Марс наш! - Валерий Большаков

Топливный бак разорвало окончательно, а «Игл» больше всего походил на кокнутое яйцо…

Затрещал дозиметр.

– Ты видел?! – завопил Ашот.

– Видел…

Американский корабль, как давеча астронавт, стал замедленно кувыркаться, плавно удаляясь.

«За что боролись, на то и напоролись!»

– Ашот, – послышался голос Царева, – есть там кто живой, как думаешь?

– Ну-у… Чтобы ты просто понимал – «Игл» рассчитан на троих, еще один снаружи кувыркается… А в экипаже у них должно быть шестеро или семеро. Вот, и считай… Коль, как думаешь: выберемся?

– Прорвемся!

«Asia Times», Гонконг:

«Еще четыре года назад, на 1–м съезде Международного Контрольного Комитета, которым Россия предложила заменить ООН, совершенно беспомощную в вопросах войны и мира, было оговорено, что Марс поделят на сектора освоения – от Никс Олимпика на западе, через область Тарсис, Долину Маринер и Жемчужную землю до Большого Сырта и равнины Изида.

Лабиринт Ночи стал евразийским сектором, где Россия основала базу «Королев» и строит новую станцию неподалеку. Как только в недрах Лабиринта Ночи был обнаружен тяжеловодный лед, американцы тут же поставили базу «Порт-Годдард» в восточной зоне евразийского сектора освоения, что само по себе нарушение, но русские отнеслись к инициативе НАСА с юмором.

В самом деле, в районе «Порт-Годдарда» хватает линз обычного водяного льда, залегающего неглубоко, но дейтерием там и не пахнет.

Соединенные Штаты тут же подняли шумиху, обвиняя Россию в захвате ресурсов, которые якобы принадлежат всему человечеству, и даже в аннексии марсианских территорий!

И последний инцидент с ТКС «Аламо» есть продолжение подобной политики – Америка никак не хочет признать, что время Pax Americana безвозвратно прошло.

КНР уверенно занимает первую строчку в рейтинге стран с наибольшим ВВП. США пока еще удерживают второе место, но их все сильнее подпирает Россия.

Однако американские политики не желают смириться с новым мировым порядком, предпочитая диктовать свою волю и отстаивать жизненно важные интересы с помощью военной силы.

Возникает вопрос: как ответит российский Президент на провокационную деятельность Белого дома?

И как поступит китайское правительство?»

Вывалившись из кессона, Воронин не смог снять скафандр и нормально обработать рану – на борту царил вакуум.

Завидя перекошенное лицо командира, Ашот спросил:

– Тебя что… – И не договорил.

– Подстрелили, – буркнул Николай. – В бочину попал, гад.

– Перевязать надо!

– Чучело! Как я тебе перевяжу?

– А, ну да… Слушай, я тут смотрел… Чтобы ты понимал – в пилотской дырки мелкие, их уже затянуло. Я потом металлизирую… Надо хотя бы рабочий отсек залатать, тогда можно и давление поднять.

– А кислород смотрел?

– Резервуар целый, который с жидким воздухом. Стабилизатор атмосферы тоже не задело, вроде…

– Вроде или точно?

– Снаружи дырок нет.

– А регенератор?

– Вот тут проблема. Правда, биотехнический отсек герметичен, контейнеры с хлореллой не побились и не замерзли. Цэ-о-два они поглотят, пока ремонт… И еще фильтры есть.

– Блин… Ты, давай, латку ищи. Видал, какая дырища в рабочем отсеке? Там и бочкой смолопласта не обойдешься.

– Может, снаружи вырезать? Титана лист? Я его обожму с той стороны, а ты отсюда запенишь.

– Попробуем… Ладно, топай, а я пока РИТЭГ приволоку.

– А… зачем?

– Греться.

– А термоэлементы?

– А реактор? – тем же тоном ответил Воронин. – Не тупи!

– А, ну да, там же все оборвало… Может, с кабелей и начнем?

– Потом. Там работы – море.

Отталкиваясь здоровой ногой, Николай двинулся курочить аварийную систему, куда были запитаны РИТЭГи – радиоизотопные термоэлектрические генераторы.

В каждом из них было рассовано почти три кило плутония-238, и выдавал РИТЭГ полтора киловатта тепла.

Печка. «Космическая буржуйка».

– Командир! – догнал его голос Гоцмана.

– Я за него, – буркнул Воронин. – Как там Пратт?

– Плох. Ему нужно срочно делать операцию, а негде!

– Бли-ин… Кравцов где? Михаил, кажется?

– Мишу я с Даниэлем оставил.

– Смените его и шлите Миху сюда. Сергей!

– Здесь я!

– Будешь с Михаилом герметизировать кают-компанию. Генка вам покажет, как Ген!

– Иду-иду!

Командир ТМК приволок печку в пилотскую кабину и огляделся.

В тусклом аварийном свете пестрели темные кляксы смолопластовых пробок, затянувших пробоины.

Наскоро заделав их, Николай проворчал:

– Потом он металлизирует…

– А? – откликнулся Ашот.

– Бэ.

– А-а… Чтобы ты знал – я тут вырезал пластину, скрутление, вроде бы, такое же, как на рабочем. Попробуем, может?

– Давай… Ты фал хоть прицепил?

– А? А-а! Чичас!

– Чучело…

Зацепившись магнитными подковками за металлическую полосу на полу, Воронин покачивался, как воздушный шарик на веревочке.

Пробоина открывалась прямо перед ним, здоровая, как окно.

Окно в космос.

Закрыть надо, а то продует…

Спохватившись, Воронин достал инструменты и принялся ровнять рваные, оплавленные края «окна».

– Готов? – спросил Ашот.

– Готов…

Подолян в скафандре приплыл как бы сверху, толкая перед собой многослойный лист обшивки.

В разрезе: титан, гранулы смолопласта, какой-то композит, сетка из гафния, защищающая от нейтронов, опять композит…

И такой-то высокотехнологичный материал использовать как заплату!

С ума сойти…

– Прижимай!

– Зазоры есть? – пропыхтел Подолян.

– Да вроде нет.

– Вроде или точно?

– Я т-те поерничаю щас! Прижал?

– Ага!

– Держи…

Воронин щедро напустил смолопласту из аварийного баллона.

Темная масса быстро набухала, теряя блеск.

– Держится, вроде… Ашот!