Война за веру - Марик Лернер

Их было трое. Высокий старик, заросший до самых бровей седой бородой. Крепкий мужик в дорогих доспехах, начищенных до блеска. Нагрудник, отливающая синим кольчуга, шлем. Вопреки парадному виду клинок в простых ножнах с потертой ручкой. Явно немало пользовался, и скорее палаш, чем обычная сабля. Таким хорошо бить по защищенному противнику, проламывая железо. Третий отличался малым ростом, но секира в его руках достаточно тяжелая. Махать ею — немалую силу требуется иметь. А на поясе две пистоля с пружинными замками. Дорогое удовольствие. Смотрит цепко, но меня больше занимает его одежда. Он не местный, могу поклясться. А вот определить племя невозможно. Даже платок не помогает. Не помню такой расцветки, что странно.

— Чего ты хочешь, Фенек, сын Фенека? — спросил старик, не представив пришедших.

По любым понятиям это изрядная грубость. Можно было устроить целое представление с ответным унижением, но зачем. Я прекрасно понимаю его состояние. Он явно старейшина. Если не главный из послов, то достаточно авторитетный, и разгром никак не мог понравиться.

— Отказа от мести за вырезанных в Хетаре, погибших сейчас и готовности сотрудничать.

— В чем?

— Возмещение затрат на этот поход. Каждому моему воину десять ауреев. Всего у меня тысяча человек.

Он ошеломленно выдохнул. На самом деле я еще скромно прошу. Мог бы и тридцать потребовать, но есть границы. Таза богата, может и расплатиться, но обдирать полностью опасно для будущего. Хотя реально восемь с половиной сотен привел, включая не особо радостных «союзников». Но делить будем на всех, так что впечатление у них останется приятное. В конце концов, пушки у меня бесплатные? А ведь за их счет победа за сутки с минимальными потерями.

— Триста верховых лошадей, по сто вьючных, мулов и ослов.

Это тоже терпимо, а мне требуется выполнить слово по части возвращения потерь. Восемь-девять десятков мы в дороге потеряли из-за спешки. Плюс какие-то потери во время столкновений неизбежны.

— Сдать весь порох, селитру, серу, ружья и пистоли. Приезжие, — я ласково улыбнулся третьему депутату, — могут уйти после этого совершенно спокойно, если пообещают не совершать в этом году нападений на моих людей.

Человек с секирой остался невозмутим, хотя нечто в глазах мелькнуло. Да, правильно догадался — наемник. Из тех, кто за добычу готов на многое. Младший сын, оставшийся без наследства, почти наверняка. И пришел он не один, иначе б не стоял в компании со старейшиной. Для него предложение достаточно удачное. Вряд ли в отряде много огнестрела, он слишком дорог. Значит, и потерь материальных не особо много. Зато не теряет лицо, сохранив обычное оружие, коней и соратников.

— Со следующего года, считая с праздника уборки урожая, четверть дохода во всем: пошлинах с караванов, зерне, финиках, вине — всего, что дает ваша земля, а также скоте и людях будете платить Пророчице.

— Что? — в один голос вскричали старик с воякой и продолжил наси под одобрительный кивок товарища: — Никогда Таза не платила дань!

— Все случается в первый раз, — философски говорю.

— Лучше умереть! — Это уже воин.

— Значит, умрете, — равнодушно говорю.

Воин дернулся, рука упала на рукоять клинка, и не посмел достать. Я ж не один, их всех на месте кончат, прежде чем замахнется. Ненавидеть он будет еще больше, но любви сегодня я все одно не заслужил.

— Все.

Может, и к лучшему. Заселю своими выгодное место. Правда, при таком раскладе дополнительные потери неизбежны, с порохом уже напряженка и надолго не хватит, но тут уж как выйдет. Никто не обещал легко.

— Что значит четверть людей? — спросил старик после длинной паузы. Он поверил, но в гляделки поиграл. — Никто из рода не станет рабом!

— Какое еще рабство? — всерьез возмущаюсь. — Жителей Тазы не согнуть. — Немножко лести не помешает. — Проще убить. Двадцать пять мужчин из сотни по вашему выбору, но не калек, не старше сорока и не младше пятнадцати лет. В течение года воюют под моей командой. По истечении срока замена остается по собственному желанию. Доля как у всех моих людей. За смерть или тяжелое ранение компенсация прописана в общем договоре. Семья, откуда взят такой, освобождается от налога, — все приятней звучит, чем дань, — на год. Также не берем с семей, не имеющих кормильца, инвалидов и одиноких вдов.

— С ихие ты взял десять.

Фактически непринужденно подтвердил осведомленность. Все они прекрасно знали и готовились. Просто не ждали такого быстрого нападения. Да и уверенность в невозможности победить Тазу сыграла роль.

— С ними мы не воевали. Союз добровольный.

Наемник откровенно ухмыльнулся. Я проигнорировал. Какая разница, что под угрозой оружия. Без градации никак. Кого тяжелее принудить идти в вассалы и кто сопротивляется, тому и платить больше.

— Я не могу такое решить сам, — после очередного раздумья заявил старик.

— Конечно. У вас три часа на обсуждение, затем обстрел возобновится.

— Я не смогу собрать людей так быстро! Еще и с той стороны ущелья.

— Туда и обратно пропустят. Или правда надеетесь протянуть до темноты? Ночью напасть и сбить мои пушки? Ну, попробуйте. Только условия станут хуже. Три часа! Потом продолжаем уничтожение.

Куда они денутся. Даже если еще подергаются.

Барабаны глухо били вдалеке, но войска противника продолжали топтаться на месте, раздражая. Пора бы им сообразить, что я не собираюсь тупо бросаться всей конницей на фалангу. Нет уж, вы меня старательно ловили, будьте любезны, приходите в гости.

Два с половиной года я к этому шел и вчера не за тем вбивал в бошки командирам на специально сколоченном ящике с песком, где изобразил рельеф и расположение отрядов, чтоб отступать от плана. Каждого проверил, правильно ли он понял приказания, а затем пообещал лично глотку перерезать старшему, если подчиненные возмечтают показать удаль без приказа или кинутся до конца сражения грабить обоз. Хорошо, уже не лезут с возмущенными воплями — почему так, а не иначе. Может, я не гений, но все уже усвоили, имею дар побеждать.

Если уж быть честным, то думаю нестандартно. Им привычно устраивать общую свалку и лично рубить врагов, демонстрируя доблесть. Оно и понятно, выкуп пленного гораздо выгоднее трупа, и схватка обычно распадается на множество поединков. Всегда добиваюсь общего разгрома, а не набивания кошеля, и для этого все должны работать сообща.

Я играю по иным правилам, координируя действия по заранее намеченному плану. Не всегда выходит, как задумывалось, однако при общем выполнении указаний редко провал. Раз в результате выходит очередное торжество, уважение растет на глазах. Быть рядом с удачливым вождем для суеверных мавретанцев означает получить и для себя часть дара. К тому же многие всерьез верят, что благословение Пророчицы дает мне эти идеи и удачу. Значит, и с небольшим войском способен победить врага. А я думаю, главное, не куча трупов, а успех. И если он достигнут без большой крови — еще лучше.