Умница для авантюриста - Ева Ночь

Не сдержавшись, я плачу и обнимаю Гесса за шею, целую его, куда попадаю и чувствую, как он взволнован.

— Спасибо, спасибо! — бормочу между поцелуями. — Но как, как?!

Он вытирает слёзы с моих щёк и сжимает в объятиях так, что становится нечем дышать. Его губы на моей на макушке. Жадные вдохи — как мне их не хватало.

— У меня отличная реакция, любимая. К тому же, я перемещаюсь так быстро, что человеческому глазу иногда трудно уследить. Но дело не в этом. Я ни за что не позволил бы потерять то, что важно для тебя.

— Неплохо, молодой человек, неплохо. Можно сказать, похвально даже, — снова подаёт голос Герда. — Трогательно. А самое главное — весело.

Иногда она умеет удивлять. Мы замираем, ожидая, что моя дуэнья выдаст на этот раз, потому что она явно привлекает наше внимание.

— Зря, очень зря старый дурак Ферейро плохо отзывался о профессоре Пайне. Всё у него хорошо с головой. А знаете почему? Дружите с миссис Фредкин, и вам никогда не придётся беспокоиться о мелочах!

Она хвастается безбожно и хитро поглядывает на нас, ожидая, когда попросим подробностей.

— Герда, не томи, — не стала её разочаровывать. Всё же она так старается.

— Изобретение вашего батюшки, миссис Тидэй, здесь!

Вначале я вздрагиваю от непривычного обращения, и только потом замечаю, что она всё так же трясёт розовым зонтом, с которым не расставалась с того момента, как мы покинули стены нашего дома.

Гесс

Верёвками мы не запаслись, а бандитскую троицу нужно было связать. Пришлось использовать подручные средства — вить жгуты из рубашек телохранителей.

— Не очень надёжно, — заметил Орландо.

— Лучше, чем ничего, — возразила Марселла, не обращая внимания на каменное лицо своего жениха. Доновский сын почему-то предпочитал с невестой не общаться. Странно, если учесть, что они отправились спасать нас вместе.

Пока мы возились да спорили, Рени увлечённо исследовала зонт миссис Фредкин. Старая сводня, сложив руки на пышной груди, лучезарно улыбалась и не спешила помогать своей девочке. Давала ей возможность самой дойти до сути. В конце концов, Рени догадалась избавиться от загнутой ручки. Для этого ей пришлось попыхтеть: слишком плотно прилегали детали друг к другу.

Я бы мог сделать это одним движением, но зачем лишать мою малышку удовольствия? Из полой части на свет божий она извлекла нечто больше напоминающее палку.

— Ничего не понимаю, — крутила она в руках и так и эдак непонятный предмет. — С трудом представляю, как бы милейший капитан Ферейро воспользовался им. Разве что ещё раз кого-нибудь по голове приложил этой штуковиной. Кстати, Герда, как ты улизнула?

— Долго ли умеючи? — фыркнула бывшая домоправительница. — Как только тут всё закрутилось, я вдалеке от вас стояла. Пришлось немного поползать. Раз уж они с другой стороны появились, значит и я могу — так я рассудила — и не ошиблась! Здесь не комнаты, а кротовьи норы какие-то. Не могла же я позволить негодяю убить мою крошку? Слишком он расходился. Ну, я и приложила его. От души. Хотела ридикюлем двинуть, но поняла, что трость зонта — то, что нужно.

— А сам прибор как у тебя оказался-то?

— Профессор Пайн отдал. Я его застукала на кухне, когда он шарил по моим шкафчикам. А я этого не люблю — страх. Ну, ты знаешь, Рени. И тогда он заявил, что придумал для меня новую скалку, — кивнула Герда на округлый предмет в руках моей жены. — И что как бы испытывать её пока не нужно. Но пусть она полежит среди утвари. До поры до времени.

Я не совсем тупая — смекнула что к чему, но сделала вид, что верю, охотно верю в его заботу обо мне. И когда ты рассказала о новом изобретении и о том, что профессор Пайн вспомнил про эту скалку, сразу поняла: это оно, то самое.

Оставалось только спрятать понадёжнее. Зонтик этот тоже ваш батюшка для меня придумал. Однажды я пожаловалась, что неплохо бы некоторые мелочи иметь под рукой. Тогда и появилась идея зонта со съёмной ручкой и достаточно прочной тростью с полой серединой.

— Какие гениальные люди рядом со мной живут, — всплеснула руками Рени. — Я неимоверно горжусь тобою, Герда!

Она вдруг запнулась и внимательно вгляделась в круглый торец «палки».

— Но гений моего отца никому не переплюнуть, — у неё сияли глаза, а на ресницах повисли слёзы. Но на этот раз — от счастья.

Она осторожно сняла с шеи часы, нажала на потайной механизм. Крышка легко открылась, и Рени провела пальцем по выпуклостям на внутренней стороне. Точно таким же, как и выемки на торце неопознанного предмета.

Рени соединила эти две части, и мы услышали щелчок. Невидимые грани разъехались, открывая нашим глазам странный прибор — теперь это виделось ясно. Мигали индикаторы, виднелись буквы на делениях шкалы.

— Кажется, самое время поискать сокровища, — кивнул Орландо, приглядываясь к штуковине в руках Рени.

— Знать бы ещё, как это делать, — заметил я.

— Не так уж и сложно, — сосредоточенно водит пальцем по делениям Рени. — Последнее время отец занимался исследованием электромагнитных полей и волн, их частот. Думаю, прибор — некое практическое применение его знаний. Если очень кратко, то в воздух посылается сигнал, который через время возвращается с «информацией». Загорается индикатор на шкале. И мы можем узнать, есть ли в этом месте золото или драгоценности.

Рени нетерпеливо постучала пальцем по буквам, и даже мне понятно: З — золото, С — серебро, П — платина.

— Пятый элемент, имя которому — металл, — задумчиво протянул Орландо. — Это не золото, скорее серебро.

Мы исследовали комнату не спеша. Рени — впереди, за нею — Орландо и Марселла. Герда отмахнулась, заявив, что устала и лучше посидит, покараулит бандитов. Я шёл немного в отдалении, прислушиваясь к тихому ворчанию Фолионто.

Не такую уж и чушь хранят древние поверья. Кажется, я догадался, зачем дону Педро понадобились эти скромные на вид безделушки. Конечно. Именно такими они и должны быть: несуразными и не очень приметными.

Не знаю, как сказать Рени, что даже если мы их найдём, в руки дона эти вещи попасть не должны. Надеюсь, я сумею подобрать нужные слова. А ещё надеюсь, что смогу и без выполнения этого пункта договора освободить её отца.

По их радостным воплям я понял: они нашли то, что искали. Раритеты такие же, как на рисунке: кулон на шнурке, серебряная чаша на ножке, толстая короткая стрела, квадратный поднос и три кольца в одном. Магическое воплощение четырёх стихий — земли, воды, воздуха, огня и замкнутый контур — символ бесконечности. Безграничное могущество для того, в чьих руках они обретут жизнь. А пока что это просто кучка не очень привлекательных предметов.

У Рени сияют глаза. У Рени — розовые щёчки и нежная кожа. Золотистые волосы крупными кольцами рассыпаны по плечам. Столько радости в ней и жизни. Света и трепетного тепла. Любви и красоты — естественной, настоящей, мощной, как океан. Как бесконечное небо. Как лучи солнца, что способны возрождать.