Быстрая смерть. Тайна Камня друидов - Глэдис Митчелл

На это у миссис Брэдли имелся ответ, но ей помешали появившиеся у стойки два посетителя. Она поблагодарила хозяина и ушла, оставив приято удивленным деревенским жителям по полкроны на каждого за обещание выпить за здоровье Драчливого Малыша Стоуна из Парсонс-Грин.

За дверью ее посетила новая мысль. Мисс Брэдли вернулась, подождала, пока обоих посетителей обслужат, и снова обратилась к хозяину заведения:

– Мистер Бонди, откуда у Райта взялась свиная колбаса, которой он огрел по голове Гэллоуэя?

– Откуда? Из кармана самого Гэллоуэя, а тот получил ее от своей бабки, чтобы полакомиться в понедельник на завтрак. Гэллоуэй не возражал бы, но колбаса была его собственная, а это было оскорблением вдобавок к боли. Потом эту самую колбасу обмотали Райту вокруг шеи. – Хозяин захохотал. – «Да ты прирожденный висельник!» – говорят. Длинная была колбаса, концы болтались у него на спине.

I

Двенадцать девочек и три мальчика терпеливо ждали у перекрестка Фелисити Брум.

– Только не забудь заглянуть за римский щит, – напутствовала ее напоследок миссис Брэдли. – Про то, что увидишь, никому ни слова! До свидания, дорогая! С радостью поехала бы с вами, но утром у меня намечено несколько небольших дел. Передай привет детишкам и проследи, чтобы они взяли к чаю все, чего захочется. Это и поездка в автобусе – самое главное для детей на прогулке!

Она махала рукой, пока автобус не свернул за угол. Возвращаясь домой, встретила инспектора полиции. Гринди раскраснелся и имел озабоченный вид. Расследование застопорилось, а арестовывать Джеймса Редси без доказательств, что это он расчленил тело или нашел подручного, он отказывался. Доказать то и другое не удавалось. Начальник полиции графства уже дважды обсуждал ход расследования с суперинтендантом Боссбери, своим заместителем, отсюда вытекало плохое настроение инспектора. В разговорах начальства уже упоминался Скотленд-Ярд, а Гринди, как положено провинциальному полицейскому, терпеть не мог передавать туда следствие. Тем временем общественность проявляла все больше нетерпения. Отцы города писали письма в «Каунти таймс» и в «Боссбери гералд». Суперинтендант устал сочувственно цокать языком каждый раз, когда Гринди докладывал о полном отсутствии прогресса в расследовании, избегал смотреть ему в глаза и уже отпускал фразы вроде «отсутствие инициативы в задержании» и «надо что-то предпринять, чтобы заткнуть рот олухам, не понимающим, с чем столкнулась полиция». Еще сильнее совестливого полицейского, добившегося своего теперешнего положения старательностью, трудолюбием, цепкостью и желанием действовать только по справедливости, огорчали следующие слова суперинтенданта: «Нечего распускать нюни, дело-то ясное – убийство! Произведите арест и твердо стойте на своем!»

Однако Гринди твердо придерживался собственной позиции. Интуиция подсказывала, что дело против Джеймса Редси разваливается. Будучи человеком немногословным, он встречал высказывания суперинтенданта неодобрительным ворчанием, а порой и возражением, что ни за что не арестует человека, зная, что от оснований для этого ареста не останется камня на камне еще до того, как они достигнут ушей Большого жюри. Предположения – не факты, а ему нужны именно факты.

В конце концов суперинтендант потерял терпение и наговорил лишнего. После этого Гринди и шагал из Боссбери в Уэндлз-Парва, чтобы охладиться быстрой ходьбой, а заодно проверить алиби садовника Уиллоуза на вечер и ночь преступления.

– Рада встрече, инспектор, – сказала попавшаяся ему на пути миссис Брэдли. – Приглашаю вас в гости. Вы же знаете, где я живу. Я дам вам список людей, один из которых – убийца Руперта Сетлея. При условии, если Руперт Сетлей мертв. Последнее пока не доказано исчерпывающим образом.

Выдавив ледяную улыбку, инспектор произнес:

– Если вы изволите шутить, мадам, то я бы вам советовал это прекратить. Убийство не вызывает у меня желания ерничать.

– Почему вы не арестовываете Джеймса Редси? Все ведь считают, что он убил своего кузена.

– Значит, все дураки, даже если среди них вы, мадам, – грубо ответил инспектор.

Миссис Брэдли взяла его тяжелую ладонь в свою руку.

– Прямо святой Даниил на суде у Навуходоносора! – усмехнулась она.

Бесстрастный Гринди удивленно уставился на нее:

– Вы что-то раскопали?

– Еще нет. Но у меня есть надежды, и какие! – Она радостно хихикнула.

Инспектор отдал честь и двинулся дальше. По пути он грустно качал головой. Бедная старушка! Похоже, скоро она попадет в дом для умалишенных. Хотя она вполне безвредная. Размышляя, он приблизился к калитке, за которой чернел лес, и зашагал по главной тропе к поляне с намерением снова взглянуть на чертов Камень. А этот череп? Каким образом он исчез? Не иначе дело рук самого шутника Райта.

Едва миссис Брэдли свернула на аллею перед воротами своего дома, как за ее спиной раздались шаги. Это был Обри Харрингей, прогуливавший маминых любимцев – толстушку Мэри и одышливую Антуанетту.

– Не желаю, чтобы меня донимали зрелищем этих ублюдков, – решительно заявила миссис Брэдли. – Уведи их, мальчик.

Обри с ухмылкой привязал поводок к воротам дома миссис Брэдли.

– Пусть поскучают здесь минутку! – сказал он. – Они мне надоели! Сегодня утром старина Джим пнул ногой Антуанетту. И, естественно, угодил в черный список моей матушки. Мне хочется, чтобы она купила мне нормальную собаку – или позволила завести ее самому. В прошлом году мне предлагали четырехмесячного щенка дога за восемь фунтов шесть шиллингов, но мать и слышать об этом не захотела. Сказала, что дог способен слопать по ошибке эти ее свиные колбаски. – И он злобно покосился на отраду материнских глаз. Обе собачонки развалились в пыли, вывалив языки.

– Твои слова про колбасу мне напомнили кое о чем, – задумчиво промолвила миссис Брэдли. – Руперт Сетлей заказывал брюки портному или покупал готовые?

– Белые, наверное, пошил, а две пары серых скорее всего купил.

– Ты точно не знаешь? А твоя мать?

– Пороюсь у него в шкафу и выясню. Выяснить?

– Сообщу, когда расскажешь о результате своих поисков.

– С этими серыми фланелевыми штанами вообще вышла странная вещь. Они какие-то безразмерные, специально, что ли, пошиты мешковатыми. Я надевал штаны Руперта, но они оказались широковаты сзади. Штаны Джима мне просто велики. В школе я мог надеть любые такие штаны, когда не находил своих. Мои штаны тоже напяливали все, кому не лень. Когда их натянешь, со стороны кажется, будто это твой размер.

– Этот вопрос я намерена без промедления довести до сведения инспектора Гринди – на редкость приличного человека, достойного внимательного отношения.

– Да, он хороший человек, – кивнул Обри. – Сотни других на его месте поспешили бы сцапать старину Джима, но Гринди себе на уме. По-моему, это очень благородно.