Мисс Сильвер приезжает погостить. Гостиница "Огненное колесо" - Патриция Вентворт

– Неудивительно. Айли, почему ты не выйдешь за него, раз он этого хочет? Он ведь хочет, да?

Айли посмотрела на нее долгим скорбным взглядом.

– Чтобы на моих руках была его кровь, как грозился Люк? – Она покачала головой. – Я лучше со скалы прыгну. Я ему так и сказала сегодня.

– И что он на это ответил?

Голос Айли стал еще тише:

– Он сказал, что я потеряю свою душу и отправлюсь в ад, а он последует за мной – туда или куда угодно. И он сказал: «Пусть Бог простит меня, но это правда». Я его никогда таким не видела. Что это такое происходит с мужчинами, мисс Хирон, что они так горячатся из-за девушки? Эл, и Люк, и даже Джон; что на них такое нашло?

Джейн закусила губу. Ей хотелось и смеяться, и плакать. Она вспомнила крепкий поцелуй Джереми.

Айли продолжала нежным горестным голосом:

– Он хотел, чтобы я вышла через боковую дверь. Он сказал, что отведет меня к миссис Бридлинг и мы поженимся через три дня. А я сказала, что не могу оставить тетю Энни. Никогда бы не подумала, что он так разгорячится. Я только все твердила нет, и нет, и нет, и наконец он заставил меня поклясться, что я пойду в вашу комнату и попрошусь остаться здесь, а он придет утром и поговорит с дядей, вот я и пообещала…

Ее голос совсем затих.

Айли скользнула под одеяло с другой стороны кровати и почувствовала, как ее окружили тепло и безопасность. Она тихо сказала: «Спасибо, мисс Хирон» и услышала смех с соседней подушки.

– Перестань называть меня «мисс Хирон»! Когда ты выйдешь за Джона Хиггинса, мы станем кузинами.

Джейн лежала и думала, как все это странно. Она почувствовала, когда Айли уснула, но у нее самой сна не было ни в одном глазу. Если спугнуть первый сон, он неохотно возвращается. Она раздумывала обо всем, что произошло с момента их приезда в «Огненное колесо». Старый дом, темный проход к берегу, пьяный смех Эла Миллера, Айли, держащийся за окровавленную руку Люк Уайт, поцелуй Джереми в маленькой комнатке на лестнице – все это вернулось в виде мыслей, мысли превратились в видения, и с ними она пересекла грань между сном и явью. В последнем из этих видений она встала с кровати и подошла к двери. Дверь была открыта. Она выглянула в коридор: он был пустой и темный. Но в конце его, там, где начиналась лестница, горел свет. Она прошла до лестничной площадки и посмотрела вниз через перила. Дверь маленькой комнаты на средней площадке лестницы была открыта, и из нее кто-то выходил. Это был Джереми. Она подумала так, когда увидела его. А потом засомневалась. Волосы его были гораздо длиннее, и выглядел он очень больным. На нем было длинное широкое пальто и большой темный шарф. Он крепко прижимал руки к боку, между пальцами бежала кровь. Это был не Джереми, это не мог быть он. Он вышел из комнаты и посмотрел вверх, туда, где она стояла. Она знала, что он вот-вот умрет. Она закричала и от крика проснулась.

Она села в кровати, прижав руку к горлу; крик все еще звенел у нее в ушах. На одно мгновение сон еще оставался перед глазами: смотрящий на нее снизу Джереми, текущая кровь и крик. Это кричала она? Или кто-то еще? Сон улетучился, и она не знала, что думать. Она вспомнила про Айли. Если она так громко закричала, то почему Айли не проснулась?

Она протянула руку через кровать, пытаясь нащупать Айли, но ее не было. С момента пробуждения прошло лишь несколько секунд. В тот миг, когда она поняла, что Айли нет в комнате, она снова услышала крик – он раздался где-то в доме.

