Свадебные обряды у евреев - Исай Менделевич Пульнер

Сватья моя, сватья верная, / Не смейтесь над моим ребенком, / И если увидите в нём недостатки, / Скройте их, как родная мать.

Сватья моя, сватья верная, / Я еду к вам в паричке; / Хотя я слыхала, что у вас есть красавицы-дочки, / Вы берете невестку прекрасную.

Научная биография И. М. Пульнера

Дебора Ялен

15 января 1941 года директор Государственного музея этнографии (ГМЭ)[69] в Ленинграде Е. А. Мильштейн утвердил 52-страничный план работы всех подразделений музея на предстоящий год[70]. Важную роль в нем играла тема «Творчество народов СССР», а в раскрытии этой темы особое место было отведено еврейской секции музея. Секцией руководил этнограф Исай Менделевич Пульнер. Ее задачи на 1941 год включали в себя целый ряд мероприятий: реорганизацию и расширение экспозиции «Евреи в царской России и в СССР», открытой в марте 1939 года; подготовку к публикации этнографических фотографий для альбома выставки; разработку образовательных материалов для взрослых и школьников; подборку библиографических материалов по этнографии евреев СССР; санобработку, реставрацию, учет и подготовку к экспонированию новых материалов, привезенных из экспедиций. Еврейской секции предстояло подготовить специальные экспозиции, посвященные еврейскому жилищу, одежде и свадебным обрядам. Эти планы как нельзя лучше вписывались в тему «Творчество народов СССР», заявленную ГМЭ как основная тема работы музея. Предстоящая экспозиция, посвященная свадебным обрядам, должна была основываться на диссертации Пульнера «Свадебные обряды у евреев»[71].

Эти масштабные планы были сорваны нацистским вторжением в Советский Союз 22 июня 1941 года. Сотрудники музея сразу же включились в гражданскую оборону и борьбу за сохранение коллекций. До самой смерти от голода в январе 1942 года Пульнер вместе со своими коллегами оставался в здании ГМЭ, укрывая музейные коллекции от авианалетов[72]. В антисемитской атмосфере послевоенного сталинизма еврейская секция ГМЭ не была восстановлена: еврейская коллекция перестала экспонироваться, а вклад Пульнера в советскую этнографию канул в Лету. Кроме того, до конца советского периода архивные материалы еврейской секции ГМЭ, будучи формально доступными, мало кого интересовали по существу – еврейская этнография прекратила свое существование в послевоенном Советском Союзе.

В 1970-1980-х годах журнал на идише «Советиш геймланд» («Советская родина») опубликовал три статьи о Пульнере и еврейской секции ГМЭ, но они были доступны узкому кругу читателей[73]. К моменту распада СССР в конце 1991 года лишь небольшая группа специалистов была осведомлена о том, что когда-то существовала еврейская секция ГМЭ под руководством И. М. Пульнера.

В годы, последовавшие за распадом Советского Союза, в России возродилась еврейская этнография. В значительной степени на этот процесс повлияло наследие С. А. Ан-ского, автора прославленной пьесы «Дибук» и руководителя знаменитых этнографических экспедиций в черту оседлости в 1912–1914 годах[74]. Собранные Ан-ским коллекции, десятилетиями хранившиеся в запасниках, были наконец экспонированы в залах музея, переименованного в Российский этнографический музей (РЭМ)[75].

С конца 1980-х годов возобновились еврейские этнографические экспедиции на Украину и в Белоруссию. Во многом они повторяли ставшие легендарными экспедиции Ан-ского. Ан-ский стал вдохновляющей легендой для новых энтузиастов полевых исследований. В тени его личности наследие советской еврейской этнографии долгое время оставалось малозаметным. Однако в последние годы советская иудаика подверглась переоценке, что привело к более нюансированному пониманию того, как велась научная работа в условиях диктата большевистской идеологии. В первую очередь это относится к деятельности И. М. Пульнера, который к середине 1930-х годов прочно утвердился в качестве видного этнографа и музейного работника. В 1939 году известный советский этнограф Е. Г. Кагаров назвал Пульнера «лучшим в СССР знатоком этнографии евреев нашего Союза и одним из наиболее известных представителей советской этнографической науки вообще»[76]. Будучи разносторонним исследователем, Пульнер в 1920-1930-х годах проводил полевые исследования в Белоруссии, Грузии и на Украине. Он собирал сведения о еврейской материальной культуре, народной медицине, традиционной кухне, а также об обычаях и верованиях, касающихся рождения, брака и смерти; свою работу он вел как среди ашкеназов, так и среди грузинских евреев.

Пульнер оставил после себя значительный корпус архивных документов, большинство из которых сохранилось в архиве РЭМ. Эти материалы насчитывают около 5000 страниц, как машинописных, так и рукописных документов на русском и на идише. Среди них есть полевые блокноты, планы работы еврейской секции, проекты статей, переписка с коллегами, в том числе международная, а также текст неоконченной диссертации. Биографию Пульнера и его обширное научное наследие следует анализировать сквозь призму исторической эпохи, характеризующейся динамизмом и безжалостной общественной трансформацией.

От сионизма к советской науке

Исай (или, как его называли по-еврейски, Шая) Пульнер родился в 1900 году в местечке Сновск Черниговской губернии, детские годы провел в Гомеле и в 1919 году окончил там еврейскую гимназию А. Е. Ратнера. Уехав в 1923 году из Гомеля в Ленинград получать высшее образование, Пульнер прошел путь, характерный для целого поколения молодых советских евреев.

После падения царского режима евреи начали массово мигрировать в крупные города в поисках работы и образования[77]. Изменение в их положении в первые годы существования СССР было столь масштабным, что само по себе стало предметом этнографических штудий, в том числе исследований Пульнера.

Из личного дела Пульнера видно, как он обозначает свое «социальное происхождение». Покойного отца, который работал бухгалтером в различных гомельских учреждениях, он называет «служащим»[78]. Биографические сведения, опубликованные спустя много лет после смерти исследователя, позволяют предположить, что он происходил из религиозной семьи: его отец описывается в них как «ламдан» (ученый человек, талмудист), но сам Исай Пульнер вполне предсказуемо опускает в личном деле любые упоминания об этом[79].

В автобиографии Пульнер сообщает, что в 1918–1923 годах являлся членом сионистской спортивной организации «Маккаби»[80], но потом официально порвал с «националистической» организацией и даже написал об этом письмо в партийную газету на идише «Дер эмес» («Правда»)[81]. В 1925 году Пульнер, став комсомольцем, выступил соавтором руководства на идише по групповым видам спорта и спортивным играм для еврейской молодежи. Это руководство было предназначено для использования местным комсомольским активом[82].

В 1923–1925 годах Пульнер учился в Петроградском (затем Ленинградском) институте еврейской истории и литературы (ИЕИЛ)[83], где в 1924–1925 годах также занимал должность секретаря правления института.

В 1926 году он поступил на этнографическое отделение географического факультета Ленинградского государственного университета (ЛГУ) и в 1930 году окончил его с дипломом