Искусство игры в дочки-матери - Элеанор Рэй

приблизившись, она заметила, что звуки хора сменились веселой ярмарочной музыкой. Она посмотрела на пару крошечных деток, держащих в руках сахарную вату, сделанную из крашеной ваты, аккуратно накрученной на зубочистки.

Ее взгляд перефокусировался, и она смогла в полной мере оценить масштаб и размах этого мира, от деревни до леса, от гор и до моря.

– Бабушка, – выдохнула Шарлотта, поворачиваясь к Грейс, – это все ты построила?

– Кое-что брала из наборов. – Грейс старалась не выглядеть слишком довольной собой. – Но в целом, да. Амелия, Питер и я – мы построили это вместе.

– Он намного больше, чем я помню. – Амелия стояла абсолютно неподвижно, впитывая открывшуюся ей картину, как губка. – Все вещи в доме кажутся меньше, а это – наоборот.

– После смерти твоего отца я продолжила его достраивать, – сказала Грейс. – Что скажешь?

– Это восхитительно, – ответила Амелия.

Шарлотта оглянулась на миниатюрный мир. Недалеко от нее поезд проезжал небольшой лесок на обочине полотна, засаженный крошечными деревьями, листья которых имели насыщенный охряный цвет из-за постоянной осени, в которой они пребывали. Внизу она разглядела мох, имитирующий дикие травы. Крошечный дрозд сидел на кусте ежевики, раскрыв клюв в трели. Удивленная лиса присела на задние лапы, словно провожая взглядом проезжающий поезд.

– Вон та птица, – сказала она, указывая пальцем. – Такая крошечная, а я все равно вижу, что она поет.

– Да, – согласилась Грейс. – В таких макетах нужно заботиться не только о технике, но и о настроении, персонажах, сюжетах. – Она посмотрела на свою дочь. – Амелии в этой области не было равных.

– Правда? – спросила Шарлотта.

– Да. Прости, Амелия, – добавила Грейс после недолгой задумчивости. – Мне не следовало запирать это место. Мы должны были продолжить макет. Вместе.

– Каждый из нас делает то, что может, чтобы выжить, когда случается худшее, – ответила Амелия. – Я больше не держу на тебя зла, правда, – добавила она после паузы, глядя на Грейс. – Раньше было дело, но теперь я все понимаю.

Грейс взяла дочь за руку.

– Спасибо, – сказала она.

Шарлотта не слушала. Она смотрела, как поезд проезжает по живописной маленькой деревушке. Даже крохотные яблочки были отполированы и идеально ровными рядами разложены перед лавкой зеленщика. Голуби клевали булыжные мостовые, вдоль которых тянулись и другие очаровательные лавочки: пекарня, ателье, магазин игрушек.

– Сейчас он приближается к одному из моих любимых мест, – сказала Грейс. Они наблюдали, как состав подъезжает к деревенской школе. Ворота были закрыты, но мальчик и девочка стояли у ограды, наблюдая, как поезд проносится мимо них, въезжая в первый из многочисленных туннелей, проложенных через мир Грейс.

– Бабушка, это потрясающе, – воскликнула Шарлотта. – Сэмми будет в восторге, – добавила она и умолкла. – Но почему ты не показывала нам этого раньше?

Грейс задумалась над ответом.

– Я не знаю, – произнесла она наконец. – Твоя мама всегда занята важными делами, а я синий чулок на пенсии с игрушечной железной дорогой.

– Мама, у меня в жизни бардак, – рассмеялась Амелия, – о чем ты говоришь?

– Говорю, что невероятно тобой горжусь.

Шарлотта кивнула.

– Ты очень крутая, мам.

Амелия перевела взгляд с дочери на мать.

– Кажется, это у нас семейное, – усмехнулась она.

