Год 1976, Незаметный разворот - Александр Борисович Михайловский

артисты разговорного жанра, только кажутся умными, четвертых все считают дураками, потому что они ужасно непрактичны в повседневной жизни, не считают денег и готовы отдать последний грош. Но именно эти, четвертые, называются гениями и движут вперед человечество, каждый в своей области. А у эйджел гениев не бывает - среди них вы не найдете ни Ньютонов, ни Ломоносовых, ни Эйнштейнов, ни Лениных, ни Сталиных...

- Вы, товарищ Серегин, считаете товарища Сталина гением? - удивился Виссарионыч.

- Вы, товарищ Сталин, - сказал я, - даже в отсутствие единственно верной теории смогли практически наощупь пройти по политическому канату между Сциллой и Харибдой правого и левого уклонов. У вас бывали ошибки, перегибы и головокружения от успехов, но даже в Основном Потоке вы приняли у умирающего Ленина разоренную страну, раздираемую постреволюционными противоречиями, а оставили своим преемникам одну из двух сущих мировых сверхдержав, спаянную внутри себя нерушимым единством. Разброд и шатания начались позже, когда местные вожди почувствовали отсутствие над собой сильной руки и принялись чудить кто во что горазд.

- Да, - подтвердила Сати Бетана, - я пыталась подставить в свои формулы любую другую личность, кроме вашей, но каждый раз результат социальных вычислений показывал крах вашей системы на уровне начала или середины тридцатых годов. По правилам социоинженерной науки, такие люди, как вы, совершающие невозможное, именуются именно гениями и никак иначе. Товарищу Ленину было намного проще: предшественники сделали за него две трети работы, так что ему осталось только прийти и собрать урожай. Проблемы начались потом, когда выяснилось, что марксистская теория таковой только называется, а на самом деле является псевдорелигиоз-ной догматикой, которую на полку следует ставить по соседству с движением луддитов и социал-прудонизмом. Вы, товарищ Сталин, из этого положения вышли если не с блеском, то вполне достойно.

- Не надо хвалить товарища Сталина, - смутился Виссарионыч, - товарищ Сталин делает что может. Вы лучше скажите, что мы должны сделать дальше?

- Дальше, - сказал я, - следует побеждать, причем не только врагов, внешних или внутренних, но и самих себя - свою лень, разгильдяйство, желание оставить какую-то работу на потом или не доделать, потому что сойдет и так. Всем вам, товарищи, следует начертать на своих знаменах самые правильные лозунги: «Мы ответственны за тех, кого победили», «Человек от рождения слаб и ленив, а потому обязан преодолевать эти недостатки», «Не стоит бояться трудностей - только через них приходит настоящий успех».

- Есть мнение, - сказал Отец Народов, - что тем, кто не захочет соблюдать такие простые правила, не место в рядах партии большевиков.

- А что делать нам, в восемнадцатом году? - спросил Сталин-младший. - Мы бьемся изо всех сил, и такое впечатление, что как рыба об лед. Как вы правильно сказали, постреволюционные противоречия на просторах бывшей Российской империи очень сильны. Каждый местный совет считает возможным игнорировать указания центральной власти в Петрограде проводить свою особую политику, не переставая причислять себя к большевикам. Мы, конечно, стараемся удержать ситуацию под контролем и не допустить такой Гражданской войны, как в Основном Потоке, но боюсь, что это будет стоить нам гораздо большей крови, чем можно допустить.

- На самом деле вы можете облегченно выдохнуть, - сказал я, - потому что на следующем этапе я снова буду ставить ваш мир вверх тормашками. Зачет по нему месяц назад мне поставили - в общем, условно, потому что иначе я не успевал на кровавые поля сорок первого года. Недоделок куча, и все их следует исправить, чтобы не возвращаться потом к уже пройденному материалу. При этом я, разумеется, буду приглядывать и за миром сорок первого года, где сейчас германские генералы ломают зубы о белостокскую освобожденную зону, будто у них и других дел уже нет, и за миром семьдесят шестого года, где тоже все пока не так однозначно, как хотелось бы. Кстати, усилиями товарища Брежнева некоторое время назад в мой госпиталь в Тридесятом царстве переправили маршала Василевского и маршала авиации Покрышкина, а также еще пару тысяч прославленных командиров и генералов армейского, дивизионного и полкового звена с опытом победоносной Великой Отечественной Войны. И когда через пару месяцев эти люди встанут в строй, а товарищ Маргелов завершит комплектование своих экспедиционных сил, мы и поиграем с господами Гальдером и Маннергеймом в пинг-понг на все деньги. В настоящий момент наша задача в мире сорок первого года - готовить материальную базу будущих one-раций и не допустить какой-нибудь самоочевидной глупости. Впрочем, все мы должны иметь в виду, что без единственно верной социальной теории мы будем обречены на блуждание в трех соснах и постоянное исправление вылезающих то тут, то там ошибок. Особенно в такой теории нуждаюсь я сам, ибо мощь в моих руках сосредоточена страшная, а решения иногда приходится принимать по наитию; и не принимать никаких решений тоже нельзя, иначе все пойдет «как обычно», а именно это я и должен предотвратить.

- Должен сказать, - хмыкнул Ильич Первый, - что работа над такой теорией уже идет полным ходом. Мы изучили изложенные нам по памяти постулаты ленинизма-сталинизма из мира товарища Половцева, ознакомились с монархически-социалистическим устройством русской галактической империи, учли опыт мира вашей супруги, где тоже был построен монархический социализм, только несколько иного толка, беседовали с присутствующим здесь товарищем Брежневым. Но только это пока лишь исходный материал, имеющий, в отличие от теории Маркса, практическое подтверждение, а никакая не единственно верная теория, которую еще предстоит создать. Хотелось бы спросить у товарища Авило Аарон - в какие сроки в работе сможет принять участие мой брат-близнец? У него и практического опыта побольше моего, и вообще, одна голова хорошо, а две лучше.

- Ваш брат не будет доступен даже для простого общения еще как минимум полгода, а может, и больше, - ответила врач «Нового Тобола». - Мы и так делаем то, что раньше считалось почти невозможным даже для цивилизации пятого уровня. Если бы не капсула остановленного времени, в которой вашего брата-близнеца доставили в наш медицинский центр, он бы, скорее всего, не выжил.

- Вместо второго Ленина, пока недоступного, - сказал я, - мы включим в вашу команду социоинженера светлых эйджел по имени Юнал Тан, которая принесла мне все положенные клятвы. Девушке больше двухсот лет, из которых как минимум сто пятьдесят она занималась контролем человеческих сообществ на колонизатах Франкония, Латина и Склавения, а ее ранг в профессии соответствует человеческому доктору наук. Все ваши теоретические предположения она будет проверять своей алгеброй, и только после этого практические руководители рискнут