Кровавый корсар - Аарон Дембски-Боуден

— Активируйте защитное поле ангара, — сказал Живодер.

Невыносимо. Просто невыносимо.

Калеб говорил на нескольких языках, от старобадабского до торгового жаргона Зрачка Бездны, который стал общим для уроженцев станции. Сейчас он выругался на каждом из известных ему языков, на что потребовалось немало времени. Затем он обернулся к своим людям. Серый иней уже прихватил его красно-черную броню. Когда капитан двигался, ледяные кристаллы порошком сыпались из сочленений доспеха.

— Отделения Ксалиса и Дхарвана, отправляйтесь к дальнему концу палубы и зарядите «Поборник». Мы пробьем обшивку.

— Сэр…

— Оглянись, Ксалис. Погляди вокруг, насладись этим дивным зрелищем и спроси себя, подходящее ли сейчас время для спора со мной.

Изображение на обзорном экране затряслось, но до мостика было слишком далеко, чтобы ощутить передающуюся по корпусу дрожь.

Главное орудие осадного танка «Поборник» было известно среди Адептус Астартес под именем «Разрушитель». С момента самого знаменитого случая его применения прошло десять тысячелетий. Тогда предательские легионы, собравшиеся у ног божественных титанов, использовали тысячи этих пушек, чтобы пробить стены Императорского Дворца.

Поймав себя на посторонней мысли, Вариил облизнулся. Обзорный экран заполнили перекрученные осколки металла, вылетающие из облаков дыма. Апотекарию было интересно, сколько бойцов только что погибло, претворяя в жизнь этот необдуманный план бегства. Как он подозревал, очень много.

— Закройте глаза, — предостерег Талос.

Капсула проломила обшивку в нижней части судна, недалеко от носа, доставив их относительно близко к цели. Октавия никогда прежде не видела ни охоты Повелителей Ночи, ни реакции смертных на нее. Члены команды разбегались при первом же взгляде на захватчиков. Не важно, что пытались сделать смертные — спрятаться или поднять тревогу. Первый Коготь не позволил никому из них прожить достаточно долго, чтобы осуществить задуманное. Болтеры рявкали и содрогались в руках воинов, всаживая в ноги и спины бегущих людей масс-реактивные снаряды. Гладиусы и ножи — быстрый взмах, чистый удар — приканчивали тех, что корчился на полу.

Среди встреченных ими смертных было несколько нострамцев. Эти, все до одного человека, падали на колени перед воинами Восьмого легиона, вознося им хвалы и благословляя выходцев со своего погибшего родного мира.

Повелители Ночи продвигались стремительно и эффективно. Один из них всегда держал болтер наготове, чтобы прикрыть остальных. Глядя на них сейчас, трудно было поверить, что на самом деле эти воины ненавидят друг друга.

Октавия не слышала их переговоров и лишь по щелчкам вокса догадывалась, что легионеры общаются между собой. Учитывая, что рев их брони поднял бы мертвецов из могилы, Повелители Ночи ни в коей мере не походили на безмолвных призраков, однако и грации они были не лишены.

Септимус шагал рядом с навигатором, держа в обеих руках по пистолету. Марух пыхтел и сопел, крепко прижимая лазган к груди. Пес, самый низкорослый из них, с большим трудом поспевал за остальными. Его изуродованное лицо побледнело от усталости. Дробовик он использовал вместо трости, и девушка снова задумалась, сколько же ему лет.

Трон, ну и вонь на этом корабле! Если предполагалось, что потом они здесь поселятся, Октавия готова была вознести молитвы всем богам, лишь бы кто-то догадался отдраить его. Не раз и не два им попадались валявшиеся на полу трупы в разных стадиях разложения. Запах гнили висел в воздухе, словно так и было положено.

Все металлические предметы поросли влажной ржавчиной и коростой.

На «Завете» было холодно, темно, зачастую сыро. Но этот корабль целиком соответствовал описанию судов Архиврага из космофлотских баек. «Яд первородства» был кораблем Хаоса, прогнившим до основания. Октавию уже тревожила перспектива слияния с машинным духом корабля. Как сказалось на нем это надругательство? Что ждет ее в конце пути?

— Закройте глаза, — предостерег Талос.

Ее звали Эсмеральда.

Омывавшая ее жидкость была насыщена аммиаком и состояла из смеси давным-давно протухших питательных веществ и ее собственной, скопившейся за добрую половину десятилетия мочи. Она была обнажена, не считая скреплявшей плоть чешуи, и слепа ко всему, кроме Моря Душ.

Ее обителью была темная комната с бассейном вместо пола. Там она плавала, покачивалась на поверхности или ходила по дну, в зависимости от собственного желания. Края бассейна находились слишком высоко, чтобы она могла до них дотянуться, так что эта наполненная нечистотами яма стала ее тюрьмой.

Эсмеральда слышала, как они вошли, и на ее уродливом лице сменилась череда гримас. То, что должно было быть ртом, зашлепало, беззвучно выталкивая слова, понятные лишь ей одной.

Взглянув на нее, Октавия воочию увидела свое собственное будущее. Все навигаторы деградировали с течением веков. Девушка это знала. Но такое!..

Первый Коготь окружил бассейн. Эсмеральда пыталась проследить за их движением по стуку бронированных ботинок. Она не могла знать, что на нее направлены пять болтеров.

Септимус прижал ладонь ко рту. Глаза его были закрыты. Марух отвернулся, чтобы проблеваться, — хотя не смог бы прибавить к содержимому бассейна ничего нового. Пес никак не отреагировал — то ли потому, что не способен был видеть, то ли потому, что привык к подобным вещам. Он преданно смотрел на Октавию, как и всегда.

Октавии не понадобилось закрывать глаза. Она стала единственным свидетелем происходящего, за что была по-своему благодарна. Это дело навигаторов. Это настолько дело навигаторов, насколько вообще возможно.

— Мы можем ее использовать? — треснул в воксе голос Ксарла.

Он ничего не видел, и все же его болтер следовал за каждым движением существа в бассейне.

Октавия не ответила.

Навигатор «Яда первородства» обернулась на звук и побрела сквозь грязь на деформированных конечностях, пуская слюни и улыбаясь. Она доползла по слизи до края бассейна и протянула вверх руки, уже начавшие превращаться в когтистые плавники.

— Привет.

Голосок ее казался ломким, детским. Так впавшая в маразм старуха говорит голосом маленькой девочки, которой была когда-то. От единственного произнесенного слова по подбородку навигатора заструилась кровь, но Эсмеральде явно понравилось говорить. Ей хотелось сказать больше, — кажется, навигатор сама не замечала, как трудно ей произносить слова.

Октавия прикоснулась к протянутой руке, мягко проведя пальцами по ороговевшей коже.

— Привет, — отозвалась она. — Это Гурон… привел тебя сюда? Поселил здесь?

Эсмеральда перевернулась в воде. Скрюченная спина не давала ей оставаться долго в одном положении. Когда она шевельнулась, из мути всплыл побелевший человеческий череп и заплясал на пенной пленке.