О чем молчат мертвые - Лаура Липман

– У них хорошая система скидок. Накапливаешь бонусы и уже скоро можешь получить бесплатный билет. Я называю это «быстрыми вознаграждениями».

Итак, впервые за двадцать лет Санни пересекла реку Потомак и направилась в Мэриленд, а потом двинулась через Балтимор. «Можешь оставить машину себе, если хочешь», – предложила ей Пенелопа. Но Санни с трудом себе это представляла. Что она скажет, если ее вдруг остановят на чужой машине? Тем не менее она решила доехать на старом «Вэлианте» до аэропорта, оставить его на стоянке, а затем на поезде вернуться в округ Колумбия и проехать остаток пути до дома на метро. Но оказавшись так близко к Балтимору, она решила, что ничего страшного не будет, если она сделает небольшой крюк на север. Санни также подумывала навестить Стэна, чего раньше она никогда не осмеливалась сделать. Приехать в больницу значило бы выдать себя, оставить следы. Но Пенелопа сказала, что он в очень плохом состоянии, потерял рассудок и находится уже практически при смерти. Если у нее не потребуют паспорт, можно будет назвать им чужое имя. А еще Санни хотела проехаться по Алгонкин-лейн и убедиться, действительно ли там стоял заветный дом ее мечты или же это обычная ветхая развалина на окраине Балтимора.

Но внезапно все планы кардинальным образом изменились. Машина вырвалась у нее из-под контроля, жизнь вырвалась у нее из-под контроля. Растерянность и паника накрыли ее с головой, и она начала говорить людям правду, о чем вскоре сильно пожалела. «Я одна из сестер Бетани». Если бы она сразу им все рассказала, они наверняка приволокли бы Тони и заставили бы ее признать свою вину в смерти младшей сестры. К тому же кто знает, что наплел бы им Тони и что он мог сделать с ней после? Поэтому она обвинила во всем Стэна, зная, что он находится в некотором смысле в безопасности. Почему она назвала себя Хизер? Потому что самым серьезным преступлением Хизер была слежка за старшей сестрой, не больше. К тому же они были сильно похожи и в жизни Хизер не было ничего такого, о чем Санни не знала бы. Притвориться младшей сестрой было проще простого.

Узнав, что Мириам все-таки жива, она тут же поняла, что ее могут раскусить. И все же решила держаться до конца, стараясь давать им более-менее правдоподобные ответы, чтобы ускользнуть от них до приезда Мириам. Ирэн давно умерла, а Стэн был недосягаем для правосудия в любом его проявлении. Если бы Санни знала, что Тони тоже мертв, она бы не колеблясь рассказала им все как есть. Но Пенелопа Джексон сказала, что Тони жив и охотится за ней, чтобы убить. Пенелопа заявила ей: в том, что Тони до сих пор разгуливает на свободе и причиняет женщинам зло, виновата только Санни. И она была в этом права, не так ли? Если бы тогда в мотеле она позвонила в полицию… Если бы начала кричать, звать на помощь… Но она молчала, надеясь, что ей таким образом удастся скрыть от родителей страшную весть о том, что Хизер умерла… и умерла по ее вине. «Заботься о своей сестре, – сказал ей как-то отец. – Однажды мы с вашей матерью отойдем в мир иной и вы останетесь друг у друга одни». Что ж, не вышло…

– Где же ты была? – спросила Мириам. – Я имею в виду с тех пор, как уехала от Данхэмов? Кем работаешь, где живешь?

– Работаю компьютерщиком в страховой компании в Рестоне, штат Вирджиния, – ответила Санни. – Теперь я Кэмерон Хайнц, но все зовут меня Кетч.

– Кетч? Как Си Си Кетч, что ли?

