Она чужая - Евгения Мэйз

Хлоя усмехнулась.

— Я впервые увидела его, когда была совсем маленькой, он тогда был здесь проездом, остановился ненадолго, чтобы повидать родню. Представь, приезжает легенда — в эту байку об оборотнях, что могут родиться в нашей семье никто уже и не верил, а тут он, красивый, сильный, мудрый и опасный. Я сразу почувствовала это. Такое трудное для описания чувство что-то среднее между восторгом, трепетом и опаской. Сколько ни думала об этом, все никак не могла понять, почему так решила? Списала все на детские страхи и восторги. На него все смотрели так, кто с восторгом, а кто с опаской, а я была ребенком, так что не мудрено. Пять лет назад он вернулся в Крейг, решил обосноваться здесь ненадолго. А у меня через два года наступило совершеннолетие, а через месяц первый зов зверя. Я-то наивная думала, что это всегда с тобой, что с самого начала понятно оборотень ты или нет. Никто не рождается с хвостом и только в стае, среди себе подобных дети могут оборачиваться в волков чуть ли не с пяти лет, а по-другому, не в своей среде, нет. Я жутко перепугалась в первые минуты, это как первые месячные, но все гораздо хуже, как будто амфетамина наглоталась и боль несусветная, выворачивает изнутри. Все смешивается запахи, картинки, звуки. Особенно меня выводили запахи. Я все поняла, тут уже не пошла к маме — это знание просто пришло ко мне и все тут. Ничего умнее не придумала, пошла к нему. Дура.

Хлоя поднялась, подходя к столу и выуживая оттуда смятую пачку сигарет, закуривая и выдыхая густую струю дыма.

— С точки зрения оборотней я все правильно сделала, пошла к более опытному, главному и сильному. С точки зрения людей, наверное, тоже, хотя теперь я так не считаю. Думаю, что этот момент повлиял на все случившееся после, с моей стороны определенно. Понимаешь, я еще человеком была, телом так точно, а уже мыслила, как волк. Моя волчица решила, что Дэн главный и надо идти к нему. Надо отдать ему должное, он сразу все понял, не стал задавать идиотских вопросов из разряда: что случилось Хлоя? Что ты делаешь здесь в столь поздний час? Он возился со мной, когда меня рвало и на части тоже. Первый оборот он мучительный, болезненный, сводящий с ума. Тебе это знать не обязательно, но среди своих все происходит куда проще, вроде как коллективное сознание помогает. Все чушь про полную Луну.

Она закурила вторую сигарету, потушив окурок прежней в одной из тарелок в раковине. Кэш слушала, не перебивая. Не думала она, что рассказ выйдет таким «глубоким», но если девушке надо выговориться, то пусть говорит — Кэш еще больше проникнется этой историей.

— Короче, он решил, что надо везти меня к поселению волков. Сейчас, я понимаю в чем смысл: вроде как ты рождаешься заново в огромной семье и все вы часть чего-то единого, общего. Ты запоминаешь каждого из сотни, проникаешься их голосами, запахами, сознанием. И он понял это, хотя на мой взгляд как-то поздновато.

Он меня не довез, да, и не смог бы. Дороги плохие были по весне. Я встала на лапы неподалеку от какого-то заросшего мхами озера, а рядом был он. Не человеком, волком, — глаза Хлои светились, она заново переживала эти мгновения. — Это невероятное чувство, это свобода, это забытая боль, это восторг, а рядом кто-то такой же, как и ты, такой родной. Надо было лететь самолетом, тогда бы я не привязалась к нему так сильно. Связь была бы меньше, не такой сильной.

Хлоя села обратно за стол, забрав ее кофе, открыв крышку и сделав глоток. Она долго молчала, прежде чем заговорить вновь.

— Я ненавижу себя за это. Поверь мне. Я люблю свою вторую часть, но и ненавижу ее за эту слабость. Я и Дэн достигли поселения, он даже сдал меня на руки или лапы. Человеком я уже была совершеннолетней, а волком мне было еще расти и расти. В смысле привыкать к новому состоянию. Он уехал, приезжал каждый месяц, чтобы проведать, передать вести от родных. Тогда это казалось мелочью, как история с тем, когда я была маленькой и решила, что он опасен, но, когда он был рядом я всегда чувствовала и чувствую себя спокойной, сильной, как будто бы совершенной.

Хлоя вздохнула, откидываясь назад на спинку стула, что заскрипел старой спинкой.

— Почему нет? Он часть моей семьи, признаю, что я когда-то в детстве была влюблена в него. Как в такого не влюбиться? Но потом пришло понимание, что никогда и ничего между нами не будет. И вот я оборотень и он, вновь между нами расстояние величиною с годы. Я ждала его приезда, ведь он был моей связью с семьей, до тех пор, пока я не стану самостоятельной взрослой волчицей, не смогу так же, как и он уходить от стаи, не боясь за себя, за людей полностью контролируя себя, каждую свою эмоцию. Я одновременно хотела и не хотела этого. В том мире не надо ни от кого скрываться, ты можешь быть человеком, волком, тем и другим одновременно. Мне было хорошо там, однако, все равно хотелось домой. Через два года наступил очередной женский день, когда девушки перебрасываются в волчиц, высказывают свои симпатии кобелям. Словом, день молодежи, шанс для страшненьких.

Кэш хмыкнула, не сдержав смешок, Хлоя тоже слабо улыбнулась. Ей тоже было смешно сначала.

— Он каждый год есть, этот женский день. Праздник, лето, костры, все красиво, все в цветах. Подумаешь!

— Дэн приехал? — догадалась Кэш.

Хлоя кивнула.

— Приехал. Все сошлось, понимаешь? В волка легко перебросилась, общее настроение уловила, своего волка почувствовала и пришла к нему, играла. Я выбрала его на лето, чтобы он был со мной. Волчица моя выбрала его. Тусуйся со мной все лето, а дальше свободен. Для серьезных отношений нужно, чтобы все части оборотня этого хотели, человеческая и звериная, но я и не просила на всю жизнь, только на лето. Ты не представляешь какое это позорище, когда тебе отказывают.

— Но, он ведь мог отказаться? И почему на лето?

Не может быть, чтобы было иначе. Свобода воли ведь никуда не девается.

— Мог бы, если бы у него была пара. Будь у него подружка она бы мне шкуру попортила, если бы конечно захотела, не решила бы таким образом «развестись» со своим. Женский день, с периодом счастья на полное лето, чтобы нагулять волчонка, в стае ведь нет чужих детей, все свои. И матери-одиночки воспринимаются, как норма.

— Но если он не хотел…

Хлоя стремительно поднялась, подбирая сигареты с мойки, быстро прикуривая.

— Кэш, мы эту ночь, в тот день были вместе, а на следующий день он засобирался домой, в Крейг.

— Ой, вэй, — протянула Кэш.

Как это по-мужски все-таки! Сделал дело, в кусты смело! Попробовал, не понравилось, решил уйти. Тут и без объяснений понятно, что старая традиция — это тебе не бордель. И у этой тоже была определенная цель — потомство.

— И что потом?

— Стая его осудила за это. Одно дело, он бы просто морду отвернул и ушел, а тут все было. Я выбрала, он согласился. Я бы никогда не выбрала его человеком, он всегда меня сестрой называл. Волком же, ноги сами принесли к нему. Все и всё видели. Так как он решил, никто не делает. Он взрослый волк и всегда контролирует свой разум, а если нет, значит зов волка он преодолеть не смог, судьба или природа, тут уж кому как нравится. От него потребовали соблюдение законов стаи, иначе бы его изгнали.