Марта Квест - Дорис Лессинг

— Тебе приходится брать взаймы?

— Нет, я никому ровным счетам ничего не должен. Но я полагал, что, женившись, обязан создать своей жене приличное гнездышко.

Это прозвучало очень по-книжному.

Марта пожала плечами, как бы говоря, что вопрос о деньгах не стоит того, чтобы над ним задумываться. Она чувствовала, что во всем этом есть какая-то неувязка, но сейчас ей было не до того. «При чем тут деньги?» — спрашивала она себя.

А Дуглас, точно беспомощный ребенок, подошел к ней и проговорил с мольбой:

— Я, право, не знаю, что делать, Мэтти!

Она принялась его успокаивать. И вскоре они уже лежали в постели. Физическая близость ничего ей не дала, но тем нежнее стала Марта относиться к нему. К концу вечера было решено, что они поженятся. Вернувшись к себе, Марта со спокойным и злым презрением прошла на заднюю веранду, сообщила миссис Ганн, которая молча и неодобрительно смотрела на нее, что выходит замуж, повернулась на каблуках и ушла в свою комнату, прежде чем та успела слово вымолвить. Затем она села и написала родителям, что выходит замуж «за молодого человека, находящегося на государственной службе», что они поженятся через десять дней и в конце следующей недели она привезет его на ферму «для знакомства». «Само собой разумеется», что брак свой они будут оформлять в бюро регистрации.

На следующее утро Марта проснулась в ужасе. Она сказала себе, что, видно, она с ума сошла — вернее, была вчера невменяема, а сегодня опомнилась. Не хочет она выходить замуж за Дугласа и вообще не хочет выходить замуж. Она представила себе Дугласа, окинула его бесстрастным критическим оком и просто содрогнулась. Она решила позвонить ему с работы и сказать, что они совершили ужасную ошибку. После этого Марта успокоилась и, почувствовав себя снова внутренне свободной, отправилась на работу. Но едва она вошла в контору, как на нее со всех сторон посыпались поздравления.

— Да откуда же вы узнали? — спрашивала она с досадой, но злость ее уже испарялась при виде всех этих сияющих лиц. Оказалось, что Мейзи позвонила миссис Басс из конторы, где она теперь работала, и сообщила новость. — Но откуда же Мейзи узнала? — удивилась совсем сбитая с толку Марта.

— Она сказала, что ваш… ваш жених был вчера вечером в клубе, напился по этому поводу и устроил отчаянный дебош.

Марта кивнула и, чтобы выиграть время, принялась снимать чехол с машинки. Дуглас привел ее домой в полночь. Значит, он после этого пошел в клуб? Она ясно представляла себе, что потом произошло; гнев, отвращение и какая-то неприятная тревога овладели ею.

Зазвонил телефон — спрашивали Марту. Оказалось — Мейзи. Спокойно и слегка насмешливо заговорила она с Мартой. Поздравив подругу с тем, что она так ловко «подцепила Дугги — кто бы мог подумать, что Дугги даст себя подцепить!» — Мейзи рассказала, что «волки» положительно разгромили город, а в клубе все перевернули вверх дном. Утром на статуе Сесиля Родса оказался ночной горшок, и все фонари были выкрашены красной краской. Пэрри, Бинки и Дуглас от четырех до семи утра хлестали бренди с дежурным полисменом, вместо того чтобы сидеть в участке (разве тюрьма создана для людей с таким положением?). Их оштрафовали на десять шиллингов каждого, и сейчас они, по всей вероятности, уже снова вершат судьбами страны.

— И Дуглас был с ними? — спросила потрясенная Марта.

— А с кем же еще? Ты разве не знаешь, как наш Дугги может разойтись?

