Глеб Белозерский - Лев Демин

- Благодарю, княже. Я уже остановился в монастыре у Иринея.

- Как тебе угодно, владыка.

Епископ совершил службу в соборной церкви, в сослужении местного клира. Помянул за упокой великого князя Александра Ярославича Невского и своего предшественника, владыку Кирилла. Потом выразил желание посетить несколько приходов. Князь Глеб сопровождал епископа в его поездках в Карголом, Ухтому, села на левобережье Шексны.

Намеревался Игнатий посетить и село Кинсему на северном побережье Белого озера. Глеб уклонился от этой поездки, опасаясь встретить там свою старую зазнобу. Встречаться с весянкой, ставшей теперь замужней женщиной и, может быть, матерью, он никак не хотел. Отговорился болезнью жены Феодоры и необходимостью оставаться дома. Княгиня действительно прихварывала.

Посетив Кинсему, владыка Игнатий собрался в Спасо-Каменный монастырь, чтобы утвердить его настоятеля. Среди иноков Усть-Шехонского монастыря он подобрал одного грамотного иеромонаха, которого долго и дотошно испытывал на звание Священного Писания, общий кругозор, уменье вести церковную службу.

- Этот, пожалуй, подойдет, - сказал он Глебу и Иринею. Отправившись на Кубенское озеро, епископ Игнатий взял с собой Власия.

- Возможно, на Каменном острове понадобятся строительные работы. Ты можешь оказаться полезным.

Вернулся он из поездки недели через две. Пригасил к себе для беседы князя Глеба и игумена Иринея, повел речь об обстановке на Белоозере, которая его тревожила.

- Слишком вольготно чувствуют себя язычники, - начал он. - До посещения вашего города я посетил ваши приходы в южной части удела, в низовьях Шексны и по ее притокам Согоже и Угре. Там я ничего такого не обнаружил. Но по мере продвижения на север языческие корни стали проявляться все более и более отчетливо.

- Это есть, владыка, - согласился с ним Глеб.

- Монахи Спасо-Каменного монастыря пожаловались мне, что пока они еще не удалились на Каменный остров, они пытались нести слово Божье в среду обитателей прибрежья Кубенского озера. Их усилия вызывали противодействие: отшельники подверглись побоям.

- Если они столкнулись с весянами, то я их знаю как людей миролюбивых, смирных, - возразил Глеб. - Вероятно, отшельники чем-то обидели весян, надругались над их обычаями.

- Защищаешь богохульников. Зря защищаешь. Побывай там и разберись.

- Постараюсь разобраться, владыка.

- Я так полагаю, что лесистая местность к северу от Кубенского озера суть рассадник неверия. Мне сообщали, что некоторые приходские священники потворствуют язычникам. Во всяком случае, мирятся с ними, не ведут должной борьбы.

- Так просто и поспешно эти корни не выкорчуешь. Если чересчур давить, можно легко оттолкнуть людей от Христовой веры. Пусть пока в голове у этих весян остается мешанина, но все же тянутся они к храму Божиему, церковь посещают, детей крестят. И на том спасибо.

- Ты, князь Глеб, как я погляжу, хорошо усвоил взгляды покойного владыки Кирилла. Он часто повторял мне, что в борьбе с язычеством негоже перегибать палку. Крутые меры, принуждение могут оттолкнуть весян от храма Божьего, заставить его потянуться к тайному лесному капищу.

- Разве не так? Я согласен с покойным.

- Не знаю, прав ли он был. Не переусердствуй, князь, в своей терпимости. Побывай на севере удела. Присмотрись. Вероятно, узришь немало возмутительного и кощунственного.

- Непременно побываю на озерах Воже и Лаче. Там живет много весян.

- Там, по сути, двоеверие, - высказался игумен Ириней. - Язычество живуче, очень живуче. От одного крика или призыва оно не исчезнет.

- А надо, чтобы оно исчезло, - произнес Игнатий. - Что вы делаете для этого?

- Ты сам видишь, владыка, - ответил Ириней. - Готовим грамотных пастырей, разъясняем им суть Христова учения, переписываем и распространяем церковные книги. Вот возникли два монастыря. Разве этого мало?

- Наверное, мало, - сказал в раздумье Игнатий.

- Что ты считаешь необходимо еще? - спросил Глеб.

- Вот этого я сам не знаю. Побывай, князь, на севере удела, осмотрись. И будем вместе думать.

Было начало марта. Зима еще держалась прочно, хотя днем на солнцепеке образовывались лужицы, а на Шексне кое-где открывались черные полыньи.

Владыка Игнатий со свитой возвращался в Ростов еще санным путем. Держался прибрежия, чтобы не угодить в полынью. Глеб с Иринархом провожали владыку до первого ночлега, ехали в одном возке. Дорогой продолжали разговор, переходивший временами в спор. Что же делать с язычеством, как искоренить его. Но ответа не находили.

В течение нескольких лет Глеб Василькович жил на Белозерье, не предпринимая поездок за пределы удела. Исключение составляли визиты в Ростов с целью повидаться с матерью и братом с заездом по пути в Ярославль. В пределах же своего княжества князь Глеб совершал частые поездки в разные уголки белозерской земли. Когда сын его Михаил немного подрос и пошел ему четвертый год, Глеб Василькович свозил его в Ростов, чтобы показать матери и брату с племянником. Родня была в восторге от белозерского княжича, подвижного и неугомонного. Первым делом отец свел мальчика в женский монастырь, чтобы показать его бабке-инокине.

- Это твоя бабушка, - сказал Глеб, указывая на высохшую, сгорбленную старушку в черном монашеском одеянии.

- Ты моя бабушка? - удивился Михаил.

- Родная бабушка. Мама твоего отца.

- А почему ты такая черная?

- Это оттого, что я в монашеском платье. Инокиня я.

- А что такое инокиня?

- Инокиня значит монахиня, обитательница монастыря. Служу Богу.

- А что такое…

Маленький Михаил запнулся, не зная, о чем еще спросить. Как все дети его возраста, он был почемучкой и досаждал взрослым бесконечными вопросами.

Феодора не сопровождала мужа и сына в поездке в Ростов: она снова была на сносях.

На обратном пути Глеб Василькович заглянул на пару дней в Ярославль, погостить у Феодора Ростиславича. Михаил носился по всем комнатам вместе с маленькой Настей, своей невестой.

- Смотри-ка, Глебушка, понравились друг дружке наши ребятки, - сказал с умилением Феодор.

- Дай-то Бог, чтоб до свадьбы чад наших мы с тобой дожили, - вздохнул Глеб.

- Почему не доживем? Доживем с Божьей помощью. И на свадьбе погуляем вволю.

Дважды Глеб Василькович снаряжал дощаники и отправлял Власия в столицу Орды для выкупа полонян. Оба раза тот привозил человек по пятьдесят.

Продолжался приток на Белоозеро беглых людей. Со Средней и Верхней Волги, из-под Костромы, Ярославля, Нижегородской земли, Рязанщины. Некоторые из них оседали на Белозерской земле, другие уходили далее на север, освоенный новгородцами.