Три жизни Тани - Валентина Елисеева

— Что по другим направлениям розысков шефа?

— За прошедшее время удалось сузить круг поиска тех миров, куда могли увезти литэйра, с тысячи планет до двадцати. Это позволило перераспределить агентуру и более плотно и эффективно изучать оставшуюся двадцатку, ждём первых результатов.

Мужчины замолчали, думая о том, что даже двадцать миров — это чертовски много.

Управляющий вольерами довольно рассматривал крупную серебристо-серую собаку. Ещё раз сверился с описанием, поскольку до этого момента никогда не видел вживую представителей этой дорогой экзотической породы, только много читал и слышал про них. Виенские шумехи в своём родном мире до сих пор встречалась в дикой природе, где они жили стаями, как волки. Длинношерстные колхи были потомками потомков этих собак и в процессе селекции утратили многие их свойства, а полезных самобытных особенностей у виенских шумехов было немало. Например, при образовании пары выбор делала исключительно самка, а не самец, и выбирала она самого сильного, самого опытного кобеля, который лучше других сможет охранять её во время беременности, а потом защитит её щенков. Часто случалось так, что на сильного самца претендовало сразу несколько «дам» и тогда все «невесты» решали вопрос между собой, вступая в единоборство за приглянувшегося «жениха». Самец образовывал семейную пару с победительницей, а проигравшим приходилось выбирать из менее привлекательных вариантов. Собака, стоявшая перед Кравеном, являлась самкой. Её морда была стянута узким намордником, но и в нём она умудрялась грозно рычать сквозь тиснутые челюсти, давая понять, что не желает менять хозяина. Разумеется, её настоящим хозяином было не то существо, что продавало собаку.

«Ты напрасно надеешься, что твои прежние заботливые хозяева заберут тебя обратно домой: в светлый мир, на мягкую постельку, — хмыкнул про себя Кравен. — Я вообще не собираюсь быть тебе хозяином, всего лишь владельцем, так что можешь рычать сколько угодно, твоя привязанность мне даром не сдалась».

— Сколько помётов у неё было? — спросил он у продавца собаки.

— Два. Она в самом расцвете сил и у неё начинается брачный сезон.

— Да, мои ветеринары это подтверждают.

— Рия прекрасно подойдёт вашему кобелю! Она обожает могучих самцов, в прошлом мире у её хозяев были проблемы: она подрала двух сук, проявивших интерес к выбранной ею паре.

«Видимо, хозяева этих сук и помогли организовать кражу собаки», — предположил Кравен.

Продавец виенского шумеха не случайно попался на пути Кравена. Слухи по тёмному миру распространялись быстро, и как только стало известно, что управляющий известного собачьего клуба ищет самку редкой породы, то сразу нашлись ловцы удачи, отправившиеся красть требуемое в светлых мирах. От Кравена понадобился минимум усилий: всего лишь озвучить ту цену, что он готов уплатить. Конечно, цену пришлось назвать немалую, но Кравену очень не хотелось самому оказаться в клетке с Чёрным, так что приходилось жертвовать наличными.

Он высказал вслух тревожащие его сомнения:

— А если именно мой могучий самец её не заинтересует?

— Есть простой способ уменьшить риски: продержите её в одиночной клетке до самого разгара брачного сезона, пока она не начнёт бросаться на всё, что движется, и тогда знакомьте с псом — Рия точно не станет привередничать.

«Виенский шумех — гарант моей безопасности, так что не время скаредничать, — напомнил себе Кравен и уплатил за серую суку обещанное вознаграждение. — Пока размещу её как можно дальше от вольера Чёрного, а в случае прокола с колхи у меня будет что предъявить Мафину».

Владелец клуба оказался лёгок на помине: на коммуникатор управляющего пришло сообщение о срочном вызове. Перепоручив купленную собаку слуге, управляющий отправился в административное крыло клуба.

— Звали, босс? — заглянул Кравен в кабинет владельца заведения.

В кабинете кроме его хозяина обнаружилось ещё одно разумное существо: мужчина с желчным неприятным лицом и заметными ушами, указывающими, что в роду мужчины отметились эльфы. Раса ушастых не жаловала тёмные миры, здесь её представители встречались крайне редко: те, кто сумел сбежать из колоний или скрывался от всекосмической полиции. Эльфы ценили природу и живой мир, а в тёмных мирах и то и другое стояло на самой нижней ступеньки ценностей. Эльфы слыли эстетами, поговаривали, что они даже убийства совершают изящно и без лишней «грязи», а в тёмных мирах были в чести кровавые зрелища. Кравен не успел задуматься, что привело полукровку в их клуб, Мафин сам объяснил ему:

— Чёрный отдыхает четвёртую неделю, теряет форму. Надо организовать для него бой, а ко мне поступило отличное предложение.

Управляющий смекнул, что бой предлагают не простой и с заоблачными ставками, коли Мафин готов рискнуть и остаться без вожделенных щенков от лучшего бойца клуба. Чёрный — превосходный боец, но любой бой — это риск проигрыша и смерти. Колхи вряд ли понесла, так что они могут лишиться приличных будущих прибылей от продажи её потомства, но Мафин точно учёл все возможные неблагоприятные расклады. Так что предложение однозначно поступило отличное…

— Десять тысяч мы получаем сразу, эта сумма остаётся нашей независимо от исхода боя, — сказал Мафин, — прибыль от ставок делим как обычно: один к пяти.

«Действительно щедрое предложение, — признал Кравен. — Десять тысяч — это предполагаемая стоимость десяти щенков, которые еще не родились, но это доход без всякой головной боли: ни проблем с вязкой, ни ухода за молодняком. Полукровка рассчитывает отыграться за счет высоких ставок: его малая часть может дотянуть до десятка тысяч, если бой действительно интересный, с мало предсказуемым исходом. Что же они придумали, если рассчитывают найти тех, кто будет ставить против признанного фаворита? После финального боя Чёрного завсегдатаи клуба клялись, что никогда впредь не будут делать ставки на его противников. Отпуск на вязку у Чёрного оттого так и затянулся, что его не с кем ставить на бой».

— Что, не догадался? — ухмыльнулся Мафин. — Наш партнёр согласен выставить целую свору. Сплоченную, сработавшуюся на совместных охотах, включающую в себя и борзых, и стартеров, и волкодавов, всех вместе — восемь собак.

«Интересный замысел. При таком раскладе многие поставят на свору, невзирая на прежние клятвы. Клуб набьётся битком, весь город будет толковать о бое, как только мы выпустим анонс», — воодушевился Кравен, которого обеспокоило одно:

— Столпотворения на арене не выйдет? Куча мала, в которой ничего не разглядеть, не слишком зрелищна.

— Всё продумано, — потёр руки Мафин, — вы расширим арену втрое, чтобы борзым было где разгуляться, если Чёрный ударится в бегство. Часть зрителей мы переместим из партера на верхний ярус, убрав из трёх секторов собачьи клетки, но вольер Чёрного мы оставим на месте. В рекламных целях.

Мафин жутко оскалился, постаравшись изобразить улыбку.