Глеб Белозерский - Лев Демин

- Если тебе, князь, необходимо решить какие дела, обращайся к моей жене. А у меня из-за болезни хана много дел. Не могу уделять тебе внимания.

Жена Менгу Темира приняла Федора приветливо, кормила его фруктами и сладостями. А ярославский князь добился ее расположения тем, что умело льстил, хвалил ее мужа, высказывал надежды, что если Менгу Темир станет ханом после кончины Берке, то это будет мудрый правитель. И он, князь Федор, был бы счастлив оказаться слугой такого правителя.

Будущая ханша попалась на льстивые речи русского князя и неожиданно предложила ему жениться на ее дочери, будущей ханской дочери. Федор ответил льстиво:

- Великую честь оказываешь. Польщен твоей добротой. Но вот ведь какое дело… Я уже женат. А у нас, православных, нет такого обычая, чтобы иметь больше одной жены. Вот если бы я был вдовцом…

Вернувшись в Ярославль, князь Федор был поражен новостью. За время его отсутствия умерла его молодая жена Марья. Ксения и вся ее боярская родня пришли толпой к князю, и старший из дядьев повел такую речь:

- Мы больше не нуждаемся в тебе, княже. Приехал к нам из Смоленской земли и уезжай в свою Смоленскую землю. А у нас остается князем младенец Михаил.

- Дозвольте подумать, бояре, - уклончиво ответил Федор.

Он решил тянуть время, окружив свои палати дружинниками. Маленького сына Михаила не допускал до родичей, опасаясь, как бы его не похитили. А сам ждал известия из Орды о состоянии здоровья старого хана. Известие пришло из Владимира от главного баскака Амрагана: хан Золотой Орды Беркай, или Берке, скончался. По мусульманскому обычаю прах покойного был предан земле.

Князья съезжались во Владимир выразить соболезнование главному баскаку как ханскому представителю на Руси. Великим князем был Ярослав Ярославич, бывший князь тверской, брат Александра Невского. Он первым из русских князей пришел к Амрагану с выражением соболезнования.

Федор Ростиславич тоже отправился во Владимир. От великого князя он узнал, что преемником покойного хана стал Менгу Темир.

Возвратившись из Владимира, Федор сам собрал всех ярославских бояр и повел перед ними такую речь:

- Бояре! Вам было угодно, чтобы я оставил Ярославль, княжеский стол. Но не вам сие решать. Не по вашей воле будет, а по воле великого хана. Еду в Сарай-Берке к новому хану Менгу Темиру за ярлыком на княжение. Советую, бояре, не делать глупостей. Коли вы меня на то вынудите, приглашу ханское войско и жестоко покараю смутьянов. Если что, пеняйте на себя.

Бояре молчали, понимая, что князь Федор не шутит. Никто не выразил несогласия, не стал возражать или задавать вопросов. Молча разошлись.

А в Орде Федор Ростиславич был принят и обласкан новым ханом и главной ханшей. Теперь он мог жениться на их дочери. Ничего уже этому не препятствовало. Ханша отнеслась благосклонно к словам Федора, когда он сказал:

- Для меня великой честью было, когда ты предложила мне жениться на твоей дочери.

- Ты же сказал, что это невозможно. По вашим обычаям ты не можешь взять вторую жену, - возразила ханша.

- Пока я добирался до Сарая, моя жена Марья умерла после тяжелых родов. Теперь я свободен.

- Это меняет дело.

- Давай устроим смотрины. Покажи мне невесту.

Смотрины состоялись. Ханская дочь, чернявая, скуластая, с раскосыми глазами, склонная к полноте, с любопытством разглядывала русского князя.

- Невеста мне понравилась. Проси согласия на мою женитьбу у великого хана.

Федор Ростиславич лгал. Невеста ему совсем не понравилась. Но жениться на ханской дочери было необходимо, чтобы удержаться на ярославском столе.

Сарайский епископ окрестил невесту в местном православном храме. Она получила при крещении христианское имя Анна. На следующий день в той же церкви состоялось венчание молодых.

Вернувшись в Ярославль вместе с новой женой - ордын-кой, князь Федор опять созвал всех бояр.

- Говорю с вами, бояре, как ханский родственник, зять великого хана Менгу Темира. Он утвердил меня князем Ярославской земли. Вот ярлык. Коли идете против меня, вашего князя, значит, идете против воли великого хана. А тебе, боярин, повелеваю.

Федор обратился к старшему дяде княгини Ксении, признанному главе всего ярославского боярского клана. Это он подбивал всех требовать от князя Федора покинуть ярославский стол.

- …покинуть пределы Ярославщины. А именья твои забираю в казну, - закончил Федор.

- Смилуйся, княже, - взмолился старик: с него мигом слетела вся спесь. - Смилуйся. Во имя покойной Марьюшки, пощади. Она же тебе деток оставила.

- А почему я должен щадить первейшего недруга своего, злыдня? - спокойно спросил Федор. - Ты понял мое повеление, боярин?

- Как не понять.

- Вот и отлично. Чтоб через пару недель духа твоего не было на Ярославщине.

- Куда же прикажешь мне деваться, князь, коли именья меня лишаешь?

- Куда, куда… В монастырь, грехи замаливать. Грехов-то небось накопилось много. Лопатой не выгребешь. И тебе, матушка, советую иночество принять и под ногами здесь не путаться.

Последние слова относились к княгине Ксении. Они заставили ее поджать губы в злой усмешке.

Перед тем как отпустить бояр, Федор сказал им:

- И запомните, мои любезные. Коли придут в ваши головы всякие крамольные мысли, коли задумаете козни против вашего князя, попрошу тестя моего, великого хана, войска прислать. Не сдобровать вам тогда.

Вот такие события произошли в Ярославле. Теперь ярославский князь Федор и белозерский Глеб оказались связанными родством через жен, ордынок. Белозерская Федора и ярославская Анна принадлежали к ханской семье и стояли в довольно близком родстве.

А Федор Ростиславич медленно, но неуклонно повел наступление. Сперва он перестал созывать бояр на совет для обсуждения дел, касающихся жизни княжества, и стал решать их самолично. Потом настоял на удалении княгини Ксении в монастырь, хотя она этому и противилась. Бояр, располагавших большими дружинами, заставил распустить их до размеров небольшой личной охраны. Один из братьев Ксении, ставшей теперь инокиней, посмел нарушить запрет князя. Федор учинил строгую проверку и наказал нарушителя штрафом. Бояре роптали, но вступать в открытую ссору с ханским родственником не решались.

Молодую жену Федор Ростиславич решил представить ближайшим родственникам и соседям, братьям Васильковичам. Сперва молодожены совершили визит в Ростов, где были приняты со всем гостеприимством. Для Анны общение с новыми родственниками оказалось затруднительным из-за полного незнания русского языка. Когда княгиня Марья Ярославна старалась занять княгиню Анну разговорами или показать свои вышивки и рукоделия, та лишь вымученно улыбалась. Попытки со стороны Марьи перейти на язык жестов тоже ни к чему не привели. Тогда князь Борис отыскал толмача, монаха из окружения владыки Игнатия, который и помог вести беседу. Сам Борис Василькович языком ордынцев владел плохо и разговор с ярославской княгиней вести не решался.