Александр Попов - Моисей Радовский

Главным кандидатом на кафедру физики Качалов назвал Попова, охарактеризовав его следующим образом: «Коллежский советник А. С. Попов, занимаясь уже более 15 лет преподаванием прикладной физики в Минном офицерском классе, пользуется известностью весьма опытного и даровитого преподавателя, а также чрезвычайно искусного экспериментатоpa и руководителя лабораторными занятиями учащихся»[738]. Надо сказать, что за два года до того Электротехнический институт присвоил Попову звание почетного инженера-электрика. Не дожидаясь решения министра, которое было получено лишь месяц спустя[739], Качалов обратился к Попову с предложением занять освободившуюся кафедру.

Предложение было весьма лестным. Занимаясь наукой не для звания, а для знания, Попов мало обращал внимания на то, что он имеет лишь степень кандидата. В то время для того, чтобы защитить магистерскую или докторскую диссертацию на физико-математическом факультете, особенно в Петербургском университете, надо было не только обогатить физику значительным вкладом, но и успешно сдать исключительно сложный экзамен по математике. Для Попова последнее было неприемлемо, так как требовало надолго оторваться от текущей работы и творческих замыслов и заняться одной чистой математикой. При всех заслугах математиков Петербургского университета их направление в те годы служило немалой помехой для творчески работающих физиков, в особенности для тех, кто занимался прикладными вопросами. В. К. Лебединский об этом периоде писал: «Что касается до чистых математиков того времени, то, если резко выразиться, можно сказать, что они были оторваны от физики. Математической физики в ту эпоху в Петербургском университете не существовало»[740], и это, по словам Лебединского, ставило молодых физиков в тяжелое положение, «приводя и к слезам, и к разбитым карьерам».

Правда, питомцы Петербургского университета, занявшиеся прикладной физикой, не могли жаловаться на свою разбитую карьеру, но обычный путь к профессуре для них был закрыт. Для занятия кафедры необходимо было иметь степень доктора или хотя бы магистра. Качалов сослался на то, что при учреждении Электротехнического института министру внутренних дел было предоставлено право назначать не только ученых со степенью магистра, доктора и адъюнкта (для технических кафедр), но и «лиц, приобретших известность по специальности замещаемой кафедры»[741]. Сипягин с этим согласился.

Но раньше, чем принять предложение, Попов подумал о В. В. Скобельцыне[742], или, как тогда говорили, постарался выяснить, не идет ли он на живое место. Но Скобельцын уже имел кафедру в Институте гражданских инженеров и, главное, как и М. А. Шателен, получил весьма заманчивое предложение занять кафедру в создававшемся тогда Политехническом институте, где после во всю ширь развернулась его деятельность.

Еще и другие обстоятельства удерживали Попова от безусловного принятия предложения. Восемнадцать лет он уже работал в морском ведомстве и в последние годы интенсивно трудился над введением нового средства связи во флоте, которому, он знал, он очень нужен. Поэтому первым его условием было «сохранение за мною права оставаться на службе в Морском ведомстве, чтобы продолжать свои занятия по специально возложенному на меня Морским министерством поручению по организации беспроволочного телеграфа на судах Русского флота, каковое поручение я считаю своей нравственной обязанностью довести до конца»[743].

В это время Попову было всего 42 года, но состояние его здоровья заставляло его думать о будущем своей семьи. Через семь лет истекал срок службы, дающий право на пенсию, которой, в случае его смерти, могли бы пользоваться его жена и дети — старший сын Степан был еще гимназистом, а младшей дочери Екатерине едва исполнилось два года. Поэтому следующим условием Попова был «зачет в учебную службу всей моей предшествующей службы в Минном офицерском классе и Морском инженерном училище в качестве преподавателя в течение 18 лет, из коих семь первых лет по вольному найму. Это последнее условие вызывается тем соображением, что, продолжая оставаться на учебной службе по Морскому ведомству, я имею полное основание рассчитывать, что вся моя предшествующая служба будет зачтена к пенсии; между тем, переходя на службу в другое ведомство без специальной оговорки, разъясняющей в положительном смысле этот вопрос, был бы лишен возможности воспользоваться во всей полноте теми преимуществами, которые предоставлены профессорам Электротехнического института»[744].

Условия Попова были приняты, и он занял место экстраординарного профессора Электротехнического института. Надо при этом заметить, что во флоте не переставали ценить труды Попова. Управляющий Морским министерством П. П. Тыртов согласился на переход Попова в другое ведомство лишь «при условии, чтобы г-н Попов продолжал в течение 6 лет руководить этим делом (беспроволочной телеграфией. — M. Р.) во флоте и лично заниматься в летние месяцы дальнейшей разработкой и обучением»[745].

Резолюция Тыртова датирована 28 июня 1901 года. Попов в это время находился на Черном море, где опыты по беспроволочной телеграфии проводились в широких масштабах уже не только в Севастополе, но и в Одессе. За этими опытами пристально следила как общая, так и специальная печать. В «Электротехническом вестнике» в разделе «Электротехника в России» была помещена следующая заметка: «Опыты с беспроволочным телеграфом в Одессе, произведенные на броненосце „Ростислав“ по желанию августейшего командира судна, удались как нельзя лучше. Как сообщают „Одесские новости“, для опытов приезжал сам изобретатель телеграфа инженер А. С. Попов для выяснения практичности применения этого изобретения для военных целей. Один аппарат был установлен на палубе броненосца, а другой на Тендре[746]. Вел. кн. Александр Михайлович сам принимал участие в переговорах с берегом. Опыты получались весьма быстро и отчетливо. Ввиду прекрасных результатов обмен сношений без проволоки аппаратом системы А. С. Попова предположено установить на всех броненосцах и судах Черноморской эскадры»[747].

При всем том Попов, как отмечают его современники, был прежде всего физиком. Приступив к новой для него работе в Электротехническом институте, он с увлечением занялся созданием там физической лаборатории, необходимой для выполнения учебного плана института по подготовке инженеров-электриков. Это дело начал уже предшественник Попова В. В. Скобельцын, хотя он, как руководитель кафедры, ведавший лабораторией, располагал крайне ограниченными средствами. При Попове институт переехал в новое здание, и физическая лаборатория получила просторное помещение из нескольких комнат и дополнительное оборудование.