– Нет, Кетч, сокращенно от «кетчуп». Кетчуп «Хайнц», смекаешь? Она погибла в середине шестидесятых при пожаре. Отличная штука эти пожары. Я хочу вернуться к спокойной жизни Кэмерон Хайнц, и Санни я тоже хочу побыть. Хотелось бы провести время с тобой, теперь, когда я знаю, что ты жива. Это возможно? Я так долго притворялась другими, что не знаю, смогу ли теперь снова стать самой собой, не привлекая при этом лишнего внимания?

– Думаю, это возможно, – сказал Чет Уиллоуби, – если ты готова пойти на небольшой обман.

– Я уже доказала, – ответила Санни, – что способна на гораздо большее, чем небольшой обман.

Через две недели Департамент окружной полиции Балтимора заявил, что поисковые собаки нашли останки Хизер Бетани рядом со школой Рок-Глен в Пенсильвании. Разумеется, это была очевидная, неприкрытая ложь, и Ленхарда забавляло, как быстро репортеры на нее купились. Ну конечно, поисковые собаки нашли кости тридцатилетней давности, которые были тут же мгновенно опознаны, как будто тест ДНК делается за одну секунду, словно теоретические возможности науки научились решать многочисленные проблемы бюрократии и систематически урезаемого финансирования. Они сообщили, что нашли место захоронения благодаря информации, полученной из конфиденциального источника. И это было правдой, если считать Кэмерон Хайнц этим самым конфиденциальным источником. Полиция установила, что убийцей был Тони Данхэм, а его родители, ставшие активными соучастниками преступления, держали в заложниках старшую из двух сестер. Через некоторое время ей удалось сбежать, и теперь она живет под другим именем. Через своего адвоката, Глорию Бустаманте, Санни попросила журналистов уважать ее право на личную жизнь, то есть гарантировать анонимность, как и любой другой жертве насилия. У Санни не было ни малейшего желания рассказывать о случившемся. В любом случае, как сообщила Глория, которая просто обожала беседовать с прессой, ее клиентка жила в другой стране, как и ее единственная оставшаяся в живых родственница, Мириам Бетани.

– Это точно, – сказал Ленхард Инфанте, – насколько я могу судить, Рестон – это, мать его, другая страна. Там столько бизнес-парков и высоток, с ума сойти! Кого угодно можно потерять.

– Везде можно потерять кого угодно, в любом городе, – заметил Кевин.

В конце концов, Санни Бетани не раз доказала это за двадцать с лишним лет – в качестве ученицы приходской школы, продавщицы в магазине, офисного работника в мелкой газете и программиста в крупной компьютерной компании. Подобно птице, которая селится в брошенных гнездах, она присваивала себе жизни давно умерших девушек, надеясь, что никто ее не найдет, и мир чуть ли не с радостью оправдывал эту надежду. Она стала одной из тех малоприметных женщин, которые снуют туда-сюда по улицам, торговым центрам и офисным зданиям. Если присмотреться, она была довольно симпатичной, но зацепиться было не за что. Обратил бы Инфанте, известный ловелас, на нее внимание, увидев в любом из ее обличий? Скорее всего, нет. Но посмотрев на нее более пристально, он понял, что Санни была похожа на тот искусственный портрет, изображавший, как она предположительно выглядела бы в будущем, хотя в прогнозе была небольшая ошибка: по обеим сторонам ее рта были нарисованы две глубокие морщины, которые обычно появляются у людей от частых улыбок.

– Кто мы мог подумать… – пробормотал Инфанте, закрывая крышку своего ноутбука. – Вот только у Санни Бетани таких морщинок не было.

Едва Кевин Инфанте переступил порог дома Нэнси Портер, где уже началась вечеринка, как тут же заметил приглашенную специально для него брюнетку в ярко-красном платье. Она была довольно красивой. Точнее говоря, удивительно красивой, хотя большинство женщин с такой же стройной фигурой, выразительными глазами и пышными волосами, как у нее, считались просто привлекательными. Нэнси пригласила для него свою знакомую, и Инфанте был вынужден признать, что его коллега обладала отличным вкусом. И все же он ненавидел, когда его пытались с кем-то свести, будто он был не в состоянии самостоятельно найти себе девушку.