Между Призраком и Зверем - Марьяна Сурикова

— Кериас, — Эвелин приблизилась и положила ладонь ему на плечо, — расскажи.

— Эви, — он заметил уцелевшую скамеечку для ног и отстранился от руки брюнетки. Устроившись на деревянном сиденье, упер локти в колени и взъерошил черные волосы, — все отлично.

— Правда? Отчего же так бесишься? Неужели только из-за отъезда Анетт?

— Я сам отправил ее к семье, ни к чему мучить Ану подобным зрелищем. Ей будет тяжело.

— И она может вновь не справиться со своими чувствами и напасть на твою фаворитку. А оно тебе надо — разрываться между двумя женщинами?

— Как приземленно, Эвелин.

— А ты именно такой, Крис. У тебя редкий талант — умение обдумывать события отстраненно, отодвигая эмоции на второй план.

— Ириаден тоже мне завидовал. Только это не талант, а полезная наука, у меня были отличные учителя.

Странно, но при последних словах лицо кошки болезненно исказилось, и она поспешно отвернулась, пробормотав:

— Ты говорил с Аной? Объяснил ситуацию с понятной ей точки зрения? Девочка не ощутила себя ненужной? Она ведь любит тебя.

— Полагаешь, я мог быть жесток? Я описал все так, чтобы ей было легче принять.

— И о чем ты умолчал?

Кериас слегка улыбнулся:

— Всегда думал, в кого я такой проницательный?

После его слов в комнате повисло молчание, а потом вдруг раздался звук, который я менее всего ожидала услышать. Он походил на всхлип.

— Эвелин! — Кериас быстро поднялся, развернул магиню к себе, всмотрелся в ее лицо, а потом крепко обнял. — Ты плачешь? Эви, не ломай мой привычный мир.

— Это не я… — В его объятиях кошка казалась совсем хрупкой, хотя на меня производила впечатление весьма высокой и сильной особы. Фразы ее прерывались рыданиями, которые брюнетка отчаянно пыталась подавить. — Это она его ломает. Ты не представляешь, как я боюсь эту женщину.

— Боишься кого? Миланту? Ты же никого не боишься.

— Представь себе! — Эвелин резко вывернулась из его рук, сердито отерла глаза рукавом шелкового халата. На гладком лице вдруг обозначились морщины, отчего кошка стала выглядеть гораздо старше.

— Кериас… — Она снова запнулась, набрала в грудь воздуха и продолжила: — Я знаю, что не имею права называться твоей матерью. Не я растила тебя, не я находилась рядом все эти годы. Когда-то давно совсем юную девочку привезли сюда, в этот дворец. Я впервые вырвалась из заточения высоких стен магического города и, раскрыв рот, смотрела на огромные леса, горы, реки, у которых не было границ, а потом теряла сознание от красот столицы, от великолепия дворца. Знаешь, меня отдали брату императора как награду. Объяснили тем, что он решил выбрать любовницу из числа магов. Я помню твоего отца до сих пор, стоит закрыть глаза, и его облик встает перед внутренним взором. Он был красивый, и вы с ним так похожи.

Она вздохнула, обняла себя за плечи руками.

— Думаешь, он заставил меня? Нет, Крис. Я таких мужчин прежде не встречала, в моем городе все были знакомы, но никто не походил на него. А потом стало ясно, что я забеременела. Со мной носились, как с драгоценной вазой, сдували пылинки, что было весьма странно, ведь он был помолвлен, собирался жениться на дочери какого-то князя. А потом родился ребенок.

Эвелин вдруг замолчала, в комнате стало совсем тихо, и я боялась пошевелиться с этой стороны стены, чтобы — не дай светлые боги! — до тех двоих не долетел случайный шорох.

