День луны - Чингиз Абдуллаев

— Этот террорист, который нам звонил, — вспомнилпремьер, — он, кажется, приехал сейчас в Прагу.

— Да, — подтвердил Маркин, ответив вместодиректора ФСБ, — мы получили сообщение и про него. Он сдался властям.Требует, чтобы его посадили в самолет, который скоро совершит посадку ваэропорту Праги. Просил связаться с Москвой, чтобы мы подтвердили егополномочия.

— Вот негодяй! — не выдержал премьер. — Ну,что будем делать?

— Не разрешать, — строго сказал директор ФСБ.

— По-моему, нужно подумать, — предложил министриностранных дел. — Какая нам польза от этого человека! Мы и так уже все онем знаем. Пусть он полетит с остальными.

Так будет легче за ними следить. И мы узнаем, что именно онизадумали.

— Правильно, — согласился премьер, —передайте в Прагу, что мы не возражаем. Пусть сажают террориста в самолет,посмотрим, что там получится.

— Нет, — возразил вдруг Лодынин, чувствуя на себевзгляды всех остальных, — так нельзя. Нужно поломать план террористов.Нужно, чтобы они немного задержались в Праге и мы бы с ними поторговались.Нужно выяснить заранее, какой у них план, чтобы мы могли опережать события, ане просто реагировать на них.

— Кажется, мы поручали ведение переговоров стеррористами вашему полковнику, — напомнил премьер. — А он вместоэтого улетел с террористами. Тоже мне герой-одиночка. С его весом и возрастомтолько по самолету бегать.

— Они посадили его насильно, — возразил Лодынин.

— Делайте как знаете, — нахмурился премьер, —помните только, что у нас две задачи.

Вернуть деньги и найти третью капсулу.

«Три, — подумал Лодынин, — мы еще должны найтииуду».

Только в десять минут одиннадцатого по московскому времениони получили наконец своего товарища и разрешение на взлет. Поднявшийся полестнице Всеволд оказался в хорошем настроении и долго шутил над их вынужденнойстоянкой в Праге. Он и не подозревал, что за время его вынужденного бездействияв его «дипломат», который он взял с собой в самолет, был вмонтирован мощныйрадиоприемник, позволяющий обнаружить его владельца даже на расстояниинескольких сотен километров.

Всеволод оживленно рассказывал о своих переговорах. Судовольствием смотрел на деньги и драгоценности. Но, в отличие от Майского,делал это молча и с каким-то азартным наслаждением. В Праге они дозаправились иуже с полными баками взяли курс на юг. Пилотам был указан курс на Абиджан,столицу африканского государства Кот-д-Ивуар, и изумленные летчики началипрокладывать этот курс, не понимая, почему террористы выбрали именно этотстранный маршрут.

Абуладзе все время сидел молча. Он вспомнил, что с раннегоутра ничего не ел. Но взять лежавший на сиденье рядом с ним бутерброд не мог ине хотел. Только дважды он вставал и ходил за водой для себя. И ни разу даже непосмотрел в сторону Седого.

Его по-прежнему волновала неразрешимая дилемма с иудой.Майский явно знал, что один из четырех генералов, вышедших на летное поле, былпредателем. Собственно, он для этого их и вызвал, чтобы в случае необходимостииуда мог подняться сразу в самолет. Но, видимо, этот человек обладал большейвыдержкой, чем они думали. Неужели это все-таки сам Лодынин? — боялсяверить собственному наблюдению Абуладзе.

Сизова держали до последнего момента для его последующейдискредитации. Но после того как все сорвалось, иуда обязан был подняться всамолет и улететь со своими сообщниками. Но генерал, один из этой четверки, несделал такого шага. А может, ни один из них и не замешан? Может, это и естьМасликов? Нет, твердо решил для себя Абуладзе. Майский говорил ему, чтоприехали в аэропорт четыре генерала. И называл их фамилии. Значит, ему кто-тосообщил эти фамилии. А сообщить мог только один из приехавших — Лодынин,Зароков, Лебедев или Солнцев. Неужели действительно никому нельзя в этом миредоверять?

Он вспомнил, что в экипаже находится полковник Комаров.Абуладзе был опытным аналитиком и понимал, что Комаров включен в экипаж непросто так. Очевидно, руководство рассчитывает в крайнем случае применить исиловой вариант.

В одиннадцать часов вечера они вышли к Средиземному морю.Внизу была изумительная погода. Ярко горели огни проходящих внизу кораблей.Абуладзе вспомнил, что сегодня полнолуние. Ночь полнолуния, вспомнил он.Древние считали, что в эту ночь люди, имеющие свойства оборотней, превращаютсяв них и находятся в образе зверя до утра. Ночь Луны. А сегодняшний день былнастоящим Днем Луны, когда милицейские оборотни и бывшие спецназовцы превращалисьв зверей.

И кто-то из высшего командования тоже был пособником Зверя,придумав и осуществив этот план. Оборотнем, который сбрасывал свою личину подлуной. День Луны, подумал Абуладзе.

Сегодня был настоящий День Луны.

Вместо Константина в кабину экипажа пошел дежурить Бармин. АКонстантин сел около ящика с драгоценностями, перебирая камни и наслаждаясь ихблеском.

— Как здорово! — крикнул он Майскому. — Вашдруг Мигель больше всего на свете любит такие камни.

— Да, — кивнул Аркадий Александрович, —Переда будет доволен нашим уловом.

— И все это за несколько стеклянных трубочек, —рассмеялся Константин. — Когда вы вернулись из-за границы и рассказали мнео таком, я даже не поверил.

— А сейчас веришь? — спросил Майский.

— Вот они, мои родные, — засмеялся Костя, —теперь они всегда будут со мной.

— Еще два часа, — возразил Майский, — черездва часа мы с ними расстанемся. Зато станем миллионерами. И ты, Костя, и я.

Всеволд встал со своего места, сладко потянулся.

— А почему вас так мало? — спросил он. — Гдевсе остальные?

— Там остались, — махнул рукой назад Майский.

— А их доля? — оживился Всеволд.

Все посмотрели на него. Эдик радостно захихикал.

— Ты дурака не валяй, — строго сказалМайский, — голову оторву. Получишь свой миллион и отвали. Скажи спасибо,что такие деньги зарабатываешь. За несколько телефонных звонков это не такмало.

— Ты бы слышал, как они со мной разговаривали, —оживился Всеволд, — там один такой настырный был, грузин явно. Он менявообще вопросами допекал.

В салоне самолета раздался громкий смех.

Улыбались даже Карина и Седой. Только Абуладзе хмурился,глядя в сторону.

— Вон там сидит твой грузин, — показал в сторонуполковника Майский, — мы его решили с собой взять.

— Правда? — Всеволд подошел к креслу, где сиделАбуладзе. — Так это вы были? Ну и вопросы вы мне задавали, меня прямо вдрожь от них бросало.