Человек с топором - Юрий Никитин

— Запомнил? — приговаривал Олег.

— Все запомнил?… Пошли дальше.

Нейтронных звезд встретили едва ли с десяток, но Мракзапомнил их все, в то время как красные, зеленые, лиловые и прочие сверхгигантыразных цветов вскоре приелись, восприятие притупилось, он уже просто тупофиксировал новые звездные координаты, соотносил с прежними, в черепе раздавалсятребовательный голос волхва, и — новый прыжок, новый…

В этот раз вынырнули, как ему показалось, на границеатмосферы, то бишь того образования или даже ощущения, что называетсяатмосферой звездной системы!

Звездочка росла, быстро увеличивалась в размерах,превратилась в планету, Мрак увидел изрытую серую поверхность, и только тогдабезжалостный Олег начал торможение. В глазах потемнело, заблистали искры, а потелу пробежали разряды, нарушая работу внутренних органов. Мрак ощутилкаскадами страх, ярость, ликование, панику, удовольствие, желание сблевануть иснова страх, когда увидел с какой скоростью падают… если бы просто падали, а тонесутся встречным курсом!

Инстинкт велел падать на ноги, Мрак так и сделал, успевперевернуться в самый последний миг, но снова не удержался, рухнул лицом вниз,а когда поднялся, злой и раздосадованный, Олег стоял на вершине кольцевоговала. Почва уже перестала кипеть, красная поверхность быстро покрывалась темнойкоркой, в разломы выстреливались струйки дыма. Дым тут же таял, рассеивался. Апо внешнюю сторону поверхность тянулась все такая же серая, с бурымивкраплениями. Вдали горный хребет. Странно видеть на планете втрое меньшей, чемЗемля, горы впятеро выше земных, но Мрак заставил себя вспомнить о гравитации иподумал еще о том, что здесь альпинисты могут подниматься в настоящий космос,ибо уже на середине горы атмосфера достаточно разреженная, а вершины торчатпрямо в безвоздушном пространстве.

Горная цепь уходила за такой близкий на этой планетегоризонт, похожая на уползающего дракона. Шипы на спине выглядели острыми, арасполагались через такие равные промежутки, что Мрака навело на тревожнуюмысль. Он пытался ухватить ее за хвостик и рассмотреть получше, но тут Олегнекстати заговорил неприятным скрежещущим голосом:

— Ну как, уже нафанфаронился?… Готов двигаться дальше?

— Всегда, — ответил Мрак.

— Понял? Всегда. Но ты то что, выдохся по космосамскакать, как мартовский заяц?

— Выдохся, — признался Олег.

— То-то, — ответил Мрак гордо.

Олег покосился на него зеленым, как изумруд, глазом.Выражение было недоверчивым, но смолчал. Мрак есть Мрак, ему может в самом деленравиться.

Мрак фыркнул, превратился в ящера с широкими кожистымикрыльями, подпрыгнул, проверяя вес, добавил крылья в длину и с ожиданиемпосмотрел на Олега.

Олег пожал плечами, к чему теперь такие шпионские замашки,если только что с таким грохотом опускался с темных небес.

Несильный ветер медленно перетаскивал серый песок. Невысокиебарханы двигались с астрономической неспешностью, но Олег мог посмотреть нетолько в пикосекундах, но и в галочасах, что свойственно галактике, и с этойточки зрения барханы просто носились по круглому шару планеты.

Он на мгновение открылся для обычной акустики, в ушахтоскливо завыл, как голодный волк в зимнем ночном лесу, сухой песчаный ветер.Песчинки, двигаясь в барханах, шелестели, как мириады муравьев, что трутсясухими хитиновыми панцирями, сталкиваются крепкими лбами, неустанно бегутшестью металлическими лапками.

Красное солнце опустилось к горным пикам. Черная тень,неправдоподобно глубокая, будто на Луне, протянулась к ногам Мрака. Мракузахотелось отступить в сторону, словно в этой черноте, как в ядовитой кислоте,исчезает само пространство. Он сдержался, но, когда тень, приближаясь соскоростью ползущей ящерицы, подкралась к ногам, не выдержал и шагнул в сторону.

Острый черный нож пошел дальше, но тень раздвигалась, и Мраксказал нервно:

— Ну, пошли?… Чего стоишь?… Расстоялся здесь,понимаешь…

Черная тень была похожа на глубокую расщелину, что рассеклапланету. Сами горы искрились красноватым огнем, раскаленные, дышащие жаром.Верхушки барханов выглядывали из тени, и казалось, что парят над ночью.

Олег шел быстро, Мрак некоторое время летел сверху, потомпробовал пробежаться рядом, но мешали крылья. И, озлившись, вернулся вчеловечью личину. Правда, в нынешнюю. После биотрансформации все тело зудело ичесалось, он фыркал, посматривал на Олега. Тот шагал без всякой спешки, беззаинтересованности попирал песок совсем чужой планеты, более чужой, чем Юпитер,Сатурн или Плутон, там все-таки свои, из Солнечной системы, а эта… эта жродилась под лучами совсем другого солнца!

Песок дважды или трижды чуть взметнулся перед шагающимОлегом. Мрак сообразил, что волхв все-таки берет анализы чужого грунта,разлагает, всматривается, но на его лице ни удивления, ни смятения.

— Ну хоть что-то новое? — спросил Мрак, невыдержав.

— Пока нет.

— Но мы под другой звездой!… Олег, мы совсем в другоммире!

— Но лепились они по одному проекту… Мрак, все это впределах нормы.

— Какой нормы? — заорал Мрак.

— Ты что прешь с чугунной мордой? Я за тебя будуудивляться, да?

Олег напряженно всматривался в далекий горизонт.

— Мрак… сейчас для меня надо уж очень большое отличие,чтобы я заметил. Впереди что-то страшное…

Мрак подумал. Признался:

— Знаешь, я так давно не встречал опасности!Расслабился. Умом понимаю, что иду на смертельный бой, а вот…

— Все-таки понимаешь?

— Ты бы видел себя! Я и то держусь в сторонке, незаметил? А то укусишь, боднешь или в морду дашь.

Да и сам я начинаю трусить, сказал себе Мрак честно. Вполете трясся, когда опускался в этот мир, едва не помер, сейчас вот чутьотошел, и тут на тебе: смертельная опасность. Ведь не трусил же или почти нетрусил, когда по векам и эпохам шел с секирой в руках?

Я сам, напомнил он себе, теперь суперзвездолет. Весь всуперброне, у меня шкура, которую не пробьет ничто на свете… из того, что знаю.Я могу выплеснуть энергию, что равна ста тысячам атомных бомб, и обрушить ее вто место, куда укажет мой палец. Или куда укажу взглядом и мыслью. Да что таматомные бомбы: я могу обрушивать удары, сравнимые только с мощью Тунгусскогометеорита, что сотряс целую планету. Вот этот песок я могу сжечь, превратить впар до самого горизонта… Но все-таки под ложечкой противно сосет, а в желудкебольшой и тяжелый кусок льдины. Это не родной Лес. Это не Степь, Горы, Пескиили большие или малые города…

— К счастью, — сказал Мрак, — жизнью и непахнет.

— Похоже, — согласился Олег. С удивлениемпосмотрел на Мрака.