Очень плохая история - Элена Форбс

— Благодарю за информацию, — сказал Пол Дент после короткой паузы.

— Не за что, мистер Дент, — прозвучал густой низкий бас с восточноевропейским акцентом.

— Просто Пол.

— О’кей, Пол. Это ведь то, что вам было нужно?

— Именно то самое. Сколько я вам должен?

— Ничего на этот раз. Это за счет заведения.

— Правда? Очень щедро с вашей стороны.

Пауза. Женский голос спросил, может ли она забрать стаканы.

Примерно через минуту снова голос Пола:

— Вы абсолютно уверены, что операция продолжается?

— Никаких сомнений. Мои источники говорят мне, что это стоит бешеных денег и главный босс, как всегда, жалуется, но они почти закончили. Возможно, еще пара недель, потом они получат то, что хотят, и уберутся. Так что вам стоит заняться тем, чем вы собирались.

— Спасибо. Я действительно вам обязан. Как вы это узнали?

— Это было несложно, — ответил мужчина, громко рассмеявшись. — Вы думаете, что эта ваша подруга — дама-полицейский…

— Ева.

— Она самая. Вы говорили мне, как ее зовут, но я забываю. Думаете, она проглотит наживку?

На этот раз рассмеялся Пол:

— Как миленькая. У мисс Совершенства есть свои маленькие слабости.

— Она доверяет вам?

— Не особенно. Но я скормлю это моему приятелю. Она трахается с ним, и он сделает все что угодно, только бы угодить ей. Проглотит без вопросов, если это будет исходить от него.

— О’кей. Только скажите своему приятелю, чтобы не ходил туда, когда станет темно.

— Почему?

— Вы же хотите просто натравить на нее начальство, правильно?

— Правильно.

— О’кей. Так что просто скажите, что ходить туда ночью не рекомендуется.

— Все понял.

В ярости Ева еще и еще раз прокручивала запись, проверяя, не упустила ли она какую-нибудь деталь.

Ходить туда ночью не рекомендуется.

Джейсон тянул и не сказал ей об этом или Пол хотел повысить ставки? Как бы то ни было, Пола за это повесят, по крайней мере в плане его карьеры. О работе в полиции он может забыть и, скорее всего, о своих друзьях тоже. Его мелочная зависть стоила Джейсону жизни. Интересно, кто был тот таинственный мужчина с восточноевропейским акцентом? Кроме того, не ясно, кто сделал запись. Микрофон находился далековато, так что вряд ли этот мужчина сам записывал разговор, разве что диктофон лежал у него где-нибудь в сумке под столом. Если так, странно, что Пол не выказывал никакой подозрительности. Очевидно, он полностью доверял информатору.

Другой важный вопрос: откуда у Дюрана эта запись? Но на данный момент это не самое важное. Записи будет достаточно для дисциплинарного слушания, и завтра утром она отправит ее своему адвокату.

Ева отложила ноутбук и немного посидела, глядя на ночное небо. День выдался тяжелым. До прихода Купера оставалось около получаса, можно выйти, подышать свежим воздухом и проветрить голову. Она прошла в спальню и переоделась в спортивный костюм. В подъезде столкнулась с соседкой. В одной руке Элисон держала большой пакет с продуктами, в другой — охапку ярко-розовых тюльпанов.

— На пробежку? — приветливо спросила она.

— Совсем короткую. Нужно освежить голову.

— Я бы с удовольствием присоединилась к вам, но ко мне на ужин сегодня придут друзья. Вы выяснили, кто залез к вам в квартиру?

— Нет. Но ничего не украдено, и второй раз он не приходил пока.

— Ну что ж, мы с Келли будем бдить, так что не беспокойтесь. Если заметим что-то подозрительное, обязательно позвоним.

На улице было темно и тихо, изредка попадались случайные прохожие, возвращавшиеся с работы домой, с Оксбридж-роуд доносилось отдаленное жужжание транспорта. Ева остановилась у ворот соседнего дома и начала разминать мышцы, держась за железный столб, когда услышала, что сзади подъехала машина. Завизжали тормоза, двери открылись, тяжелые шаги загрохотали по асфальту.

— Вот она! — крикнул кто-то.

Обернулась, и в этот момент кто-то обхватил ее сзади. Она почувствовала, как огромная рука что-то запихивает ей в рот, другая рука закрыла глаза. Ее сбили с ног и потащили. В воздухе распространился сладкий запах хлороформа. Она попыталась закричать, одновременно стараясь выплюнуть засунутую ей в рот мокрую тряпку, брыкалась и уворачивалась, пытаясь освободиться. Ногой она попала по чему-то твердому и услышала, как кто-то взвыл и охнул.

— Ты что, холера, не можешь крепче ее держать?! Она как кошка.

Ева узнала голос Дэймона Уэйда.

— Ударь ее или схвати за ноги, — сказал второй голос.

— Я не могу к ней подойти.

— Ты мужик или кто? Давай быстрее, — ответил грубый голос прямо у нее над ухом. — Кто-то идет.

— Держи ее за руку, чтоб тебя!

Кто-то схватил ее за запястье и вывернул руку. Сустав вылетел, и она почувствовала острую боль.

— Готово. Попалась сучка.

— Быстро. Тащи ее в машину.

— Эй! Что вы делаете? — крикнула женщина где-то дальше по улице. Голос показался ей знакомым.

Ева попыталась позвать на помощь, стараясь вырваться из рук того, кто ее держал, но ноги подкосились и перед глазами разлилась чернота.

— Сколько времени пройдет, прежде чем эта дрянь выветрится? — Мужской голос раздавался как под водой.

Ева почувствовала, что кто-то надавил ей на плечо носком ботинка. Глаза были завязаны. Нужно оставаться неподвижной, не подавать никаких признаков того, что она пришла в себя.

— Думаю, еще полчаса, не меньше, — буркнул другой голос.

— Ну так какой от всего этого прок, черт побери?! — снова заговорил первый голос.

Дэймон Уэйд? Похоже на него.

— Мы зря теряем время. Говорю тебе, нужно выяснить, что эта сучка знает. Вы можете ей дать что-нибудь, чтобы она заговорила?

— Нет, это вам не кино.

Они разговаривали, стоя над ней, но поначалу ее сознание было слишком заторможенным, чтобы сосредоточиться на том, что они говорят. Кто-то поднял ее с пола, подхватив под мышки. Кто-то несколько раз сильно ударил по лицу с криком «Проснись!». Затем на нее вылили холодную воду. Она не реагировала — эти подонки не должны знать, что она в сознании. Даже сквозь повязку она чувствовала, что в лицо ей светит яркий свет. Кто-то схватил ее за волосы, запрокинул голову и, сорвав повязку, по очереди оттянул каждое веко. На секунду она полностью ослепла. Потом волосы отпустили, и голова упала на грудь. Она издавала бессвязные стоны, как будто все еще находилась под действием хлороформа. Они снова ударили ее, и она почувствовала вкус крови, но сумела не напрячься, и тело бессильно упало всей тяжестью им на руки. Они снова бросили ее на пол. Голова кружилась, ее тошнило, голоса вокруг все больше отдалялись.