Вдовы носят траур - Эрл Стенли Гарднер

Я взял бумагу. Положил ее в карман и передалему деньги. Конверт со всеми документами я спрятал в своем чемоданчике.

— Ну все, — сказал я. — Теперьостается только посмотреть, хорошо ли сработал магнитофон.

И вынул из кейса маленький магнитофон.

Калверт смотрел на меня с ужасом. Он оцепенел.

Потом глаза его налились кровью и он резкоотодвинул стул.

— Сидите спокойно, Калверт, — сказаля.

— Вы не сделаете этого, — прошипелон.

— Я уже сделал это.

Я включил звук и в комнате сильно, громко ичисто зазвучали наши голоса. Выключив звук и укладывая магнитофон назад вчемодан, я сказал Калверту:

— Советую не забывать, что у менянаходится подписанное вами признание в шантаже, отпечатки пальцев и записьнашего разговора. — И добавил, обращаясь к Баффину: — Я думаю, мы имеемвсе, что нам необходимо.

Калверт встал.

— Вам не кажется, что вы не оставляетечеловеку возможностей для самоуважения? — горько спросил он.

Неожиданно Баффин начал извиняться перед ним.

— Очень сожалею, Калверт, —проговорил он. — Я бы не хотел играть так, как играет Дональд. Но я сампросил его обеспечить мне полную безопасность от дальнейших неприятностей.

— Вы не должны были обращаться со мнойкак с шантажистом, — сказал Калверт.

Я взял свой чемоданчик и молча вышел изкомнаты.

За мной вышел Баффин. Калверт закрыл за намидверь.

— Вы были слишком жестоки с этим парнем.Разве это необходимо? — недовольно сказал мне Баффин в коридоре.

— Вы поручили мне определенную работу. Ястараюсь выполнить ее как можно лучше. И все-таки я не знаю, выполнил ли я ее сгарантией. Нельзя исключить, что он пойдет к вашей жене с копиями этихфотографий.

У Баффина отвисла челюсть. Потом он сказал:

— Он даже не знает о том, что я женат.Повторяю вам, что все это дело касается только Конни.

— Будем надеяться, — сказал я.

В машине Баффин потребовал:

— Теперь давайте-ка мне фотографии. И всеостальное.

— Я отдам все документы тому, —твердо сказал я, — кто вручил мне деньги.

— Конни? — спросил он недоверчиво.

— Конечно. Вы поручили мне сделать так,чтобы она была ограждена от возможности шантажа в будущем. Я сделал все, чтомог. Конни дала мне деньги, и она получит документы. Вы сами сказали мне, чтодело касается только Конни.

— Вам не удастся увидеть ее сегодня.

— Почему?

— Это неудобно по ряду причин.

— Тогда я подожду, пока это будет удобно.

— Послушайте, Лэм, так нельзя. Вы ведьимеете дело со мной.

— Если бы я имел дело с вами, то вы бы идали мне десять тысяч. Но по каким-то причинам Конни не захотела доверить вамэти деньги. Поэтому я не могу доверить вам документы.

— Лэм, вы несете абсолютную чушь. У нее ив мыслях этого не было.

— А что было у нее в мыслях?

— Она хотела только защитить меня отнеприятностей.

— Отлично, — сказал я. — Тогдаи я хочу защитить вас от неприятностей. Чтобы вы были в стороне. Сбросьте менявозле моей конторы.

Баффин взглянул на меня с ненавистью:

— Ну вы и сукин сын!

— Конечно, я прошу подвезти меня кагентству только при условии, что вы не передумали и мы не отправимся сейчас кКонни, — сказал я, как бы не замечая его слов.

Он тронул машину с места. Некоторое время мы ехалимолча. Неожиданно он сказал:

— Послушайте, Лэм. Вы должны доверятьмне. Я ваш клиент. Ведь это я обратился в ваше агентство. Это я нанял вас. Язаплатил пятьсот долларов. Вы работаете на меня.

— Деньги для выплаты шантажисту дала мнеКонни. И она хотела получить документы.

— А я говорю вам, что она делает это дляменя.

— Пусть она прикажет мне отдать вамдокументы, и я с удовольствием сделаю это.

— Как бы вам не напороться нанеприятности, — пригрозил мне Баффин.

— Это какие же неприятности?

— За такое отношение к клиенту вы можетепотерять лицензию.

— Делайте что хотите. Неприятностей у наси так хватает. Мы к этому привыкли.

На этом разговор закончился. Баффин о чем-тозадумался, глубоко и надолго. Мы расстались с ним без прощальных поцелуев.

Как только я вбежал к себе в кабинет и бросилна стол свой чемоданчик, я сразу же позвонил в отель «Монарх».

— Соедините меня с номером четырестапять.

— Там никого нет, — ответилателефонистка.

— Вы ошибаетесь. Я недавно был в нем и…

— О, мисс Констанция Алфорд сняла этотномер только на сутки. Ее неожиданно вызвали, и она уехала час назад.

Я поблагодарил девушку и повесил трубку. Потомдостал из чемодана большой коричневый конверт и запер его в сейф.

В девять утра я позвонил Элси Бранд.

— Берта пришла?

— Она у себя.

— Рвет и мечет?

— Наоборот, очень приветлива. Дажеулыбнулась мне, когда здоровалась.

— Увидим, какая она будет через час.Думаю, что полезет на стену. Я приеду только к десяти. Если она спросит обомне, скажи, что у меня срочная работа.

Я поехал в отель, где мы встречались сКалвертом. Он сдал номер в тот же вечер. Тогда я отправился по разнымтеатральным агентствам. В некоторых из них Констанция Алфорд былазарегистрирована недавно как начинающая актриса, ищущая работу в кино. Ни однакиностудия, разумеется, и ломаного гроша не дала бы, чтобы «защитить ее доброеимя».