Король воронов - Мэгги Стивотер

Пайпер умерла.

Демон начал подниматься в воздух.

«Разрушитель, разрушитель, я пробуждаюсь, я пробуждаюсь, я пробуждаюсь».

Адам никак не мог понять, то ли это правда было худшим событием в его жизни, то ли просто так казалось, потому что совсем недавно он буквально плясал от радости, и теперь его шарахнуло контрастом.

Он сидел на заднем сиденье «БМВ», по-прежнему связанный, с закрытыми глазами, глухой на одно ухо. Происходящее казалось нереальным. Он устал, но не хотел спать: Адама утомили попытки бороться с собственными органами чувств. Демон время от времени дергал ленту – кожа Адама горела от боли – и вращал его глазами. Блу сидела рядом, а Девочка-Сирота – с другой стороны (ее попросил Адам). Он не знал, сумеет ли избавиться от ленты, но понимал, что демон причинит вред Блу только в попытке добраться до Ронана или Девочки-Сироты. Так что, по крайней мере, они получат предупреждение, если это опять произойдет.

«Боже, боже». Он чуть не убил Ронана. Он убил бы его. Совсем недавно он обнимался с Ронаном и тем не менее задушил бы его у себя на глазах.

Как он пойдет в школу? Как будет жить дальше…

Дыхание выдало Адама – Блу прислонилась к его плечу.

– Не надо… – предупредил он.

Она подняла голову, но тут же Адам ощутил ее пальцы у себя в волосах – она ласково погладила их, потом коснулась щеки, которую он сам себе разбил. Блу ничего не сказала.

Он закрыл глаза под повязкой, прислушиваясь к медленному стуку дождя по ветровому стеклу, к шуршанию щеток. Он понятия не имел, далеко ли до Кабесуотера.

Почему он не сумел придумать, как избежать жертвоприношения? Ганси торопился только из-за него, поскольку сделка Адама с Кабесуотером превратила ситуацию в экстренную. Так или иначе, Адам в любом случае убивал Ганси, совсем как в том видении. Пускай не напрямую, косвенным образом, но, в конце концов, причиной послужил Адам. Невозможно было отрицать, что именно из-за него происходящее стало кошмаром.

Внутри зашипело какое-то неприятное ощущение – не понять, то ли муки совести, то ли предостережение от Кабесуотера.

– Что это? – донесся спереди голос Ганси. – Там, на дороге.

Блу отодвинулась от Адама, просунула голову между передними сиденьями и с сомнением спросила:

– Это… кровь?

– Откуда? – спросил Ронан.

– Вероятно, ниоткуда, – ответил Ганси. – Она настоящая?

Ронан сказал:

– Дождь на нее падает.

– Нам… можно ехать по ней? – уточнил Ганси. – Блу, как там выглядит лицо Генри? Тебе видно?

Адам почувствовал, как Блу коснулась его, когда повернулась, чтобы посмотреть на ехавшую следом машину. Его ненасытные руки напряглись и дернулись. Демон был… близко.

Блу сказала:

– Дай мне мобильник. Я позвоню маме.

– Что происходит? – спросил Адам.

– Дорогу затопило, – ответила Блу. – Но похоже на кровь. И в ней что-то плавает. Что это, Ганси? Это… лепестки? Синие лепестки?

В машине настало тяжелое молчание.

– Тебе не кажется иногда, что всё движется по кругу? – негромко спросил Ронан. – Ты…

Он недоговорил. В машине вновь стало тихо. Никто не двигался. Очевидно, Ронан не знал, ехать или не ехать через затопленную дорогу. Стучал дождь. Щетки на ветровом стекле снова начали щелкать и вздыхать.

– Наверное… Господи. – Ганси помолчал. – Господи. Ронан?

В его словах слышался ужас.

– Ронан? – повторил Ганси.

Послышался металлический стук. Скрип сиденья. Шарканье. Машина качнулась под ними – так энергично задвигался Ганси. Ронан по-прежнему не отвечал. Послышался глухой рык. Мотор. Ронан жал на газ, а машина не слушалась.

Болезненное предчувствие внутри Адама переросло в тревогу.

Рев вдруг прекратился – мотор заглох.

– О нет, – сказала Блу. – Нет, нет… и девочка тоже!

Она быстро отодвинулась от Адама, он услышал, как девушка распахнула дверцу с другой стороны. В машину просочился холодный влажный воздух. Открылась вторая дверь, потом третья. Все, кроме той, что была рядом с Адамом. Снаружи послышался голос Генри, низкий, серьезный, без доли шутки.

– Что происходит? – спросил Адам.

– А мы можем… – Голос Блу, на грани слез, тоже исходил снаружи, со стороны водительского сиденья. – Мы можем отцепить от него эту штуку?

– Не надо, – выдохнул Ронан. – Не трогайте… не…

Водительское кресло качнулось назад так сильно, что стукнуло Адама по коленям. Он услышал звук, который несомненно был судорожным вдохом Ронана.

– О господи, – снова сказал Ганси. – Скажи мне, что я могу сделать.

Кресло снова дернулось. Адам вцепился в сиденье под собой – почти помимо воли. Что бы там ни происходило, его руки хотели, чтобы это произошло быстрее. И тут зазвонил мобильник Ронана. Он звонил и звонил, издавая низкий глухой звук, который означал Диклана.

Самым скверным было, что Адам понял: что-то случилось с Мэтью. Нет, самым скверным было, что Адам ничего не мог с этим поделать.

– Ронан, Ронан, не закрывай глаза, – сказала Блу.

Она плакала.

– Я звоню… звоню маме.

– Эй, осторожно! – крикнул Ганси.

Вся машина закачалась.

Генри спросил:

– Что это?

– Штука из сна, – ответил Ганси. – Он принес ее, когда вырубился. Нас она не тронет.

– Что происходит? – спросил Адам.

Ганси ответил – негромко и тоскливо. Голос у него обрывался:

– Ронана развоплощает.

Аон-то думал, что самой скверной в его жизни была предыдущая минута.

Нет, гораздо хуже было сидеть ослепленным и связанным на заднем сиденье машины и сознавать, что эти негромкие задыхающиеся звуки издает Ронан Линч, который судорожно пытается глотнуть воздуха всякий раз, когда возвращается в сознание.

Большую часть Ронана составляла напускная храбрость, а теперь ее не осталось.

А Адам представлял собой оружие, предназначенное для того, чтобы убить его побыстрее.

Ему казалось, что он заключил сделку с Кабесуотером давным-давно. «Я буду твоими глазами. Я буду твоими руками». Как испугался Ганси – возможно, он был прав. Потому что здесь и сейчас Адам лишился всех вариантов. Его запросто сделали беспомощным.

Теперь мысли Адама представляли собой поле боя, и он сбежал в черноту повязки на глазах. Это была рискованная игра – гадать, когда Кабесуотер находился в опасности, когда все остальные просто не успели бы заметить, если бы он вдруг тоже начал умирать, сидя в машине. Но не было другого способа пережить мучительные вздохи Ронана, слышавшиеся так близко.