Сочинения. Том 5 - Гален Клавдий

Сведения, представленные в трактате «О естественных функциях», позволяют нам определенно утверждать, что атомистическая философия, которой руководствовались врачи-методисты, на практике приводила к полному отрицанию этиологии и патогенеза (если, конечно, не считать три умозрительные схемы патогенеза всех болезней, связанных с засорением пор и «пробками» из движущихся атомов). Гален говорит об очевидной в наши дни вещи: лекарство, назначаемое врачом в случае определенной болезни, должно оказывать некое специфическое воздействие именно на эту болезнь (он называет его «сродством»). Действительно, болезнь развивается в определенной части тела (возможно, затрагивая и другие части). Соответственно, лекарство должно проникнуть в эту часть и оказать соответствующее воздействие. Взгляды Галена на этот вопрос довольно подробно изложены в трактате «Искусство медицины» — в тех частях, в которых речь идет о дозах лекарства и способах введения его в организм в зависимости, например, от расположения патологического очага. Главный принцип остается неизменным — гиппократовское «лечи противоположное противоположным». Однако этого недостаточно: важно знать, что конкретный препарат имеет «сродство», то есть обладает свойствами, позволяющими ему проникнуть в нужную часть тела.

Гален напоминает читателю о принципе Гиппократа лечить противоположное противоположным, предполагающем верное определение того, какая именно жидкость преобладает при конкретной патологии. Ведь любому знающему врачу очевидно, например, что при желтухе бесполезно назначать препарат, выводящий избыток флегмы или воды, а желчегонное средство опорожнит организм пациента, страдающего желтухой, от излишней патологической жидкости, и самочувствие больного улучшится.

Гиппократ и Гален прекрасно понимали: болезни имеют этиологию и патогенез, то есть развиваются по определенному механизму, на который надо воздействовать. Однако специфика болезни также связана с тем, что она развивается в конкретном органе. В этом трактате Гален подсказывает решение: надо понимать «сродство» лекарства и части тела. Это важное дополнение к уже известным теоретическим взглядам великого врача.

Напротив, врачи-методисты, по сути, игнорируют патогенез и лекарства применяют только симптоматически. Гален соглашается с тем, что и его оппонентам порой удается подобрать нужные средства, однако очень часто их назначения спекулятивны и, как следствие, бесполезны. Так, например, одна из глав трактата «О естественных функциях» завершается внушительным перечнем бесполезных и необоснованных терапевтических рекомендаций самого Асклепиада (I, 13).

Углубляя свою полемику с атомистами, Гален обращается к отвлеченному, на первый взгляд, примеру: он напоминает о свойствах магнита, притягивающего железо[105]. Это одно из ключевых утверждений, важных для понимания смысла трактата «О естественных функциях». Гален полагал, что части человеческого тела подобно магниту обладают свойством избирательно притягивать вещества, необходимые для реализации их функционального предназначения.

Важность этого тезиса настолько велика, что Гален аккуратно и последовательно излагает взгляды своих оппонентов, начиная от оценки Эпикуром эффекта действия магнита. Ведь именно эпикурейская версия атомистической философии стала основой школьного учения врачей-методистов. Эпикур соглашался с существованием эффекта притяжения железа магнитом[106], однако объяснял этот очевидный факт по-своему: «Он [Эпикур. — Д.Б.] говорит, что атомы, истекающие от камня, сообразны по форме тем, что истекают от железа, так что им легко сцепиться. И вот, атомы, истекающие от железа, сталкиваются с камнем, а истекающие от камня — с железом; затем, отскакивая, они встречаются в середине и там сцепляются друг с другом и тянут за собой железо к камню. Очевидно, что гипотеза, с помощью которой он пытается объяснить причину этого явления, совершенно неубедительна, но он хотя бы признает наличие притяжения. Сходным образом он объясняет процессы усвоения пищи и выделения остатков в телах животных, а также действие лекарств, выводящих жидкости» (I, 14, 45 К).

Асклепиад не соглашался с таким объяснением Эпикура, так как, по мнению Галена, понимает «недостоверность названной причины». Видимо, основатель атомистического учения осознавал опасность этого (и, возможно, иных) известного примера из физики для своей теории. Это приводило Асклепиада к простому отрицанию физических фактов и утверждению, что «притяжения между чем бы то ни было вообще не существует». Естественно, что такое возражение имело более глубокий смысл: Асклепиаду, для того чтобы сохранить свою стройную теорию, необходимо было отрицать любую специфическую совместимость (или «сродство») между субстанциями человеческого тела и различными лекарствами.

Гален прекрасно понимает, что его аргументы направлены против одной из основных доктрин врачей-методистов, поэтому он весьма обстоятельно обосновывает несостоятельность мнения Асклепиада относительно свойств магнита. Отрицать хорошо известные факты притяжения железа геракловым камнем невозможно, это очевидно слабое место в рассуждениях Асклепиада. Гален неспешно разбирает аргументы основателя школы методистов, стараясь произвести на читателя максимально выгодное впечатление. Показав несостоятельность своих оппонентов с помощью очевидных примеров из области физики, Гален, по обыкновению, не упускает случая поиронизировать: «Однако нынешние люди не торопятся получить ясное представление об этих школах, как и о других, лучших, с тем, чтобы потом долго разбирать и испытывать, что истинно, а что ложно в каждой из них; но, несмотря на свое невежество, одни называют себя врачами, а другие — философами. А поэтому неудивительно, что они почитают ложное наравне с истинным. Ведь каждый из них стал таким, каков был первый наставник, который ему подвернулся, не пытаясь научиться чему-либо у кого-нибудь еще. А иные из них, хотя бы и повстречали более одного учителя, однако до того непонятливы и тупоумны, что даже на старости лет все еще не понимают логической последовательности аргументов. В старину таких людей отсылали на черные работы. А чем это закончится — бог знает!..» (I, 14, 52–53 К).

Оказавшись в явно выигрышном положении, Гален переводит ход рассуждений в русло клинического анализа и продолжает изобличать ошибки своих оппонентов. Он верен себе и приводит примеры, которые, в силу их очевидности, невозможно оспорить: «Поэтому мы добавим к сказанному еще и то, что не только очистительные средства естественным образом привлекают соответствующие им качества, но зачастую так же действуют и лекарства, помогающие извлекать занозы и наконечники стрел, когда те глубоко застревают в плоти. Причем, вытягивают ли лекарства яды животных или яды отравленных стрел, они проявляют ту же функцию, что и геракловы камни. Мне самому довелось видеть, как заноза, застрявшая в ноге у юноши, не поддавалась, пока мы, надавив, вытягивали ее пальцами, а едва применили лекарство, она вышла быстро и безболезненно. Но и на это некоторые возражают, говоря, что стоит воспалению распространиться там, где засела заноза, как она выходит сама, хотя ее никак не пытаются извлечь. Однако, во-первых, похоже, эти люди не отдают себе отчета, что разные лекарства устраняют воспаление и вытягивают то, что застряло в теле подобным образом. Впрочем, если чужеродный предмет вышел после прекращения воспаления, то противовоспалительные лекарства способствовали в то же время его извлечению» (I, 14, 53–54 К).