На рубеже веков. Очерки истории русской психологии конца XIX — начала ХХ века - Елена Александровна Будилова

поразительно сходны в одной черте: все они благоприятствуют общественности или устроены по принципу ее сохранения» (с. 53).

Двойственность развития личности состоит в процессе сохранения собственной личности в течение жизни, так называемого тождества, т. е. постоянства и неизменности, психических явлений, представляющих все формы образовавшейся личности, и вместе с тем непрерывного изменения психических явлений. Каждая из форм человеческой личности сосуществует со всеми другими ее формами. И этим определяется устройство, или конституция, личности. «Эти крайне сходные черты повторяющихся явлений личности и суть существенные черты ее устройства, или конституции. Тождество личности людей и устройство их личности выражают, таким образом, одни и те же факты, хотя и с различных точек зрения» (с. 83).

Законы личности разделяются на первичные — законы ее образования — и вторичные — законы ее продолжения, постоянства ее явлений или представляемых ими форм личности. И те, и другие опираются на действие законов ассоциации. Троицкий принимал законы ассоциации в качестве основополагающих, первичных, которым подчиняются все психические факты.

Полное развитие личности достигается длинным рядом психических превращений: преобразованием и развитием внутренних личностных форм и путем психического влияния других лиц на данную личность. «Превращения образовавшейся личности наступают, во-первых, с некоторыми изменениями внутренних условий психического существования человека, во-вторых, с переменами общественными, как скоро последние вызывают изменения во внутренних условиях личного существования людей» (с. 86, 89). Превращения личности при определенных внутренних и внешних условиях ведут не только к ее обогащению, к приобретению ею новых форм, но и к утратам, которые вызываются, например, старением, душевными болезнями, изменениями общественного быта и другими причинами.

Троицкий, как мы видим, давал описание реальной проблематики психологии личности, выделял важные для психологической теории личности зависимости, и в первую очередь — общественную зависимость. Проблему социальной обусловленности психики он ставил как главную в подходе к личности. Но идеалистическое понимание общественных отношений пресекало возможность научного исследования этих действительно определяющих личность отношений. Общественное раскрывается у него только как психическое взаимодействие. И понятна безуспешность его попыток подойти к решению проблемы социальной обусловленности психического, несостоятельность непосредственного соотнесения психического с социальностью, выступающей для него лишь в пределах общения людей, вне материального бытия общества. Однако поднятые им вопросы о социальной характеристике психического, о значении общения человека с другими людьми, об историко-культурном развитии были теми вопросами, на которые предстояло ответить психологии при решении проблемы личности в ее психологическом аспекте. В психической зависимости и влиянии людей друг на друга Троицким, конечно, в пределах его философских взглядов, намечаются вопросы, которые только в современной психологической науке завоевывают свое место. Постановка вопроса о внутренних и внешних условиях развития личности и их взаимодействии была столь же существенна. Как показала дальнейшая история науки, этот вопрос стал одним из центральных для теории личности в советской психологии.

Проблема личности в сеченовской материалистической психологии

Пониманию личности как некоего единства, объединяющего в человеке все проявления духа, подчиняющего материю, поборники материалистической психологии во главе с Сеченовым противопоставляли свое представление о единстве человека, о подчинении всей его жизнедеятельности, в том числе и психики, закономерностям материального мира.

Главный философский принцип рефлекторной теории — материалистический принцип детерминизма — был несовместим с понятием души как самодеятельного начала, с понятием личности как носителя души и свободной воли. «Обособление духовного человека от всего материального— самообман, упорно поддерживающийся в людях яркой характерностью самоощущений», — писал Сеченов (Сеченов, 1947, с. 285). Он писал о нелепости представления о том, что человек состоит из двух начал — души и тела: «как существо телесное он подчинен законам материального мира, как существо духовное он стоит вне их. Телесною стороною он раб материи, духовною — он властелин ее. В этом смысле человек есть существо свободное, определяющее действия из самого себя» (там же, с. 248–249).

Содержание, заключавшееся в понятии личности у психологов-идеалистов, было равнозначно для Сеченова понятию души, которое отвергало все его психологическое учение. Он материалистически объяснял те особенности психики человека, которые обычно рассматривались в качестве свойств личности, понимаемой как совокупность проявлений внематериального духа. К этим свойствам в первую очередь относились активность и волевая деятельность человека, его самосознание. Сеченов, связывая в единое целое рефлекторную природу психики и активность человека, следовал своему общему методологическому принципу: человек — это деятель, и объяснять его активность надо исходя из того, что вся человеческая жизнь является взаимодействием людей с окружающим объективным миром. Для Сеченова человек никак не является «пассивным носителем совершающихся внутри его нервно-психических переворотов», на него нельзя смотреть «как на пассивную почву, возделываемую внешними влияниями». «Человек является не воспринимателем, а деятелем» (Сеченов, 1947, с. 611).

Сеченов развернул систему доказательств детерминации действий человека условиями жизни через его нервно-психическую организацию (пользуемся сеченовской терминологией) и решительно отказался от идеалистических представлений о личности как о духовном деятеле. «Действия наши управляются не призраками вроде разнообразных форм Я, а мыслью и чувством», — писал Сеченов, давая материалистическое объяснение и мысли, и чувству (там же, с. 308). Такое признание означало опровержение пресловутого Я как причины человеческих действий. Сеченов с иронией писал: «знаменитая по наивности и распространенности игра в Я» (там же, с. 250). Рефлекторный принцип был применен к объяснению управления действиями всех уровней, начиная от непроизвольных движений и кончая поступками человека, определяемыми идейными мотивами, нравственными принципами.

Он специально останавливался на материалистическом объяснении самосознания, поскольку самосознание считалось главным признаком Я как духовного начала. В основе самосознания, утверждал Сеченов, лежат присущие человеку «темные ощущения», которые представляют собою ощущения состояний собственного тела, иначе говоря, самоощущения. Они неопределенны, но имеют ясно выраженный субъективный характер. Уже у ребенка этот «субъективный придаток» прикрывается, как отмечает Сеченов, родовым знаком Я и, соединяясь с ощущениями, идущими от внешнего мира, приводит к тому, что развивается «психический акт отделения собственной особы от всего окружающего» (с. 132). Ребенок выучивается отличать зрительные, слуховые и осязательные ощущения, получаемые им от собственного тела, от ощущений, получаемых от внешнего мира, и преимущественно от других людей. Так возникают первые представления ребенка о себе — он начинает отделять себя от окружающего мира и от собственных действий. На определенном психическом уровне возникает у ребенка его Я, в котором в дальнейшем человек усматривает причину своих действий, делая ошибку, которая «заключается в том, что началом, источником акта он считает себя, а не внешний импульс, вызвавший желание» (с. 305). «Мы приучаемся вкладывать в Я не только причину и возможность как совершающихся в данную минуту, так и всех вообще знакомых нам действий, но относим к Я, как к причине,