Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Боярские дворы - Нина Молева

Боярские дворы - Нина Молева

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 82 83 84 85 86 87 88 89 90 ... 109
Перейти на страницу:

Казалось, Л. И. Жемчужников ничем не выделялся из окружения А. С. Пушкина. Гвардейский полковник, помещик Боровского и Медынского уездов, подобно Пушкину, член петербургского Английского собрания, женатый на неаполитанке де Морелли, титул и происхождение которой, правда, вызывали у современников сомнения. Играл Жемчужников ежедневно и из игры черпал средства для жизни и обогащения.

Так или иначе, долг существовал и доставлял все новые и новые неприятности. Уже после свадьбы А. С. Пушкин в том же 1831 году вынужден специально для его урегулирования приехать в старую столицу. 6—22 декабря — за эти считаные дни он успеет повидаться с П. Я. Чаадаевым, П. А. Вяземским, пообедать в Английском клубе с И. И. Дмитриевым, прочесть кое-что из своих сказок Н. М. Языкову.

Не знавший подлинной причины поездки поэта, Языков напишет в эти дни брату: «Между нами будь сказано, он приезжал сюда по делам не чисто литературным, или вернее сказать, не за делом, а для картежных сделок, и находился в обществе самом мерзком, между щелкоперами, плутами и обиралами. Это с ним всегда бывает в Москве. В Петербурге он бывает опрятнее. Видно, не права, брат, пословица: женится — переменится».

Но на этот раз не прав был Н. М. Языков. С мая 1831 года Пушкин с женой жил в Петербурге, надеясь на благополучную оплату долга при посредстве московских друзей. 7 октября он напишет П. В. Нащокину: «Прошу тебя последний раз войти с ними (Огонь-Довгановским и Жемчужниковым. — Н. М.) в сношения и предложить им на готовые 15 тыс., а остальные 5 я заплачу в течение 3 месяцев». Через три недели возможность личного объяснения с кредиторами появится у самого Пушкина: «Видел я Жемчужникова. Они согласились взять с меня 5000 векселем, а 15 000 получить тотчас. Как же мы с вами сделаем? Не приехать ли мне самому в Москву?»

Приезд оказался необходимым. Игроки цепко держали поэта в своих руках, тем более, что расплатиться в указанный срок А. С. Пушкин не смог. Росла семья. Росли расходы. К старым долгам неумолимо прибавлялись все новые и новые. За каждый фунт чая, сальных свечей или хлеба у соседнего булочника надо было платить собственным нелегким и слишком дешево оплачивавшимся литературным трудом. В результате жемчужниковский вексель продолжал тяготеть над Пушкиным до последнего дня его жизни. Вексель погасила только опека 11 мая 1837 года, когда сумма долга с «указными процентами» достигла 6389 рублей.

Жемчужников играл постоянно и всегда удачно. Его доходы целиком зависели от карточного стола. Так не было ли пушкинских денег среди тех, которые пошли на приобретение Ховрина? Кстати, Жемчужников оказался достаточно заботливым и рачительным хозяином. Он подновил старый дом с флигелями, отремонтировал церковь, почистил раскинутый на холмах сад с его живописными мостиками и фотами. Только долго пользоваться поместьем ему не пришлось. В 1854 году умер его единственный сын, двадцатичетырехлетний гвардейский поручик. Потрясенный этой потерей отец заказывает одному из известных московских архитекторов, Михаилу Дормидонтовичу Быковскому, церковь Знамения, существующую и поныне. Ученик и многолетний сотрудник Д. И. Жилярди, М. Д. Быковский во многом определил лицо московской архитектурной школы и соответственно облик города. Он начал с преподавания в Московском Дворцовом архитектурном училище, стал его директором, а затем одним из организаторов и руководителей Московского училища живописи, ваяния и зодчества. М. Д. Быковский — создатель и первый председатель Московского архитектурного общества. Среди многочисленных его построек особенно характерен дошедший до наших дней почти неизмененным Ивановский монастырь.

