Сердца не покоряют силой - Мария Берестова

Похлопав глазами, Аркаст упрямо возразил, что в случае с мазанкой второй этаж выстроить не удастся.

Закатив глаза, Рэми нарисовал проект в анфас: приподнятая соломенная крыша оставляла такой чердачный простор, что организовать там комнаты для детей было делом совсем нетрудным.

Мужчины с минуту с удивлением разглядывали проект, который позволял заселить в один недорогой дом сразу четыре семьи. С недоумением переглянувшись, они синхронно поглядели на Рэми, пытаясь понять, откуда ей известны такие ухищрения.

Та в ответ посмотрела на них как на людей не самых умных: с её точки зрения, она поведала о познаниях такого рода ещё тогда, когда впервые им представлялась.

Потом ей пришло в голову, что марианцы, видимо, не очень-то разбираются в ниийских орденах, поэтому посчитали её орден Рассветной звезды каким-нибудь статусным знаком, положенным детям короля, и изволила расшифровать:

– Я занималась устройством северных сирот, – Ниия часто и помногу воевала с различными племенами на своих северных границах, поэтому в новозахваченных землях обычно сирот хватало. – Мы использовали примерно такие проекты.

Конечно, этим вопросом по большей части занимались различные благородные дамы в возрасте, которые, к тому же, и спонсировали само строительство, но именно Рэми пришла в голову идея расселения «по-семейному», Только в ниийском случае одну комнату занимала семейная пара, некоторые нижние уходили для оставшихся без поддержки стариков, а верхний этаж отдавался детям – как отпрыскам «владельцев» домика, так и сиротам. Устроить такое удавалось далеко не всегда, поскольку редко какая семейная пара хотела брать на себя такую обузу, даже с учётом получения нового дома и материальной помощи от благотворительных фондов. Рэми могла гордиться по праву своим орденом: она уговорила целых десять семейств на такой эксперимент, и это был лучший результат среди других активистов.

Аркаст и Эртан снова переглянулись.

– Я посоветуюсь с архитектором, – резюмировал последний.

Архитектор в столице был всего один, и на нём лежали все задачи по масштабному благоустройству города. Это был единственный местный профессионал, с которым можно было посоветоваться: остальные умели только копировать что-то по уже готовым чертежам и расчётам.

К вечеру задумчивая Рэми уточнила у супруга:

– А Эрьен не мог бы приехать в столицу на пару месяцев?

Выразив лицом заинтересованность, Эртан взглядом затребовал разъяснений.

Неловко поведя плечом, Рэми отметила:

– Алиссия всегда была моей правой рукой в проектах такого рода. Она многое умеет и могла бы помочь.

Эртан призадумался, потирая подбородок. Теперь, когда всё это дело со шпионажем было решено, да ещё и решено таким мирным путём, ему задним числом начинало казаться, что он выбрал слишком жёсткую позицию в этом вопросе. Это была нормальная психологическая реакция: там и тогда он принимал сложное решение, а здесь и сейчас решение это было уже принято, и его результаты казались незыблемыми. Пытаясь оправдать собственную мягкость, Эртан исподволь уверил сам себя, что Алиссия не так уж страшна, и что, с учётом её верности Рэми, заслуживает всяческого снисхождения и уж точно права на второй шанс. Ему слишком хотелось оправдать и Алиссию, и, как следствие, своё собственное решение, поэтому он был склонен смягчаться и всё дальше и дальше отходить от непримиримой позиции «шпион должен быть казнён или, в крайнем случае, надёжно обезврежен».

