Хочу сны. Игра уравнителей - Марк Йерго

– И больше ничего? – спокойно спросил он после долгой паузы.

– Вроде ничего, – тихо ответила Аня и спешно отвела взгляд, словно устыдившись чего-то, о чём не решилась рассказывать.

Но Ньютон не стал допытываться в этот раз – он и так обо всём смутно догадался по румянцу на лице девушки и таинственному блеску в синих глазах.

Он вышел из-за стола, прикрыл лицо руками, громко втягивая душный запах трав, и больше всего на свете пожелал избавиться от этого дурмана.

– Мне нужно идти, – сказал он и прошёл к двери с цифрой «43».

– Постой! – сказала Аня, когда он уже коснулся дверной ручки. – Останься.

Ньютон обернулся. Девушка стояла прямо перед ним, вцепившись в рукав рубашки.

– Мне действительно пора, – Ньютон глядел в пол, чувствуя себя дураком. – Я и так слишком задержался. У меня ещё много дел.

– Ты хочешь отыскать Лигу? Тебе нужны ответы? – Аня коснулась его подбородка и перехватила опустошённый взгляд. – Я помогу найти их. Правда, я не знаю как, но я сделаю всё, чтобы ты нашёл то, что ищешь!

– А если придётся пойти против Гуру? – недоверчиво спросил Ньютон.

На этот раз голос девушки прозвучал твёрдо:

– Если выяснится, что Гуру как-то связан со смертью Артура, я пойду против него. И если он затевает нечто ужасное, мы сделаем всё, чтобы его остановить. Вместе.

Анины руки легли Ньютону на плечи. Он смягчился и обнял её.

– Только не уходи, – прошептала она. – Мне тревожно, Ньютон. Сегодня мне страшно оставаться одной.

Ньютон прижал её крепче, пытаясь совладать с трепыхающейся внутри пустотой, и устало прикрыл глаза.

– Хорошо, – тихо произнёс он.

* * *

Ньютон дал Ане слово, что на этот раз никуда не исчезнет и проснётся вместе с ней.

– Ты же хотел узнать, на что похож сон внутри сна, – шепнула она ему.

В темноте, под одеялом, в её объятиях было безопасно, и, казалось, все тревоги стали лишь мороком.

– А вдруг я проснусь в реальности, а не здесь? – спросил он.

– Тогда скорее возвращайся, чтобы я не заметила твоего отсутствия.

Холодный лунный свет заливал стены комнаты, подоконник и развеваемые ветром занавески.

– Я тоже могу исчезнуть на какое-то время, – в полудрёме произнесла Аня.

Ньютон нежно гладил её по шраму на виске.

– Но это не страшно… – голос девушки звучал как убаюкивающее заклинание. – Мы оба можем исчезнуть на какое-то время. Но мы обязательно вернёмся друг к другу, если вспомним о нас.

– Да…

– Просто помни, где ты уснул. И тогда ты проснёшься в нужном месте.

Через какое-то время Аня задышала ровно и глубоко. Ньютон попытался осторожно выскользнуть из её объятий, но она его не отпустила. Тогда она решил подождать ещё немного, но вскоре и его самого сморила дрёма.

Ему виделись сны, осознать которые он был не в силах.

В первом сне ему явился Хосе. Облачённый в одни лишь шорты, малыш сидел на жёлтом песке и смотрел на море.

Совершенно не удивлённый Виктор подошёл к маленькому кубинцу и спросил:

– Ты жив?

– Ты кто такой, гринго? – малыш посмотрела на него снизу вверх, недовольно щурясь от солнца.

Виктор представился, хоть сам собственного имени не услышал.

– Виктор? – задумчиво переспросил Хосе, затем отвернулся и принялся усердно рыться в мокром песке палкой. – Не знаю, не знаю такого… Ты похож на моего друга, но ты – не он.

Подросток был явно чем-то расстроен.

– А кого же ты ждал? – спросил Виктор.

Хосе произнёс чьё-то имя, но в следующий миг невидимый вихрь подхватил сновидца и понёс дальше. Виктор смог остановиться и сконцентрировать внимание, лишь когда перед взором предстала каменная башня, на вершине которой стояли мужчина и женщина. Приблизившись, Виктор узнал их.

– Ольга? Большой? – спросил он.

Оба они одарили его высокомерными взглядами. Затем Ольга отвела глаза в сторону, а головорез залез в карман, достал оттуда ириску и протянул Виктору на раскрытой ладони.

– Хочешь? – поинтересовался головорез.

Вихрь вновь завертелся.

Виктор нёсся коридорами, долинами, подземельями. Заскочил в оазис. Место смутно напомнило ему двор, в котором хулиганы не раз настигали его и мучали почти до беспамятства.

Они и сейчас были здесь. Сотни мальчишек разбились на своры и издевались над одиночками. Виктор стоял в стороне и надеялся, что явится кто-нибудь из взрослых и прекратит это безобразие. Но, вспомнив о собственном возрасте, внезапно осознал преимущество и бросился на хулиганов. Увидев его, мальчишки помчались прочь с перекошенными лицами, стали исчезать в воздухе, и лишь некоторые смотрели на него заворожённо и замерев на месте.

Виктор заметил одного из них и с яростью кинулся, чтобы уничтожить, но не успел ничего сделать, как из ниоткуда возник хранитель и с рёвом поглотил мальчишку.

Двор наполнился криками. Виктор огляделся и увидел, как многорукая тьма с рёвом пожирает всё вокруг. На миг ему показалось, что тьма на его стороне, но когда гигантский, похожий на огромного богомола хранитель кинулся на него с разинутой пастью, Виктор рухнул куда-то вниз.

Он долго летел через пустоту, пока не плюхнулся всем телом во что-то мокрое. Он приподнялся и, взглядом нащупав тусклый ночной свет, сориентировался.

Это был канализационный слив. Под ногами бегали крысы. Он зашагал на шум воды и быстро добрался до могучей чугунной решётки. За ней он увидел ночное небо, небольшой котлован, в который и стекала грязная вода из-под его ног, и чёрный контур карьера выше уровня воды.

Он попытался пинками сдвинуть решётку, но та не поддалась. Тогда он решил поискать выход в другом направлении.

Виктор обернулся и буквально завопил от ужаса. Перед ним стояло обезглавленное тело человека, облачённого в грязную байкерскую куртку с подвёрнутым и пустым правым рукавом.

Когда он замолчал, то буквально вжался спиной в решётку, и из канализационного тоннеля донеслось глухое эхо:

– Долго же ты искал меня, братец!

Виктора бросило в дрожь. Он зажмурился, чтобы проснуться, но когда открыл глаза, то мертвец всё ещё стоял перед ним. Только теперь куртка с шипами выглядела чистой и на плечах присутствовала голова.

– Я знал, что ты рано или поздно явишься сюда, – тихо и с широкой улыбкой проговорил молодой человек с острыми чертами лица, зелёными глазами и коротко остриженными волосами. – Глазам своим не верю… Это ведь, правда, ты, Вить?