На рубеже веков. Очерки истории русской психологии конца XIX — начала ХХ века - Елена Александровна Будилова

на борьбу передовых и реакционных идей. Тезис единства человека (отрицание его двух начал — тела и духа) был главным в материалистической психологии. Его развивали передовые русские психиатры С. С. Корсаков, В. X. Кандинский, В. М. Бехтерев. Сторонники сеченовского учения употребляли понятие «личность» как равнозначное понятию «человек», но не в отношении к человеку вообще, а к индивиду, подчеркивая природную его сущность.

Именно такое содержание понятия «личность» мы находим в трудах В. М. Бехтерева. «Первый и существенный просвет в изучении человеческой личности, — писал он, — был положен нашим физиологом и общественным деятелем И. М. Сеченовым. Подведение всех высших проявлений человеческой личности под понятие рефлексов головного мозга, сводящихся к движению, — это такой гигантский полет человеческой мысли по сравнению с пережевыванием субъективных переживаний на все лады, что нельзя не отдать должное этому русскому ученому, положившему первый камень в научное изучение человеческой личности» (Исаева, 1952, с. 148).

Личность определяется, согласно Корсакову, сознанием человека, которое обеспечивает связность, организованность и преемственность психической деятельности, представляющей собою рефлекторную деятельность мозга. В основе сознания лежит различение человеком того, что принадлежит к его Я и Не-Я, которое варьирует от смутного чувствования своего существования до того уровня сознания, когда человек отличает себя от внешнего мира. Существенным признаком сознания предстает субъективный оттенок и объективирование собственных психических актов, где сознание выступает как познание собственных психических процессов, как самосознание.

Корсаков считал, что для сознания важны и «направляющая сила ума», и деятельность воли в форме внимания (см.: Корсаков, 1893, 1901). Направляющую деятельность ума он рассматривал как особую психическую функцию, связанную с мышлением, и полагал, что нет нужды для объяснения творческой деятельности прибегать к понятию независимой от тела души. Тем самым отвергался и один из главных аргументов в пользу идеалистического понимания личности.

К положению о единстве человека обращались и передовые русские педагоги — П. Ф. Каптерев, П. Ф. Лесгафт и др.

Полемика о свободе воли

В концепции личности, развиваемой психологами-идеалистами, особое место занимала идея свободы воли. В представлении свободы воли и в учении о несвободе воли в русской психологии второй половины XIX в. получила выражение проблема социальной необходимости и принуждения, или, иначе говоря, проблема общественноисторической необходимости.

Представление о свободе личности снимало вопрос о ее детерминации социальными условиями. Воля принималась как выражение свободы личности, ответственной за свои действия лишь перед богом. Общепринятым было признание воли внутренним деятелем, воплощающим активность духа. Действия людей свободны потому, что они исходят из природы души, являются результатом развития внутреннего, вложенного богом содержания души. Владиславлев, Грот, Челпанов, Лосский и другие психологи идеалистического направления с волей связывали решение проблемы мотивации и творческой активности.

Учение о несвободе воли исходило из постулата о том, что определяющими являются условия жизни, а детерминированность поступков рассматривалась в плане способов психического отражения окружающей человека действительности и регуляции действий соответственно условиям внешнего мира.

В полемике о воле, которая проходила в Московском психологическом обществе в 1887–1889 гг., столкнулись материалистические и идеалистические взгляды на проблему воли, активности сознания и деятельности человека. Сеченов не участвовал в ней: в Москву он приехал лишь в конце 1889 г.

Председатель Московского психологического общества Н. Я. Грот поставил на обсуждение ряд докладов. В своем докладе, положившем начало дискуссии (Грот, 1889), ученый утверждал, что в области психических явлений действует особого рода причинность: они сменяют друг друга вследствие их собственной причинной взаимозависимости, но не из-за зависимости от материальных явлений. Свободу воли Грот соединял с божьим предопределением личности. «Условная свобода каждой индивидуальной воли есть как бы свободный дар единой изначальной воли — бога» (там же, с. 69; см. также 70, 85, XXXI, XXXVI, 94, 96). Дары бога распределены различно, и эта богом изливаемая благодать определяет уровень личности, по которому люди разделяются на высших и низших.

Л. М. Лопатин вопрос о воле связывал с творческой активностью личности. По его мнению, наше Я принадлежит к числу изначальных творческих сил, способных вмешиваться в мир физических явлений, изменять его законы. «Весь вопрос о свободе воли сводится к следующему: присутствует ли в нашей личности творческая сила и в каком смысле присутствует?» — заявлял он (там же, с. 135). Воля, полагал Лопатин, будучи творческой силой личности, беспричинна и свободна.

Учение о свободе воли использовалось как один из аргументов против материалистической теории в психологии. Г. И. Челпанов писал: «На вопрос, свободна ли человеческая воля или же нет, я отвечаю в утвердительном смысле. По моему мнению, человеческая воля свободна, но не в том популярном значении слова, что она беспричинна, а в том, что наше Я само является причиной перед судом нашего самосознания; мы, или наше Я, есть истинная причина нашего действия. Вполне свободен только тот человек, который действует согласно идеалу, согласно идее своей личности» (Челпанов, 1897).

«Все сознательные процессы, — утверждал Н. О. Лосский, — поскольку мы относим их на основании непосредственного чувства к своему Я, заключают в себе все элементы волевого акта и причиняются „моими“ стремлениями» (Лосский, 1903, с. 69). Волюнтаризм Лосский противопоставлял материалистическому детерминизму рефлекторной теории. Сознательные процессы он относил к Я, т. е. к личности, а воля, по его определению, «есть не что иное, как причинность сознания» (там же, с. 47–48).

Сторонники материалистических взглядов опровергали взгляды Грота, Лопатина и других психологов-идеалистов. Они доказывали детерминацию действий человека материальными причинами и отказывались признавать свободу воли.

Дважды выступал на собраниях Московского психологического общества С. С. Корсаков. Противопоставляя идеалистическим воззрениям на личность материалистическое понимание рефлекторной природы психики, он указывал: «Воля в смысле наиболее употребительном есть выражение потребности данной личности и должна выражать свойства именно этой личности как цельного и психического организма» (Труды., 1889, с. 244). Свобода воли невозможна уже хотя бы потому, что действовать или бездействовать по своему почину она не может. В смысле самопричинности свободы воли нет, а есть только самообман. «Правда, производя выбор между двумя поступками, я чувствую, что именно я произвожу выбор, но я ошибаюсь при этом, потому что не могу чувствовать, что мое собственное Я есть результат целого ряда мотивов, — следовательно, само вполне обусловлено, а не составляет причину самого себя» (там же, с. 248).

В положениях о воле, представленных на обсуждение А. А. Токарским, сотрудником С. С. Корсакова по психиатрической клинике Московского университета, был наиболее полно выражен взгляд на волевые акты личности с точки зрения рефлекторной теории. Токарский прямо повторял сеченовские формулировки о том, что отрицание свободы воли не только не умаляет нравственных качеств личности, но, напротив, придает новое значение идеям истины, добра, красоты.

Изучение личности в педагогической психологии

Педагогическая психология, которая возникла в России в конце прошлого века, с первых своих