Павлик - Олег Иванович Чапаев

– Ну вы даете! – расхохотался Игорь Сергеевич. – Вы меня что, вязать там собрались? По рукам и ногам?!

– Вязать – не вязать, а подстраховка нужна. Вы, извините, уж чересчур легкомысленно к этому делу относитесь! Еще раз повторюсь: это мое мнение конечно, не более, но! Церемония, правда, может помочь со многими вопросами разобраться, но она вам – не шутка ни разу! Не игра, не забава… Это серьезный опыт! Может быть, самый серьезный, какой только в вашей жизни и был! Я бы на вашем месте еще раз хорошенько все обдумал – настолько ли у вас серьезно все, чтобы такими вот инструментами пользоваться.

– Я обдумал, – хозяин жизни улыбнулся и утвердительно покивал. – Поверьте мне, я очень хорошо все обдумал.

– Верю, – Павлик сопроводил свое поражение долгим вздохом. – Ведь, как задницей, чувствовал я, что чем-то таким закончиться все и должно! Не поверите, ведь действительно предчувствие какое-то было. И совпадение это – никуда не собирался сегодня, а тут как потащило меня на Чистые Пруды… Тихий голос в голове, – он снова вздохнул. – А тут – вы. Ладно, принято решение – значит, принято! Только вот с Андреем вашим что-то решить нужно. Вы же с ним, как я понял, всегда ездите?

– С ним. А в чем проблема-то?

– Как по мне, так никакой проблемы нет. Но он, как мне кажется, лишним будет. Разговоры всякие, то, се… А девать его куда, когда мы на церемонию поедем? Можно, конечно, у вашего Иваныча его оставить, но тут уж сами смотрите. Это же ваш водитель все-таки. Вам лучше знать, что ему полагается слышать и видеть, а что – нет.

– Да, – Игорь Сергеевич призадумался. – Вы правы, пожалуй. Только вот в чем дело – не рулю я уже около десяти лет. Не сажусь за руль то есть.

– Да вы что?! – изумился Павлик. – А что такое, если не секрет?

– Секрета нет, – усмехнулся тот. – В аварию попал. Сам за рулем ехал, в те края, кстати. Тоже в Вологодскую область, на охоту. Укачало меня, видимо. Вот и ушел в кювет на полной скорости. Машина – под списание, на самом – ни царапины, не поверите! Но с тех пор, видимо, психологический барьер у меня образовался. Если хотите, страх определенный. Так что же нам с водителем делать-то?

– Слушайте, Игорь Сергеевич, – Павлик искоса посмотрел на него. – Если вы не сильно переживаете, так я бы мог за руль сесть. Если что, может, машина у вас какая попроще есть. Чтобы за «гелик» свой вы не так переживали…

– Вариант! – собеседник одобрительно кивнул и усмехнулся. – Только нужды нет машину менять. Я к этой привык, а переживать за вещи, – он махнул рукой, – за кого вы меня принимаете? Расстояние не близкое только, чтоб одним днем. Не устанете сами-то?

– Семьсот километров? Я за один день тысячу четыреста проходил, когда в Астрахань на рыбалку мотались. Семьсот – семечки по сравнению с этим!

– Чудесно! А мне что брать нужно, как готовиться?

– Брать? Голову нужно брать, – Павлик хмыкнул. – А если серьезно – одеться потеплее. Вы не смотрите, что лето и жара на дворе. Ночью на природе всяко сложиться может. А в остальном – подумайте еще, может, какие другие варианты найдем для решения вопроса вашего?

Хозяин жизни досадливо отмахнулся, словно предлагая больше не возвращаться к теме.

– А кто еще поедет?

– Да есть тут один покоритель межгалактических пространств. Я бы, конечно, кого-то другого предпочел, а в идеале – брата Анатоля… Но его, как назло, сейчас в России нет. Отъехал на месяц. Придется этого брать. И опыт есть у него, и очко, случись чего, не сыграет – железное…

– Однако, – Игорь Сергеевич с усмешкой покачал головой.

– Зря смеетесь. Если начистоту говорить, то это самое главное, что нам всем нужно будет. А вам – особенно! Только очко железное способно помочь джедаю противостоять натиску непознанного. В идеале – настолько железное, чтобы лом металлический перекусить могло!

– Да я вроде бы не из пугливого десятка!

– Не сомневаюсь. Только это все привычного мира вашего касается. А о том, что вас ждет, вы же вообще никакого представления не имеете…

– Но вы же справляетесь как-то с этим?

– Справляюсь. При помощи железного очка, кстати, и справляюсь, – мрачно кивнул Павлик. – Вы что, думаете, я не боюсь? Боюсь, да и еще как! Каждый раз, как иду, так и срусь, что котенок маленький! На краю бездны только дебилы полоумные смелыми остаются. А нормальный человек боится, конечно. И ссытся, и срется, бывает…

Игорю Сергеевичу показалось, что гость помрачнел еще больше. Тот же посидел молча, поразглядывал поверхность стола, а потом поднял глаза, и собеседник поразился внезапной перемене: на его лице не осталось и следа улыбки, а само оно казалось очень древним и словно бы высеченным из грубого камня. Некоторое время этот новый Павлик пристально смотрел в глаза своему оппоненту, а потом кивнул, соглашаясь с собственными мыслями, однако на его губах кривилась невеселая улыбка.

– Только как не ссысь и не срись, а судьбу джедая все одно изменить невозможно…

– Судьба джедая! Звучит романтично!

– Вижу, что для вас сейчас это так, слова мертвые и пустые. А я ведь не шучу ни капли, когда вам такие вот вещи говорю. И романтики здесь никакой нет. Звучит да, красиво, романтично. Сразу «Звездные войны» перед глазами, хрень всякая киношная. А по сути если, так судьба джедая – это по лезвию бритвы путь. Шаг влево, шаг вправо – и все, амбец. Налево шагнешь – здравствуй, уютная палата с мягкими стенами, вправо шагнешь – добро пожаловать на погост. И третьего пути тут не дано, и романтики нет, как ни ищи. Пропасть только и мост узкий, а ты по этому мосту идешь. И идешь один! А если и есть рядом еще пара человек таких же контуженных, так от этого не меняется ничего. Каждый из вас в одиночку идет. И каждый – без права на ошибку.

– Красиво расписываете! А говорите, никакой романтики…

Лицо Павлика окончательно закаменело.

– Я же сказал вам: мертвые для вас это пока что слова. Вам, наверное, кажется, что молодой падаван жуть нарочно гонит, чтобы значимость собственную показать да красками нарядными образ свой разрисовать. А я вам еще раз повторю: задумайтесь над тем, что я до вас донести пытаюсь. Если я говорю «погост» – значит, погост. Это не больница, не доктора, не случай какой несчастный, а именно она – смерть. Если – «палата со стенами мягкими»,