Любовь-морковь и третий лишний - Дарья Донцова

– Счастливого пути, – вежливоответила Каролина Карловна, – найдешь время, заходи, мы с Епифаном будемтебе рады.

Ноги понесли меня к выходу.

– Сделай милость, просто прикройкалитку, – велела Хованская, – не дергай замок.

Я обернулась, хотела сказать «конечно», нонеожиданно вымолвила совсем другое.

– Дайте мне листок бумаги.

– Зачем? – удивилась хозяйка.

Но мои глаза уже приметили на маленькомстолике у торшера блокнот с ручкой.

– Оставлю вам свои телефоны и адрес.

– Но зачем? – повторилаКаролина. – Я не выхожу из дома.

– Если вам потребуется моя помощь –звякните, сразу примчусь.

Хованская вздернула голову:

– Спасибо, конечно, только я не привыклалюдей утруждать, и потом, есть Мария Николаевна, я плачу ей, прискачет в случаенеобходимости.

Наверное, тяжело жить с таким гонором, понятнотеперь, отчего Каролина Карловна так и не завела подруг.

– Но ваша соседка терпеть не можеткошек! – напомнила я.

– И что? – наклонила голову набокхозяйка.

Я набрала полную грудь воздуха И решительнопроизнесла:

– Если с вами случится беда, я заберуЕпифана.

Надеюсь, что вы проживете еще много-много лет,просто хочу сейчас снять с вашей души груз. Скажите этой Марии Николаевне: «Воткоординаты тетки, которой следует отдать кота» – или сами позвоните, если, кпримеру, в больницу вас повезут. Я не задержусь, прилечу сразу, хотя, повторяю,я уверена, что вы проживете много-много лет.

Каролина с трудом встала, медленно дошла доменя и погладила по голове.

– Спасибо, деточка. Отчего-то мнекажется, что ты не обманешь.

– Никогда, – тихо ответила я, –за судьбу Епифана можете не волноваться, он никогда не останется голодным иодиноким.

* * *

Сев в машину, я включила мотор и, ожидая,когда двигатель прогреется, оперлась на руль. Вот оно что!

Павлик нашел Тину, уж как ему это удалось,мне, ей-богу, неинтересно. Юноша отправился к Бурской не сразу, долгое время онжил один, пытался самостоятельно пробиться, но потом все же решил найти роднуюмать. Интересно, что сказал Семен, когда узнал, что у его жены имеется ребенок?А он точно знал правду о Павлике, потому и молчал и не делал жене замечаний.Семен не был рогоносцем, Тина не изменяла мужу, она решила искупить вину переднекогда брошенным ребенком, помочь ему.

Мигом припомнился и рассказ Щепкиной о том,как в ее гримерку забрели Жанна с Павликом. Жанночка, похоже, тоже была в курседела, вот почему она бросала упреки в адрес Тины и требовала, чтобы Павликперестал ее слушаться. Жанна воспринимала Бурскую как будущую свекровь. Теперьвсе мигом встало на свои места. Тина вовсе не являлась участником шведскойсемьи, она поддерживала Жанну лишь по одной причине – знала, что девицу полюбилПавлик.

И ведь такое положение вещей длилось довольнодолго, Тина не хотела раскрывать своей тайны, она стыдилась воспоминаний обеременности, а может, акушерка Зинаида права? Бурская часто выступала потелевизору, гневно обличая матерей-кукушек и малолетних дурочек, родивших детейв восьмом классе, и каково актрисе было признаться в собственной ошибке? Тина,очевидно, боялась потерять любовь зрителей! Наверное, она сказала Павлику:

– Очень прошу, молчи. Помогу тебе,искуплю свою вину, дам денег, и ты обязательно женишься на Жанне, но позднее. Апока держи язык за зубами, у нас с Семеном нет детей, все тебе оставим.

Только парень не хотел завтрашнего счастья, онПопросту убил Тину, чтобы получить наследство.

Я схватилась за руль. А может, еще и Семена впридачу? Подсыпал и ему яд в воду. И как ловко обстряпал дело, сделал виноватойЖанну, небось актрисулька ему обрыдла с вечными скандалами и нытьем:

«Женись на мне прямо сегодня».

Я нажала на педаль. Лампа, ты нашла убийцу,головоломка сложилась, кусочки идеально подошли друг к другу. Единственное,чего я не понимаю: при чем тут красный плюшевый заяц и сериал «Загробныетайны», но к убийству Тины ситуация с игрушкой отношения не имеет. Эх, жаль,сейчас уже поздно, актеры театра «Лео» небось разбежались по домам, впрочем,можно попытаться проверить последнее предположение.

Дрожащими от нетерпения руками я вытащиламобильный.

– Театр слушает, – пробубнилавахтерша.

– Баба Лена?

– Ну.

– Это Лампа.

– Хто?

– Евлампия Романова, ваш новый гример.

– А-а-а, – протянула старуха, –чего ж носа не кажешь? Батурин сегодня орал! Страх слушать! «Где эта…» Нудальше слова проглочу, в общем, где гримерша, небось водку жрет! Ты че,алкоголичка?

– Нет, конечно, – возмутиласья, – ногу подвернула, завтра приду. Отчего Батурину мысль про алкоголь вголову взбрела?

– А до тебя тут одни выпивохи появлялись.

– Что же он хотел за такую зарплату?

– Избалованные все, – протянула бабаЛена, – миллионы хотите!

– Завтра прибегу.

– К полудню, первый спектакль вчас, – заботливо сообщила вахтерша.

– Хорошо, скажите, Софья Сергеевна в«Лео»?

– Щепкина? Спохватилась! Давно всеусвистали, одна я кукую, ночного дежурного жду, никак не явится, обормотинаеловая! Ваще жизня…

Не слушая бабкины причитания, я отсоединиласьи свернула вправо. Ладно, поеду домой, завтра Софья Сергеевна расскажет мне проПавла Закревского все, сделаю стареющей диве парочку льстивых комплиментов,задам несколько вопросов и получу нужные ответы.

Бросив «Жигули» на стоянке, я ринулась кродному подъезду и вдруг притормозила. Однако странно, на дворе поздний вечер,а ни в одном окне блочной башни не горит свет. Может, нам выключилиэлектричество? Случается в Москве порой такой казус, правда, очень и оченьредко.