Глава 27

Грейс открыла дверь магазина и вошла внутрь. Ее глазам потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к легкому полумраку, но когда это произошло, она улыбнулась. Макеты действительно были изумительными: каждый раз, приходя сюда, она заново в них влюблялась. Она посмотрела на эпоксидное море, восхищаясь мастерством, с которым были изготовлены лодки. Впервые она обратила внимание на сцену, разыгрывающуюся в океане: чайки кружат над рыбацкой лодкой, дюжий рыбак вытаскивает из воды сети, полные рыбы, другой ему помогает, а третий – тайком смолит папиросу на корме.

– Грейс! – воскликнул Тоби, появляясь из-за прилавка. – Рад тебя видеть. Как Шарлотта?

– Снова ходит в школу, – сказала Грейс, – но еще не вполне пришла в себя.

– Жаль это слышать. – Тоби накрыл своей рукой руку Грейс. Она с удивлением ощутила какую-то странную вибрацию, похожую на слабый разряд электрического тока. Тоби, должно быть, тоже это почувствовал, потому что сразу убрал руку. – Наверное, держался за включенные рельсы другой рукой, – сказал он со смехом.

– Это искры летят, – пошутила Грейс и тут же прикусила язык, жутко смутившись.

– Мне нравится твое объяснение. Послушай… Я хотел спросить…

Звякнул колокольчик над входом, и в магазин ввалились двое детей, помешав ему договорить.

– Ух ты! – воскликнул один из них, наблюдая, как поезд въезжает на рельсы у входной двери, разгоняется, а затем стремительно катится вниз с другой стороны.

Тоби улыбнулся им и прошептал Грейс:

– Нет ничего лучше, чем когда ребенок впервые видит модель железной дороги.

Грейс смотрела на них и вспоминала.

– Кроме второго раза, – отозвалась она. – И третьего.

– И всех будущих раз после этого. – Тоби улыбнулся. – Не возражаешь, если я выйду к ним и узнаю, нужна ли им помощь?

– Иди, конечно, – сказала Грейс. Она пришла за подарком для Сэмми. Подумала, что если Шарлотта придет не с пустыми руками, то, возможно, визит пройдет легче. Но что подарить Сэмми?

У него уже был паровоз и базовые рельсы. Грейс на секунду закрыла глаза, вспоминая, что нравилось Питеру. На ум пришли туннели, и она представила его лицо, светящееся, как сигнальный пост, когда он наблюдал, как поезд въезжает в один конец туннеля и выезжает из другого. Она улыбнулась, когда поняла одну вещь. Обычно мысли о Питере наполняли ее сердце грустью, но это воспоминание не было омрачено ничем. Оно было счастливым.

Она выбрала туннель, маленький и с замысловатой кирпичной кладкой. Сэмми сможет собрать его сам, когда у него появится возможность, или Грейс могла бы объяснить Шарлотте, как это делается, если он будет совсем слаб.

Тоби вернулся к ней, когда мальчишки ушли.

– Они просто смотрели. Я сказал им, чтобы возвращались в любое время.

Он посмотрел на коробку в ее руках.

– Это подарок для Сэмми, – объяснила она. – С пожеланиями поправляться скорее.

– Это очень добрый жест, – сказал Тоби. – Ты очень добрая.

Грейс покраснела, немного опешив.

– Ты добрая, – повторил он. – И хорошая. И лучший строитель миниатюр, которого я когда-либо встречал. – Он улыбнулся ей, держа туннель в руке. – И очень красивая.

– Разве что в прошлом, – пробормотала она. – Сейчас я бы так не сказала.

– Ну, а я скажу.

Грейс посмотрела на него и, помедлив не больше секунды, спросила:

– Может, поужинаем?

– Что?

– Не сейчас, – поспешно добавила Грейс. Едва пробило полдень – слишком рано даже для ланча. – Вечером. Только вдвоем, – уточнила она.

Он изумленно посмотрел на нее.

– Свидание? – переспросил он. – Грейс Сэйерс, ты приглашаешь меня на