Возможно, такой ход мыслей – это большой минус для серьёзного политика; но марианцы, при всей своей любви к манипуляциям разного типа, были совсем не сильны в большой политике, а уж каждый ралэс умудрялся наворотить на своём поприще таких ошибок, что какой-нибудь ниийский или райанский король только за голову бы хватался от таких выходок. Отец Эртана, к примеру, на своих землях заменил денежный налог на натуральный – ввиду крайней бедности населения. С одной стороны, это позволило ему прокормить гвардию (коя перешла в наследство Эртану) и обогатиться засчёт продажи продуктов в соседние области; с другой – деньги А-Ларресам теперь приходилось зарабатывать самостоятельно, что несколько осложняло их положение. Дед Эртана в своё время тоже отличился ввиду своего горячего нрава – умудрился развязать заново уже было заглохшую гражданскую войну! И уж промолчим про двоюродного деда, собственно основателя династии, который умудрился в одиночку написать новые законы Мариана (не обладая должными знаниями в необходимым областях) и ввести их в обиход, не имея под рукой силового обеспечения таких действий. В общем, А-Ларресы всегда были политическими безумцами, и Эртан по молодости и боязни насовершать ошибок выглядел ещё довольно разумном на фоне своих предков.

– Знаешь, Рэми, – выдал он наконец итог своих размышлений, – мне кажется, нестрашно, даже если она сюда одна приедет. Мы же за ней и присмотрим, ведь так? – с некоторой опаской – тема-то всё равно болезненная – переспросил он.

Принцесса на секунду прищурилась, не понимая хода его мыслей – не он ли совсем недавно столь непоколебимо занимал вконец непримиримую позицию? Впрочем, напоминать ему об этом явно было бы излишним, поэтому, нацепив на лицо самое благородное выражение, она с достоинством ответила:

– Разумеется.

– Я напишу Эрьену, – с облегчением разулыбался Эртан.

– Прекрасно, – ответила ему улыбкой Рэми.

За время их отсутствия в столичный особняк успела прийти аж два письма от Алиссии. В первом она частично восхищалось природой, частично – ужасалась неустроенности местного быта. Второе, покороче и эмоциональнее, было посвящено тому, как она взялась этот самый быт налаживать. А в её распоряжении теперь оказалось, ни много ни мало, два форта, три крепости и один замок! В замке, правда, заправляли мать и сестра Эрьена, так что туда можно было не соваться, а вот всё остальное!

Похихикивая над этим письмом, Рэми подумала, что Эрьен ещё даже не догадывается, насколько ему повезло: обустройство чего бы то ни было являлось самой сильной чертой Алиссии. Получив в своё распоряжение такой запущенный и бесхозный фронт работ, она наверняка развернётся во всю ширь… Пожалуй, даже А-Лерси потом позавидуют: во вкусе подруги Рэми не сомневалась ни секунду. Та и из подручных средств способна дворец соорудить и оформить.

Даже жалко было её отрывать от новоприобретённых владений; с другой стороны, проект постройки санаториев наверняка увлечёт её не меньше и, уж правда, её вклад здесь будет незаменимым.

Супруги А-Ливоль, однозначно, категорически разошлись бы в оценке того, удался ли их брак или нет.

Алиссия, со всей определённостью, была довольна. То, что новоявленный муж держался на почтительном расстоянии и не претендовал на осуществление своих супружеских прав, её более чем устраивало. В таком свете смена её статуса даже казалась ей увлекательным приключением! Подумать только! Сперва она чуть не стала супер-шпионкой, потом оказалась раскрыта, чудом избежала смертной казни и пыток, сбежала через окно, уходила от погони! Потом так удачно сделалась женой весьма важного господина и получила в своё распоряжение его владения и средства. И вот тут уж Алиссии показалось, что сбылись самые заветные её мечты: будучи пятым ребёнком в не очень-то богатой семье, она отродясь не имела ничего чисто своего; потом же она стала фрейлиной – у такой же младшей в семье принцессы – и прочно заняла место исполнительницы чужих проектов и мечтаний. Алиссия никогда не страдала по этому поводу, искренне любила Рэми и не тяготилась своей ролью второго плана; но стать вдруг хозяйкой своих земель – это было просто чудо какое-то! И она твёрдо вознамерилась выдать лучшее, на что способна, и даже сверх того.