Годы привередливые. Записки геронтолога - Владимир Николаевич Анисимов

интеллекту, безупречной порядочности, интеллигентности и личному обаянию Ольги Николаевны мы обязаны успешному проведению как этого, так и многих других конгрессов, конференций и совещаний, которые мы вместе организовывали.

Торжественное открытие конгресса состоялось в концертном зале гостиницы «Санкт-Петербург». Открывал его полномочный представитель президента РФ в Северо-Западном федеральном округе В. В. Черкесов. Конгресс приветствовали руководитель программы старения ООН А. Сидоренко, от РАН – вице-президент РАН академик Р. В. Петров, от РАМН – вице-президент РАМН академик РАМН Б. И. Ткаченко, президент МАГ Г. Эндрюс, президент Европейского отделения МАГ М. Пассери и другие официальные лица. Завершало церемонию открытия мое выступление как президента конгресса. Я поблагодарил Международную ассоциацию геронтологии и ее Европейское отделение за высокую честь проведения II Европейского конгресса по биогеронтологии, оказанную российской науке, Геронтологическому обществу и выразил уверенность в том, что, несмотря на бедственное положение, в котором находится наука в России уже на протяжении почти столетия, проведение столь крупного форума в России, в Санкт-Петербурге, является свидетельством ее реальных достижений и даст мощный новый импульс развитию геронтологии в стране. Конгресс прошел замечательно. Отчеты о нём были опубликованы в «Вестнике Геронтологического общества», «Успехах геронтологии», «Mechanisms and Development»[133],[134].

После завершения работы конгресса в мой адрес пришло множество писем от участников, как отечественных, так и зарубежных, высоко оценивавших его организацию и научный уровень. Нам было чем гордиться: до настоящего времени ни один Европейский конгресс по биогеронтологии (а они созываются каждые два года) не может превзойти наш по всем показателям, что неизменно отмечают побывавшие в 2000 году в Петербурге коллеги из многих стран. Мне запомнилась фраза, оброненная Диком Кнуком – директором Института старения в Лейдене, когда я дома принимал его и еще нескольких гостей из Европы:

– Владимир, теперь я понимаю, почему ты не уезжаешь! Петербург – прекраснейший город, и у тебя есть дело, ради которого стоит жить.

Успешное проведение II Европейского конгресса по биогеронтологии способствовало повышению внимания руководства РАМН к геронтологии. Ещё в 1997 году впервые в истории РАМН состоялось избрание академиком РАМН по специальности «гериатрия» В. С. Гасилина. Гериатрия только в 1995 году была введена в номенклатуру врачебных специальностей. Директор организованного в 1997 году РНИИ геронтологии Минздрава В. Н. Шабалин был академиком РАМН, и избрание Гасилина означало, что геронтология вошла и будет в сфере интересов РАМН и Минздрава. Конечно же, было немного обидно, что не петербуржец стал первым академиком по гериатрии. Директор любого института, входящего в систему РАМН, имеет бо́льшие шансы стать членом-корреспондентом и академиком РАМН, чем любой самый выдающийся ученый. В значительной мере РАМН превратилась в совет директоров институтов. В. Хавинсон сумел убедить председателя президиума СЗО РАМН академика РАМН Б. И. Ткаченко в том, что научно-методическое руководство Институтом биорегуляции и геронтологии со стороны СЗО РАМН не несёт никаких материальных затрат отделению, а скорее, отвечает его интересам, так как число институтов РАМН в Петербурге было весьма невелико: НИИ экспериментальной медицины, НИИ акушерства и гинекологии им. Д. О. Отта и НИИ гриппа. Институт Хавинсона далеко опережал другие институты по научной продукции, прежде всего числу патентов, в том числе зарубежных. Под эгидой института выходили многочисленные монографии, печаталось большое число статей. Консенсус был достигнут, и с 1999 года институт стал именоваться Санкт-Петербургским институтом биорегуляции и геронтологии СЗО РАМН. В конце 2000 года В. Х. Хавинсон был избран членом-корреспондентом РАМН по специальности «геронтология».