Сама не заметив как, Джейн оказалась у двери. Темный и пустой коридор тянулся до лестничной площадки. Все было в точности как в ее сне, только во сне она не чувствовала ни тепла, ни холода, а сейчас она так мерзла, что едва могла дышать. Сердце колотилось, дыхание перехватило. Она, должно быть, схватила халат, потому что сейчас судорожно прижимала его к себе. Она набросила халат на плечи и услышала, как просыпается весь дом. Скрипнула пружина кровати, открывались двери. Мисс Сильвер вышла из своей комнаты, завязывая пояс на халате.

Джейн пробежала мимо нее до верхней площадки лестницы и остановилась, словно опять вернулась в свой сон: дверь маленькой комнаты была открыта, и из нее выходил Джереми. От ужаса ее словно обдало холодом. А потом холод и ужас исчезли, а вместе с ними и сон: это был Джереми, вполне живой, в бело-голубой пижаме и с растрепанными волосами.

Джейн сбежала вниз на пол пролета и схватила его за руку.

– Джереми! – начала говорить она, но его имя замерло на ее приоткрытых губах, когда она посмотрела вниз, в холл.

Внизу были трое. Один из них лежал на полу в центре, раскинув руки и ноги. Он лежал лицом вниз, будто споткнулся на нижней ступеньке и упал, широко раскинув руки. Левая рука была обмотана носовым платком. Он был без обуви, но в темных брюках и сером льняном пиджаке. Под левой лопаткой торчала грубая роговая рукоять ножа. В желтом свете свисавшей с потолка лампы было видно, что весь пиджак с этой стороны в жутких пятнах крови. Лампа висела на трех медных цепях и едва горела, но было видно, что это Люк Уайт лежит там мертвый, с ножом в спине.

Возможно, кричала Флоренс Дьюк. Она стояла как раз у стойки перил в конце лестницы, где коридор вел к обитой сукном двери. Она была одета в ту же одежду, что и за обедом. Она выглядела просто безобразно в этом алом платье с кричащим розово-зеленым рисунком. Несвежий макияж, нанесенный много часов назад, ужасающе резко выделялся на бледном лице. Она держала руки на некотором расстоянии от себя и пристально смотрела на них. Пальцы были в крови.

Айли сидела на нижней ступеньке лестницы, скорчившись и закрыв лицо руками.

Пока Джереми и Джейн смотрели на все это, мимо них прошла мисс Сильвер. Она спустилась в холл и потрогала запястье на одной из раскинутых рук. Когда она выпрямилась, по лестнице сбежал невероятно растрепанный Фогарти Кастелл, его красная пижамная куртка была расстегнута на груди, полы клетчатого халата разлетались. И тут же эта застывшая немая сцена распалась из-за его шумного смятения. Воздух пульсировал от восклицаний, протестов, клятвенных уверений.

– Мой бедный Люк! За что же с ним случилось такое! Кто убийца? И почему это произошло со мной, в моем доме, в моем приличном доме? И мистер Тэвернер здесь… праздник… семейная встреча! Вот так встреча! Нужен врач, почему никто не пошлет за врачом? Может, его еще можно вернуть, может, он заговорит – пусть скажет одно лишь слово, пусть лишь назовет имя убийцы, который разоряет меня, устроив в моем доме убийство! Мой бедный Люк… такой официант, такие прекрасные делал коктейли! – Он запустил пальцы в свою и без того безумную прическу и выдал эпитафию из одного-единственного слова: «Незаменим!»

В этот момент возникла невозмутимая фигура Джеффри Тэвернера: серый халат аккуратно запахнут, волосы безупречны. Очки в роговой оправе он снял и оставил в комнате – они отмечали место, на котором он прервал чтение «Трех трупов и гроба».

Следом за ним шел Джейкоб Тэвернер, одетый в пальто и укутанный так, словно он собирался в дорогу, со сморщенным от холода лицом. А может, не холод, а что-то другое придало его лицу этот желтый оттенок. Он спустился до поворота лестницы, почти наступая на пятки Джеффри Тэвернеру, и услышал, как мисс Сильвер говорит: