Павлик - Олег Иванович Чапаев

то так и есть оно, без всяких преувеличений и натяжек. На этой территории игры заканчиваются, и мирские законы не работают больше. Хоть ты бомжом последним будь, хоть аллигатором самым известным, тут совсем другие правила действуют. А чтобы вы не думали, что это я краски сгущаю, я вам великого человека могу процитировать, который на сей счет вполне конкретно выразился.

Он еле заметно кивнул и негромко, но отчетливо произнес:

– На коротком пути есть три опасности: болезнь, сумасшествие, смерть.

– А кто это сказал?

– Да бог его знает. Кое-кто самому Будде эти слова приписывает – принцу Сиддхартхе, который потом Буддой историческим стал, кто-то другого автора называет. Но суть-то от этого не меняется ни разу. Тот, кто эти слова сказал, на все сто четыре процента знал, о чем говорит. И можете на слово просто поверить: видел я и тех, кто налево оступился, и тех, кто направо. Со всеми вытекающими из этого последствиями. И я, когда вам раз за разом повторяю, чтобы вы подумали получше, не понты тут корявые колочу, а о вас же и забочусь в первую очередь.

– Но вы-то смогли ведь через это пройти?

– Смог. Только что значит – пройти? Я до сегодняшнего момента смог, а как оно дальше сложится, одному Орлу нашему Говинде известно. Это же процесс, Игорь Сергеевич, в котором никакого конечного результата быть по определению не может! Знаете, как в той песне поется: «И вечный бой, покой нам только снится!» Вот так и тут: одно прошел, другое, но этих «одно» и «другое» еще вагон с маленькой тележкой впереди. И потом, вы ведь опять фундаментальную ошибку делаете, – Павлик хмыкнул, пожал плечами и лукаво подмигнул своему оппоненту. – Я джедай! И те, кто такой дорогой идет, кто этот путь выбирает, они из этой же касты быть должны! Тут ведь проблема не в церемонии как таковой, а в формате ее. Когда шаман для пациента церемонию проводит – это одно, но вы-то джедая ее провести просите! А если у меня опыта не хватит? А если пойдет что не по плану? Да, в сознании – ключ и к проблемам ко всем нашим, и к болячкам, и к прочим траблам, которыми жизнь так богата. Но и игры с сознанием опасность в себе великую таят! Вот отсюда все предупреждения мои и есть…

Игорь Сергеевич на миг о чем-то задумался, потом улыбнулся и кивнул.

– Понял и принял, как говорится. А чем, кстати, джедай от шамана отличается? А то я в вашей классификацией пока не очень ориентируюсь…

– Джедай – ступень переходная. Еще не шаман, но уже и не людь нормальный и обычный, – Павлик задумчиво покивал, вытянул из пачки сигарету и принялся тихонько постукивать ею по столу. – И еще неизвестно, станет джедай шаманом или нет. Если пройдет по лезвию бритвы над пропастью – станет, а если ошибется, то конец один.

– И какой же, если не секрет?

– Смерть, – Павлик помрачнел еще пуще и прикурил сигарету. Выпустив клуб дыма, он слегка скривился и утвердительно покивал, глядя куда-то сквозь реальность. – Один тут конец, как ни крути.

– А почему это так?

– А очень просто все. Если человек к тайне прикоснулся, он либо до конца путь пройдет, либо в могилу ему дорога. Если не пройдет он путь до конца, то как в промежности окажется – ни туда, ни сюда. Тому, кто к тайне прикоснулся, обратной дороги в мир людей уже нет. Вот и получится, что убила его тайна. Или путь убил, как уж кому нравится больше.

– Интересная перспектива, – владелец газет и пароходов задумчиво покрутил головой и отпил остывшего чая. – Одно мне не ясно: зачем судьбу такую выбирают?

Павлик недоуменно повел плечами:

– Ну вы даете, однако! Да кто же тут чего выбирает-то? Вы что, думаете, джедаем быть – это выбора вопрос? Проснулся кто-то с утра, выпил кофе чашечку и сидит рассуждает себе, глядя в окружающее пространство: а не стать ли мне, дескать, джедаем? И почетно, и выгодно, и ненакладно… Так, что ли, по-вашему, происходит? Нет, Игорь Сергеевич, тут о выборе речь в принципе не идет. Джедаями рождаются, а не становятся. Почему кто-то джедаем рождается, а кто-то – нет, не спрашивайте. Нам здесь только констатировать факты упрямые можно, а объяснения пускай пандиты под баобабом ищут. А если уж родился джедаем, то выбора у тебя – как у девушки в, извините, пубертатный период. Девушки ведь тоже мучаются, когда созревать начинают: то прыщи, то месячные. Но ни одной ведь в голову не придет о судьбе своей печалиться: вот хорошо бы мне мальчиком родиться! У тех, мол, всего-то две проблемы: эрекция и поллюции – да и те, если разобраться, и не проблемы вовсе, а так, временное неудобство бытовое. А тут – одни напасти сплошные… Но девушки-то не мыслят ведь так? Они свою судьбу принимают и с ней живут. Вот и с джедаями такая же точно история.

Игорь Сергеевич добродушно расхохотался и лукаво подмигнул.

– Так мне, получается, не светит? Джедаем стать?

– Так я тоже до поры до времени и думать об этом не думал, – Павлик пожал плечами и аккуратно затушил сигарету. – Тут ситуация сложиться должна, чтобы вы сами с собой разобрались: кто вы по праву рождения и по жизни. А ситуация, в любом случае, краем должна быть. Только на краю самом и видно, что сущность из себя представляет. Людя от человека в наш век только на краю различить можно. Слова-то красивые говорить всякий горазд, а перед лицом грозного и непознанного красивым бла-бла-бла ни фига не обойдешься, я вам доложу. Встанете на край, а там сами все увидите и поймете.

– Не дай бог…

– А что – не дай бог? Тут каждому рано или поздно на этом краю оказаться придется. Я уж не знаю, в курсе ли вы, но устроено все так, – Павлик улыбался и кивал с легонькой ехидцей. – Хоть семьдесят лет, хоть сто двадцать, а от края никуда, один пес, не деться. Так что «не дай бог» ваше, не актуально оно ни разу. Другое дело, что и жизнь джедая – не чета людской. А уж шамана – так и подавно…

– Все ясно! Будем считать, что инструктаж предполетный вы для меня провели. А что еще мне будет нужно? – Игорь Сергеевич улыбнулся. – Кроме уже озвученных вами тактико-технических характеристик? В виде, – он немного замялся, – готовности ко всему и решимости?

– Очка железного, вы хотели сказать? – уточнил ехидно Павлик. – Тут,