Очень плохая история - Элена Форбс

— Ты уверена? — спросил Джейсон, прикрывая рукой глаза.

Он всматривался в темный фасад дома на Парк Гроув в районе Вуд Грин, и резкий свет натриевых уличных ламп мешал ему. Было тихо, как на церковном дворе, невозможно было уловить ни малейшего движения. Сквозь плотно задернутые шторы не пробивалось ни щелочки света, ни вверху, ни внизу. Они опоздали. Скорее всего, Лайема Беттса здесь уже нет.

— Все будет в порядке, — негромко ответила Ева. — Можешь мне поверить. Ты сам сказал, что инфа верная. Наверное, прячется где-то за домом.

В полумраке он мог различить лишь овал ее прелестного лица. Каждый раз, когда он смотрел на Еву, его охватывала слабость. Лучше бы он никогда не рассказывал ей о Лайеме Беттсе, вдруг подумалось ему, или хотя бы тянул до последнего. Но тихий голосок у него в голове нашептывал, что это не самая лучшая мысль. И даже сейчас он не был уверен в его правоте. Он бы сейчас все отдал, чтобы снова оказаться у нее дома, в постели с ней, вместо того чтобы болтаться здесь, в грязи, в этом пропитанном влагой саду. Глупо искать ветра в поле. Но она, понятно, так просто не сдастся. Ева не первую неделю охотилась за Лайемом Беттсом. И его поимка была, кажется, единственным, что ее интересовало.

Он вздохнул и отдал шутливый салют:

— Да, мэм.

В ответ она наградила его улыбкой, такой редкой на ее лице, и легко поцеловала в губы. Джейсона как током ударило. Он потянулся к ней, но она отстранилась:

— Потом.

Ева по-прежнему улыбалась, а Джейсона охватила тоска. Никакого «потом» не будет, хотя он еще не набрался смелости сказать ей об этом. Он должен вернуться домой, к жене, «и никаких отговорок на этот раз», он и так уже на два часа опаздывает. Сегодня — годовщина их свадьбы, как бы мало это ни значило для него.

Не то чтобы Ева будет против, если он отправится домой. Она никогда не против, в этом и состояла часть проблемы. Джейсон хотел бы знать, что она чувствует, но слишком хорошо понимал: спрашивать не стоит. Ответ наверняка ему не понравится, так что он заталкивал этот вопрос в самые отдаленные уголки мозга, где уже и без того скопился ворох неприятных мыслей.

Он не сводил с нее взгляда, и ему казалось, что он тонет в ее глазах.

Ева все еще улыбалась:

— Давай. Надеюсь, нам много времени не понадобится.

Лавируя между кучами строительного мусора, она прошла вперед, к ступенькам, ведущим к входу, быстро прочла таблички под звонками, сказала:

— Десять «В» с другой стороны, должно быть. — И спустилась.

— Я пойду первым, — предупредил Джейсон. — Вдруг он что-нибудь устроит?

— Не устроит. Лайем просто киска. Он не против поговорить со мной.

— Киски способны менять окрас.

— Только не он. Для меня он все сделает.

«Неправда», — хотел напомнить Джейсон. Как ей было прекрасно известно, Лайем Беттс пустился в бега вполне намеренно. Возможно, решил, что засветился, и свалил куда-нибудь подальше.

Ева присела на корточки и принялась пристально всматриваться в грязное подвальное окно:

— Внутри под дверью свет пробивается. Кто-то там есть. Попробуем зайти сзади.

После дождя бетонная дорожка была скользкой, и Джейсон едва не упал, обходя дом. Дальше проход загораживала высокая деревянная калитка, над которой была протянута колючая проволока. Калитка оказалась запертой. Он толкнул ее плечом, но она не поддавалась. Ева была рядом, и он ощущал аромат ее духов. Ему хотелось закрыть глаза и зарыться лицом в ее мягкие темные волосы, вместе с ней забыть обо всем. Он мог думать только об этом.

— Здесь должен быть вход, — негромко произнесла она. Ясно, что никакие трудности не заставят ее отступиться.

— Ладно, сейчас посмотрим, можно ли открыть с другой стороны.

Побалансировав на мусорном ведре, он вскарабкался на каменную стену, окружающую сад. Осторожно двинулся по стене вперед. Пройдя несколько футов, спрыгнул вниз на дорожку и подошел к калитке с другой стороны. Уличное освещение сюда не проникало, и в темноте он ничего не мог различить. Пахло сыростью и плесенью. Сделав шаг в темноте, он обо что-то споткнулся. Лежащий на бетоне предмет издал металлическое звяканье.

— Все в порядке? — шепотом спросила Ева за калиткой.

— Да, только ничего не видно.

Джейсон достал телефон и включил фонарик. Калитка оказалась прочной, с мощными засовами наверху и внизу. Посередине — новый на вид замок. Джейсон осторожно отодвинул засовы, но калитка по-прежнему не открывалась. Замок был заперт. Джейсон заметил, что в деревянное полотно калитки был вставлен глазок, снабженный самодельной металлической шторкой. Кто-то явно помешан на безопасности.

Луч фонарика высветил мощеную дорожку, ведущую в глубь сада. Подняв телефон выше, Джейсон увидел наполовину застекленную дверь, рядом на кирпичной стене было намалевано белой краской «10В».

Он направился к двери.

Донеслись приглушенные удары — в доме играла музыка. В воздухе висел сладковатый запах марихуаны. И по-прежнему ни проблеска света, окна были темные.

Джейсон прошелся вдоль фасада. Фонарь осветил небольшой заросший травой сад. Стеклянные двери патио были закрыты и завешены с другой стороны куцыми шторами. Внутри мелькали тени, до его слуха донеслись звук голосов и смех. Он вернулся назад и резко забарабанил в дверь. Никакой реакции не последовало — он снова постучал. На рифленое стекло упал луч света. Джейсон увидел, что из коридора к двери движется колеблющийся силуэт.

— Кто там? — произнес с иностранным акцентом мужской голос.

— Полиция. Я ищу Лайема Беттса.

— Нет тут таких. Уходите.

Из Восточной Европы, возможно, русский.

— Послушайте, мы знаем, что он здесь.

— Я говорю, уходите.

— Нам надо с ним поговорить…

В тот момент, когда Джейсон достал служебное удостоверение, ожидая, что ему откроют, он уловил справа шорох и какое-то движение. Мелькнуло чье-то лицо. Последовал выстрел, еще один. Толчок в грудь — и сразу же острая боль. Он упал на колени на мокрую землю:

— Ева.

Вкус крови во рту.

Попытался позвать Еву еще раз, но из его губ не вылетело ни звука.

Когда к церкви подъехала похоронная процессия, на землю обрушились струи ледяного дождя. Близился полдень, но небо было свинцово-серым. Ева нырнула под намокшие ветви старого тиса, чтобы скрыться от посторонних глаз. Дерево росло на границе с кладбищем, рядом с очень старым на вид памятником. И мощный ствол, и густая зелень создавали надежную защиту от любопытствующих взглядов. Будь все по-другому, она бы предпочла побродить среди могил, почитать эпитафии, поразмышлять о тех, кто лежал под плитами, представить их жизнь, близких людей и, наконец, смерть.