажете, — подхватывает мои слова репортерша, вряд ли от нее можно избавиться. Упрямство — хорошая черта в ее профессии. — Я задам всего несколько вопросов. И все.

— Надежда, чего ты отпираешься? — удивленный моей реакцией Дмитрий, трясется, так хочет попасть на телевидение. — Тебя покажут на всю страну.

Раздраженно забираю от него свою руку. Его заботливое присутствие говорит о желании засветиться на экране. Его тщеславие когда-нибудь его погубит.

Я неохотно соглашаюсь и сухо отвечаю на вопросы типа, как строила тайник, было ли мне страшно, и насколько близки мы с Давидом. Последнее принципиально игнорирую, давая понять, что это не их дело.

Дмитрий радостно усмехается и дополняет мои слова не важными репликами. Его поведение меня раздражает. Как я могла поверить, что он за меня волнуется? Даже в эту поездку я попала не благодаря ему, как думала раньше, а по желанию Давида. Теперь мажор не вызывал у меня отрицательных эмоций, в отличие от старого друга.

Когда допрос закончился, с облегчением вздыхаю, надеясь, что меня оставят в покое. Чрезмерное внимание не переношу, а быть в центре каких-то событий, вообще для меня недопустимо. Я отношусь к людям незаметным, только наблюдающим. Дмитрий наоборот, окончанием интервью разочарован, его воля, он бы позировал перед камерой весь день. Я смотрю на парня, которого когда-то любила, и вижу чужого незнакомца.

— Я благодарна, что вы согласились с нами пообщаться, Надежда, — вежливо улыбается корреспондентка.

Она с оператором собирается выходить, когда в палате появляется неизвестный мне мужчина. Он уверенно, по-хозяйски подходит к кровати и устремляет на меня острый взгляд зеленых глаз. Его высокий рост всех присутствующих делает малыми и незначительными, даже оператор кажется сгорбившийся. Дорогой серый костюм кричит о хорошем достатке. Седина, расползающаяся от висков по черным волосам, намекает на его не молодой возраст, а возможно еще и нервную работу.

Атмосфера в палате изменяется. Дмитрий возле меня напрягается, исправляет спину, как на уроке, не отводит глаз от гостя. Корреспондентка загорается азартом и жестом показывает своему коллеге включать камеру.

— То ты и есть та Надежда, — голос властный, привыкший руководить и отдавать указания. — Красивое имя. Умных имеешь родителей. Не то что моя жена, назвала детей непонятно как.

Он кривится в пародии улыбки и я замечаю явное сходство с Давидом. Не нужно представлять этого мужчину, я знаю, кто передо мной стоит. Прямой нос и изгиб губ намекают на родство, а острый взгляд зеленых глаз только это подтверждают.

— Александр Петрович, позвольте задать несколько вопросов рядом со спасительницей вашего сына, — трепет репортерши четко говорит, какая она удовлетворена удачным материалом.

Он взглянул на нее с нежеланием и безразличием.

— Я уже отвечал на ваши вопросы, — нотка холода в его голосе погасила блеск в ее глазах. — Скажу только одно. Я пришел к Надежде, поблагодарить ее за то, что не оставила моего сына в беде.

Мужчина умолкает, демонстративно показывая, что больше говорить на камеру не будет.

— Спасибо, — смущенно говорит женщина и наконец эти двое покидают мою палату.

Александр Петрович медленно обходит кровать и без всяких церемоний садится на стул напротив меня. Лишь один взгляд на Дмитрия и тот подпрыгивает с места.

— Тогда я пойду, — лепечет парень и неловко смотрит на меня. — Принесу тебе телефон. Я говорил родителям, что ты перезвонишь им.

— Хорошо, — успеваю только ответить, как он исчезает за дверью. Очевидно, Дима опасается этого мужчины.

Я перевожу на своего незваного гостя взгляд. Мгновение он изучает меня, загадочно улыбается, а я терпеливо жду вердикта.