Пророчество огня - Алена Ромашкова

Александр пытался прорваться вперед, но Лекс не давал, говоря, что это опасно. Он пытался убедить короля уходить, толкая его к задней части помоста, но Александр не готов был уступить, он тоже начал кричать, спрятавшись за спиной боевика:

— Этот человек убивает ведьм, а не я. Это он! А еще Норман хочет уничтожить меня. Он убийца и предатель! Его нужно казнить, а не короновать.

— Ты обвиняешь меня в том, в чем виноват сам, щенок! Ты оскорбил мою честь, я вызываю тебя на поединок! — ответил герцог, и толпа начала скандировать:

— Поединок! Поединок! Поединок!

«Так вот что такое кризис власти», — подумалось Лексу. Он вспомнил этот термин из учебников, которые заставлял его зубрить Дэшон.

— Я принимаю бой! — крикнул король.

— Я выступаю вместо его величества, — перенял на себя инициативу Лонгфорд.

Когда Лекс поднял свой меч, он не знал, что происходит в это время в пещере. Мужчина отвлекся и не посмотрел на часы. О Маше он вспомнил лишь тогда, когда ее фигурка вдруг появилась на сцене прямо перед ним, приняв на себя клинок короля, предназначавшийся герцогу, но в пылу схватки выбравший мишенью его самого. Он схватил девушку за рубашку и дернул на себя, но поздно — ее плоть приняла сталь клинка, выпустив фонтан крови. Подняв Машу на руки, Лекс увидел, как Норман направляет удар на короля, но не успевает, сраженный энергошаром Рэна. Факт обретения магического дара товарищем прошел по краю сознания Лонгфорда, царапнув, но не поразив, так как сейчас его мир сузился до умирающей на руках девушке, из живота которой хлестала алая жидкость. Он звал лекаря, пытаясь перекрыть кровавый фонтан руками и выпуская в нее весь свой резерв для поддержания жизни. А потом явился демон, и все окончательно потеряло логику и связь с реальностью.

Заргас излечил Машу — после его манипуляций она встала на ноги. А еще у нее в очередной раз изменилась на виске печать, явив всем древний символ мага-универсала. По всему выходило, что сейчас в своих объятиях он держал королеву. Однако главная мысль, которая вдруг дошла до его сознания, заключалась в следующем: Маша жива, и она осталась в его мире. Облегчение затопило волной, подарив мужчине крылья.

* * *

— Королевой чего? — переспросила я и оглянулась. Демон исчез, на земле лежало тело оглушенного Нормана. Рядом на коленях сидел Александр, состояние которого я бы охарактеризовала как глубокий посттравматический шок. В центре всего этого безумия стояли мы с Лексом, в то время как толпа кричала: «Да здравствует королева!».

— Королева Картезы. Заргас наградил тебя королевской печатью, ваше величество.

— Что за бред!

— Это вовсе не бред, это пророчество, ребята, — подошел к нам Рэн, устало оглядываясь по сторонам. — Мне кажется, Маша, что тебе надо распустить толпу, отправив всех по домам, иначе все может закончиться массовыми погромами или еще чем похуже, — добавил наш как всегда разумный товарищ.

— Как это сделать? — испуганно прохрипела я.

— Ну вот точно не с таким выражением лица. Произносишь вот это заклинание, — Рэн протянул мне бумажку, на которой он нацарапал короткий текст. — Оно усилит твой голос — акустическая настройка слетела после появления демона. Говоришь всем разойтись по домам, пока ты, королева, будешь решать, как жить дальше.

— Я боюсь толпы и публичных выступлений, — поделилась я, еще теснее прижимаясь к Лонгфорду.

— Тогда тем более поторопись, ведь скоро толпа начнет бросаться, выражая свою непомерную любовь, — вдруг ожил Лекс. Он, не отпуская, тихонько подтолкнул меня к переднему краю сцены, а я решилась.

Прочитав слова заклинания, я обратилась к зрителям, чуть не упав в обморок от громкости голоса, которую я обрела за счет колдовства:

— Люди! Народ! Я стала королевой только что, и мне нужно время, чтобы со всем разобраться. Я прошу всех разойтись по домам. Прошу мятежников вернуться в свои семьи, ведьм перестать прятаться, гвардии прекратить аресты и убийства невинных людей. Я обещаю, что скоро в нашем государстве наступит мир. А пока дайте мне немного времени.

Если уж творить добро, то сразу и оптом! Интересно, а меня хоть кто-нибудь послушает?

Зрители закричали, я услышала разное, но в основном слова поддержки. Аристократы, многие из которых потеряли магию и сейчас находились на грани истерики, спешно покидали площадь, толпа потянулась в сторону города, а я, словно сдувшись, прижалась к Лексу и уставилась в пустоту.

— Ну вот, ты справилась. К нам подошли Ганс, Клык и Барс. Они смотрели то на меня в объятиях командира, то на Александра, не понимая, как поступить. Всеобщей растерянности добавлял и Рэн, у которого алела на виске треугольная печать.

— И что теперь делать? — совершенно растерянная задала вопрос я, ответ на который пока не был готов ни у одного из нас.

— Мне кажется, я знаю, что, — вдруг подал голос Клык. — Отпраздновать возвращение Маши и напиться. Истина в вине, — добавил мужчина.

— В нашем мире тоже так говорят, — согласилась я, и мы дружно направились в город, предварительно приказав парочке гвардейских офицеров доставить Александра в его покои и вызвать ему лекаря, а герцога Нормана поместить под арест в подземелье дворца, надев антимагические оковы.

19

Решение отпраздновать было спонтанным, однако слово «праздник» не совсем отражало мои истинные чувства. Тем не менее, выпить хотелось как никогда. Идея пойти в харчевню была отвергнута большинством голосов. Исходя из того, что я была назначена королевой, вряд ли мне теперь пристало выпивать в общественных местах с народом. Такой стремительный карьерный рост вообще лишал меня многих удовольствий — я, наверное, даже пока и не поняла всего уровня катастрофы. В любом случае пить на людях было неуместно, да и вовсе опасно. В итоге осели мы в дворцовых покоях Лекса, запасшись несколькими бутылями самого крепкого алкоголя. Аристократы, гостившие во дворце, спешно его покидали. Слуги пребывали в растерянности, гвардейцы в связи с арестом Нормана в полном составе перешли в распоряжение Лонгфорда. На данный момент у него был только один приказ — проконтролировать отъезд всех гостей и обеспечить их безопасность.

Рассевшись в креслах гостиной Лекса мы некоторое время просто молчали, отпивая из бокалов и пытаясь уложить в головах все, что сегодня произошло. Первым заговорил Рэн:

— Командир! Твоя печать стала полностью белоснежной!

— Твоя — алая. И что это значит?

— Мне кажется, Заргас откатил нас к началу, забрав магию у нелояльных и сконцентрировав силу у тех, кто не облажался перед ним.

— И с чего такие познания? — удивился Барс.

— Я просто умею складывать два и два,