— Я увидела тебя лишь на миг. Даже подержать не дали. Сердце так сжалось в тот момент, а они уже унесли моего малыша. Моего! Моего ребенка! Отобрали…

Эвелин задохнулась, попыталась отдышаться и продолжила сдавленно:

— Я еще не успела всего осознать, как пришел он. Сел на кровать, сжал мою ладонь и сказал: «Ты потеряла много сил сегодня». Он улыбался, а в глазах плескалась одна темнота, ни искры счастья, что я подарила ему сына. Потом протянул мне бокал и сказал: «Выпей. Это чтобы восстановить силы». И я послушалась, я никогда ему не перечила. Знаешь, первая любовь… Мы все становимся глупцами в такие моменты, совершенно теряем разум.

Очнулась несколько суток спустя. В городе магов, в своем прежнем доме. Пробудившись, увидела рядом девушку, старую знакомую, которая выполняла роль сиделки, а вместе с ней — мужчину. Его я тоже помнила. Он входил в личную охрану принца. Он сказал мне, что, по величайшему указу императора, от меня велено избавиться — отравить. В бокале, который принес твой отец, должен был быть яд. Все ради того, чтобы тайна твоего рождения навсегда осталась тайной, а ребенка с легкостью выдали за сына принца и женщины, на которой он, как оказалось, женился девять месяцев назад. А потом атрион, которому твой отец всецело доверял, добавил: «Принц наказал беречь вашу жизнь до моего последнего вздоха». Однако именно после тех слов моя жизнь и закончилась. Разве я жила потом? Дышала — да, разговаривала, смотрела на высокие стены города магов, вновь став его пленницей, видела сны, в котором надрывался в плаче младенец, слышала новости, что приходили из большого мира, — новости о гибели всей императорской семьи. Эта последняя весть заставила пробудиться. Мой тогда уже муж и защитник узнавал для меня подробности, и именно он сказал, что ты и твой кузен остались живы. Его звали Мирил, он был обычным человеком и, к сожалению, его век на земле оказался недолог. Зато он раскрыл главную тайну, почему для принца выбрали меня. Один маг указал на девушку-оборотня, талантливую, здоровую, способную произвести на свет сильное потомство. Я сразу поняла, о ком речь. В нашем городе был только один такой маг, ушедший за ворота с разрешения владыки и не вернувшийся обратно. Когда-то мы с ним дружили. Знаешь, он был одержим идеей разделения душ, даже описывал мне ритуал, рассказывал в подробностях об этом ужасе. Именно тогда мое отношение к нему и переменилось. Я потому ответила резким отказом, когда он предложил выйти за него замуж, обещая вытащить из города, еще и посмеялась над нелепыми чувствами. Но все это случилось давно, до его ухода из города, до появления в моей жизни принца. Когда потеряла Мирила, поняла, что именно он давал мне силы, поддерживал всегда, но новый виток жизни начался с появления на пороге дома другого мужчины, напомнившего мне о самом первом. Красивый, смелый, мужчина-воин, с сокрытой внутри силой зверя. Вот тогда сердце забилось вновь от радости и счастья. Мой сын, мой ребенок, которого я видела лишь однажды, вырос и разыскал меня. С тех самых пор, как ты дал разрешение выходить за ворота, я смогла наблюдать издали за твоей жизнью, не вмешиваясь, просто стараясь уберечь от возможных врагов. А главного врага я упустила. Кериас, я не смогу описать того, что испытала, увидев снежного барса и поняв… Я хотела ее убить. Пришла в твой дом, отыскала ее, такую измученную, слабую, что могла переломить ей шею одним точным ударом. Она казалась больной, слишком ничтожной, чтобы оказать сопротивление, но даже тогда эта девчонка не испугалась! Я прокляла собственную звериную сущность, которая преисполнилась уважения к сильному противнику, не позволила сразу напасть на нее и добить на месте. А девчонка указала на книгу. Кериас, на что способна мать, желающая вернуть своего ребенка? Ты не сможешь ответить и осознать до конца, но она способна на самое коварное предательство по отношению к людям с родственной ей кровью. Способна убедить самых сильных, кого знала с детства, с кем дружила, расстаться с жизнью ради великой цели, а потом смотреть в глаза их жен, дочерей, сестер… она на это способна.