Марта повесила трубку и увидела, что рядом стоит мистер Робинсон и хочет поздравить ее. После него подошел мистер Макс Коэн. Оба пожали ей руку, как-то особенно многозначительно улыбаясь и словно приветствуя нового члена их сообщества. Только какого? Но Марта все же поняла, что, по их мнению, она «хорошо устроилась». Это чувствовалось в каждой улыбке, в каждом жесте, даже в тоне, каким они поздравляли ее. С лица мистера Робинсона не сходила улыбка — широкая, любезная, немного грустная улыбка, которую Марте предстояло видеть на всех лицах в течение ближайших недель. Он сказал:

— Ваш жених только что звонил мне. Можете быть свободны и веселитесь как следует. Замуж выходят ведь только раз — по крайней мере, так я полагаю, — добавил он, взглянув на своих конторщиц, и они угодливо рассмеялись.

Марта задержалась у вешалки, пудря нос и стараясь понять, почему, собственно, все считают, что она хорошо устроилась. Ей это вовсе не казалось. Да и вообще — не это же главное. Она спустилась вниз — на улице ее ждал Дуглас. Его точно подменили. При первом же взгляде на него Марта почувствовала неприязнь, но постаралась побороть ее. Глаза у него были красные, пухлые щеки заросли темной щетиной, костюм измят.

— Пошли! — воскликнул он. — Дернем как следует, чтоб чертям тошно стало. — И он испустил такой победный клич, что прохожие оборачивались и с улыбкой смотрели на них. Казалось, весь город знал, в чем дело. — Я еще не ложился сегодня, — хвастливо заявил он, и Марта рассмеялась, хотя ее и раздражал его самодовольный вид.

Внезапно Марта поняла, что он ведет ее на квартиру к Мэтьюзам. Она остановилась и заявила, что ни за что туда не пойдет. Но оказалось, что Стелла и Дугги знакомы много лет, очень дружны и Стелла сегодня в девять утра позвонила Дугги и пригласила счастливую пару к себе завтракать.

Когда они пришли, Стелла крепко обняла Марту — в глазах ее светились самые теплые чувства и даже блеснули слезы. Она прошептала:

— Я так рада, Мэтти, дорогая. Теперь все в порядке, правда?

Стелла чуть крепче прижала к себе Марту, и это было единственным напоминанием о случае с Адольфом, хотя всякий раз, когда разговор мог коснуться этой истории, Стелла незаметно и многозначительно улыбалась Марте. Но Марта не отвечала на эти улыбки — ей казалось, что только так она может остаться верной себе. Они пили все утро. Задолго до второго завтрака Марта была уже «навеселе». Ею овладело необычайное возбуждение. За вторым завтраком они долго сидели у Макграта и предавались возлияниям. То и дело к ним подходил кто-нибудь с поздравлениями, а как только завтрак был окончен, они отправились в Спортивный клуб, куда уже начал стекаться народ, так как было около четырех. В клубе Марту и Дугласа целовали, обнимали и хлопали по спине десятки людей — их чуть не утопили в шампанском под дружный припев: «А у нас никто не думал, что можно Дугги подцепить».

Бинки несколько раз танцевал с Мартой — он был удивлен и зол, но тем не менее твердил, что она премилая детка, а потом вдруг заявил, что в воздухе, видно, носятся микробы женитьбы, все женятся, придется и ему пристроиться, пока его насильно не пристроили, — правда, теперь, когда Марта выбыла из игры, это уже неинтересно. И он горестно вздохнул — притом вполне искренне: он уже не был главою своего клуба и сознавал это.

В четыре часа утра вся компания отправилась в «Король клубов», а на заре вернулась к Мэтьюзам, и Марта с Дугласом, повалившись на диван, тут же заснули. Когда они проснулись, перед ними стояла Стелла с двумя чашками чая, прелестная в своей неряшливости: на ней был довольно засаленный красный шелковый халатик, темные блестящие полураспустившиеся косы рассыпались по плечам, точно у нерадивой школьницы. Она принялась подшучивать над любящей парой — ведь Дуглас и Марта спали друг к другу спиной и притом на расстоянии нескольких дюймов.