Кандидаты в доктора по геронтологии и гериатрии

Научная специальность «Геронтология и гериатрия» – 14.00.53 была введена приказом министра промышленности, науки и технологий РФ № 47 ДСП от 31 января 2001 года. Было организовано два диссертационных совета по защите диссертаций кандидата и доктора наук по новой специальности, выдана лицензия на подготовку специалистов в аспирантуре. В течение многих лет НИИ геронтологии АМН СССР безуспешно пытался «пробить» введение этой научной специальности. Помню, что этот вопрос поднимался на Всесоюзных съездах геронтологов и гериатров в Кишиневе и Тбилиси. Конечно, демографическая ситуация с 1980-х годов за 20 лет существенно изменилась – население страны значительно «постарело», и потребность в специалистах стала возрастать. Фактором, безусловно продвинувшим решение проблемы с введением научной специальности «геронтология и гериатрия», был факт существования к тому времени уже четырёх специализированных научно-исследовательских учреждений этого профиля: Санкт-Петербургского института биорегуляции и геронтологии Северо-Западного отделения РАМН (создан в 1992 году), Российского НИИ геронтологии Минздрава РФ (основан в 1997 году), Самарского НИИ «Международный центр по проблемам пожилых» (основан в 1996 году), позднее был организован Институт социальной геронтологии в Москве. В 1995 году введена клиническая медицинская специальность «врач-гериатр», в стране действовало около десяти кафедр геронтологии и гериатрии на факультетах повышения квалификации и в медицинских академиях последипломного образования, в ряде университетов началась подготовка по специальности «социальная геронтология», в 1998 году был создан и начал работать Межведомственный научный совет по геронтологии и гериатрии РАМН и Минздрава РФ, в РАМН в 1997 году впервые состоялись выборы по специальности «геронтология и гериатрия».

Другим моментом, способствующим принятию такого решения, было, на мой взгляд, то обстоятельство, что в «Вестнике Геронтологического общества РАН», первый номер которого вышел в ноябре 1996 года, регулярно печатались отчеты о проходивших в разных регионах страны многочисленных научных и научно-практических конференциях, прямо или косвенно относящихся к геронтологии и гериатрии, отчеты об участии российских ученых в таких конференциях за рубежом, списки диссертаций, защищавшихся по самым разнообразным специальностям – от организации здравоохранения до молекулярной биологии по медицинским и биологическим наукам, а также по социальным и психологическим наукам. В «Вестнике» также публиковалась информация о монографиях, книгах, сборниках работ по различным аспектам геронтологии и гериатрии. В пакете документов, которые мы подготовили для Минобрнауки, был список из двух сотен диссертаций за 1996–2000 годы, защищенных по более чем тридцати научным специальностям. Прилагались также списки прошедших за последние пять лет научных конференций по геронтологии и гериатрии, опубликованных за пять лет книг по специальности. Конечно, сыграло свою роль и то обстоятельство, что с 1996 года в Москве начал регулярно издаваться журнал «Клиническая геронтология», а с 1997 года в Санкт-Петербурге – журнал «Успехи геронтологии», быстро завоевавшие популярность среди специалистов, занимающихся проблемами пожилых. Стали выходить журнал «Психология зрелости и старения», ежегодник «Профилактика старения», реферативный сборник ВИНИТИ «Геронтология и гериатрия» (все три издания в Москве), в Самаре в 1996 году учредили журнал «Старшее поколение», в 1999 году состоялся I Российский съезд геронтологов и гериатров. Таким образом, к 2001 году вопрос о введении научной специальности окончательно «созрел» – сложилась научно-организационная база для развития геронтологии и гериатрии в виде специализированных НИИ, созданы и издаются специализированные научные журналы и сборники, информационно обеспечивая как научные исследования, так и подготовку кадров. Ну, и ко всему еще – огромная, преодолевающая все препятствия