Освящение Знаменской церкви почти совпало с кончиной жены Жемчужникова — «сомнительной итальянки», следом за ней ушел и сам игрок. К семейным могилам на Смоленском кладбище Петербурга прибавилось последнее погребение.

А дальше — дальше игрока сменил подрядчик, самый обыкновенный подрядчик по земляным работам на строительстве железных дорог, один из тех, кто умел, по выражению современников, из двух лопат полторы закинуть на собственный воз. Прославившийся жестокостью в обращении с рабочими, умением прибрать к рукам каждую копейку, С. Е. Панов не только записывается в купеческое сословие, но и решает стать помещиком. Появившись в Ховрине в 1879 году, он немедленно вступает в жесточайшую схватку с местными крестьянами, которые в отчаянии начинают ему грозить поджогом и убийством. От расправы Панова спасали частые и продолжительные запои, во время которых он был не в состоянии заниматься какими бы то ни было делами. Тем большей неожиданностью оказалось составленное им в 1882 году и реализованное после его смерти, десятью годами позже, завещание, согласно которому Ховрино целиком переходило Обществу для попечения о детях лиц, ссылаемых в Сибирь.

Попытка сыновей опротестовать в суде духовную оказалась бесполезной. Завещание блестяще отстоял перед присяжными знаменитый юрист Ф. Н. Плевако, произнесший в защиту воли С. Е. Панова одну из своих интереснейших речей. Тем не менее общественной собственностью Ховрино не стало. Его новые хозяева — фабриканты Грачевы, чье имя дало новое название усадьбе. Отныне она стала называться в народном обиходе Грачевкой.

Трагедия «Вишневого сада» Чехова в Ховрине приобретает неожиданный поворот. Хозяева безразлично относятся к следам прошлого, но со своей стороны начинают отстраивать усадьбу, отвечавшую представлениям начала XX века. В качестве архитектора они приглашают недавнего выпускника Петербургского института гражданских инженеров Льва Николаевича Кекушева, одним из первых начавшего утверждать в московской архитектуре принципы стиля модерн. Кекушевские решения во многом повлияли на облик Москвы рубежа XX столетия. Среди его лучших работ — особняк Коробковых на Пятницкой улице (№ 33), Никольские торговые ряды на Никольской (№ 5), доходный дом И. П. Исакова на Пречистенке (№ 28). В Грачевке в 1890-х годах он строит главный усадебный дом. Запущенный Пановым парк был приведен в порядок и стал доступен для всех желающих, которых становилось год от года больше. Благодаря удобству сообщения с Москвой Ховрино превратилось в популярное место летнего отдыха.

Более десяти лет творчества В. Я. Брюсова связано с ховринскими местами. Записные книжки поэта позволяют установить, что именно в Ховрине и находящихся неподалеку Выселках он проводил лето 1889, 1892–1894, 1896–1898 и 1901 годов. Его дневниковые записи пестрят заметками: «Вечерняя прогулка в Петровско-Разумовское и обратно», «Ходил в Петровско-Разумовское. Устал страшно». Здесь же происходит решающее объяснение Брюсова с его будущей женой. 19 сентября 1897 года Брюсов отмечает: «Вчера были в Ховрине и шли оттуда пешком на Петровско-Разумовское (ночью, через парк, с клятвой в вечной любви, клятве „при озере“)».

Пройдет больше тридцати лет, и в 1935 году впервые увидит свет написанное в 1901 году стихотворение Брюсова, навеянное настроениями любимого уголка:

Я снова одинок, как десять лет назад.

Все тот же парк вокруг, за елью звезды те же,

С черемухи и с лип знакомый аромат.

Там где-то лай собак. Повеял ветер свежий,

И вечер медленный мне возвращает бред,

Который жжет мечты все реже, реже.

1 ... 82 83 84 85 86 87 88 89 90 ... 109
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?