Битва за Клин - Василий Карасев

Мы не знаем, чем объясняется сообщение нашего командира о взятии Еросимово ранним утром. Его донесение трудно анализировать, поскольку время подачи не проставлено. Можно только констатировать, что данные о положении в конце светового дня совпадают у обоих противников. К 17.15 части 21‐й танковой бригады занимали следующие позиции: «21 тп с 21 мспб вышли в район Аксеново, очищая остатки пр‐ка зап. окраина Слобода и кусты западнее. Танки производили пополнение боеприпасов и горючего. 1/33 занимает Слобода – Морозовка»[718].

21‐я танковая бригада захватила многочисленные трофеи, в т. ч. много штабных машин. На основании этого был сделано предположение о захвате штаба 36‐й моторизованной дивизии. Что было, конечно, неверно. При этом в ходе боевых действий между командирами 371‐й стрелковой дивизии и 21‐й танковый бригады возникли какие‐то трения, о которых подполковник Лесовой счел возможным сообщить командующему армией.

«В течение 2‐х дней я действовал не оглядываясь назад, поэтому не оказывал той помощи, которой от меня ожидал командир 371 сд. В связи с этим командир 371 сд вчера, т. е. 6.12.41. предупредил меня через моего начальника штаба об этом. Сегодня видимо с целью придержать меня он отобрал 1/33 сп. Прошу ваших указаний»[719].

Какие указания поступили от Д. Д. Лелюшенко по этому поводу – неизвестно. Но можно с уверенностью сказать, что стремление «не оглядываться назад» вполне разделялось командармом-30. Еще перед полуднем он направил командирам 8‐й и 21‐й танковых бригад приказание, которое уложилось в одну строку: «Не сбавлять темпов. Танки пришлю»[720]. Где в 30‐й армии можно было найти танки? Можно с уверенностью сказать, что одним из источников их поступления стали отремонтированные машины 58‐й танковой дивизии. Ее командиру в 01.35 7 декабря было направлено указание: «Все отремонтированные и годные для боя танки немедленно направить к Иваньковской переправе, где они получат дальнейшее направление от АБТВ Армии»[721]. Кроме того, имелся также 145‐й отдельный танковый батальон. О его действиях как целого подразделения сведений практически нет. И поскольку мы находим танки даже у 185‐й стрелковой дивизии, то, скорее всего, батальон стал основным поставщиком матчасти.

В ночь на 7 декабря 371‐й стрелковой дивизией была решена проблема Трехсвятского. Но высвободившиеся силы не удалось своевременно перебросить в район, где действовала ударная группа. Те подразделения, которые взяли населенный пункт (3‐й батальон 1229‐го и 1‐й батальон 1231‐го стрелкового полка), некоторое время оставались в районе села страхуясь от гипотетического флангового удара противника, а два других батальона 1229‐го полка пришлось отвести на отдых в тыл.

Очередное продвижение обошлось 21‐й танковой бригаде в 100 человек, из которых 15 были убиты[722]. Суммарные потери 371‐й стрелковой дивизии и бригады составили 192 человека убитыми и ранеными[723].

Несмотря на то, что был достигнут очевидный успех, нужно констатировать, что операция уже выбилась из графика. До Ямуги и Щапова, которые нужно было захватить еще накануне, оставалось пройти примерно столько же, сколько было пройдено за 7 декабря. Почему так произошло?

Недостатки, которые выявились при наступлении, в ЖБД 21‐й танковой бригады сформулированы следующим образом.

«1) Следовавшая за бригадой 371 сд с задачей развития успеха бригады действовала крайне медленно. Причем бой вела лишь огнем, а ночью отдыхала в нас. пунктах. Действовала в лоб (бой у Кондурино), неся большие потери и не обеспечивая своевременное закрепление захваченных бригадой рубежей. 2) Со стороны бригады не велась инженерная разведка, благодаря чему 4 танка Т-34 обходившие д. Непейцино засели в болото. 3) Неудовлетворительная работа артиллеристов дивизии – обеспечивавших бой лишь с закрытых позиций и не следовавших за боевыми порядками частей. 4) Отсутствие в бригаде эвакуационных средств»[724].

Конечно, можно сказать, что бригада хочет переложить ответственность за замедление темпа операции на соседа. Однако нельзя еще раз не отметить, что 371‐я стрелковая дивизия смогла выставить на главное направление только один полк из трех!

На фронте 185‐й стрелковой дивизии день 7 декабря не принес никаких результатов. Оперативная сводка дивизии № 216 только констатирует, что противник продолжает удерживать Вараксено, Архангельское, Елдино, Шетаково, Павлюково. При этом части дивизии занимали то же положение, что было описано в предыдущей сводке № 215. Были уточнены потери от неточного огня гвардейских минометов накануне. Они оказались больше, чем было заявлено раньше: убито 19 человек и ранено 18. Общие потери 280‐го стрелкового полка составили 265 человек убитыми и ранеными[725]. Из этого можно сделать вывод, что на участке фронта вблизи водохранилища вообще ничего не происходило. Но это не так.

Немцы сообщают, что в течение первой половины дня их гарнизоны в Архангельском и Вараксено отбили сильные разведывательные удары, а в 13.50 последовала атака трех рот от Шоши на Вараксено, которая также была отражена[726].

Тогда же на участке 2‐го батальона 87‐го пехотного полка (Елдино, Шетаково) проходило зондирование обороны мелкими группами. Главный удар 185‐й стрелковой дивизии состоялся в 15.00. Но «наступление смогло быть без труда отбито» огнем пулеметов 8‐й роты и огнем 1‐го дивизиона 36‐го артиллерийского полка[727]. Однако, в ЖБД дивизии можно другие сведения: «15.30 ч. Командир 36‐го ап докладывает, что враг якобы ворвался в Елдино»[728]. «17.45 ч. … Елдино снова в наших руках»[729]. Следовательно, одним огневым боем дело не ограничилось.