Держи меня крепче - Сьюзен Льюис

– Мы ведь еще в самом начале пути, – проговорил он задумчиво. – А потому сегодня очень трудно прогнозировать, что будет завтра или послезавтра. Или тем более гадать, что в конце концов случится с ними обеими.

Трейси Баррел, как никто, понимала, что это такое – вырасти в приемной семье. С пяти лет, когда инспектор социальной службы явилась за ней в школу, чтобы забрать с уроков и отвести к постели умирающей матери, Трейси находилась на попечении государства и под его защитой. Мать избил до смерти ее последний кавалер, который даже не был отцом Трейси. Она не знала, кто ее родной отец. Этого не знал никто, и она так и не смогла впоследствии выяснить правду о нем. Потом в ее жизни была целая череда приемных отцов и матерей, и некоторых из них она даже любила. Но стоило девочке привязаться к ним по-настоящему, как ее тут же переводили в очередную семью. Среди приемных матерей попадались совсем даже неплохие женщины. Да и вообще, кочуя из семьи в семью, она обзавелась кучей родственников: братья, сестры, тети и дяди, бабушки и дедушки. Всех и не упомнишь! Вот только семьи, по-настоящему своей семьи у нее не было.

Семья в ее жизни появилась много позже, когда она познакомилась с Нельсоном Баррелом, а потом вышла за него замуж и принялась наконец вить собственное семейное гнездо. Всю свою раннюю юность, да и большую часть молодости, она провела на улице, путаясь с разными дурными компаниями и время от времени попадая за решетку за всякие мелкие хулиганские выходки. Друзей, настоящих друзей у нее было мало, денег не было вовсе, как и никаких перспектив или планов на будущее. Господи! Как же она ненавидела себя в то время! Пожалуй, никто бы не смог ненавидеть ее больше. И так продолжалось до тех пор, пока в ее жизни не появился Нельсон, под надзор которого она поступила при очередном освобождении, получив условный срок с отсрочкой исполнения. Именно он терпеливо, шаг за шагом, медленно, но неуклонно приучал ее к пониманию того, что значит быть любимой.

Они вместе уже почти десять лет, последние шесть – они не только муж и жена, но и родители Тайлера и Мари. И все равно Трейси не оставляет чувство удивления и даже некоторого изумления при виде собственного счастья. Ведь она сумела не только выкарабкаться из глубокой пропасти, в которой оказалась в самом начале своей жизни. Она еще стала женой такого умного и привлекательного мужчины, как Нельсон, и матерью двух потрясающих ребятишек. Но и это еще не все! Благодаря поддержке мужа она выучилась, получила степень, и сейчас у нее просто отличная работа.

Ведь заниматься решением социальных проблем – это действительно интересно и нужно. Особенно когда ты в свое время пережил и перечувствовал многие из этих проблем на собственном опыте.

Зато сейчас она, Трейси, может помочь многим детям изменить свою жизнь в лучшую сторону. Она хорошо помнит, каково это ребенку, когда его не замечают, обижают, перебрасывают из одной семьи в другую, словно вещь. Вот почему сейчас она изо всех сил старается по максимуму сделать добро для каждого ребенка, которым занимается по долгу службы. Внешне очень привлекательная, с веселым, жизнерадостным характером, добрая и щедрая до невозможности. Неудивительно, что Трейси любят все ее подопечные. И не только они! Ее любят и ценят коллеги по работе, и даже ее босс Венди Фрейзер, которая и отправила ее в командировку в Новую Зеландию за малышкой Отилией Уэйд.

– Постарайся не называть ее впредь Отилией, – посоветовал ей Томи Бургес, когда сегодня рано утром они беседовали по телефону. – У малышки связаны с этим именем слишком тяжелые воспоминания. Зови ее Хло!

Трейси все поняла правильно, тем более что история девочки была знакома ей во всех подробностях. И несмотря на то, что красивое имя Отилия лично ей очень нравилось, она тут же перестала его использовать. Более того, когда приступила к написанию отчета о командировке, то даже указала и обосновала причину, по которой ребенку необходимо изменить имя. Правда, то, что первоначально совет был получен ею от Томи, Трейси благоразумно не стала упоминать. В качестве обоснования она сослалась на нежелание Хло откликаться на прежнее имя, а также на контакты с представителями социальных служб Новой Зеландии. Дескать, одна из местных инспекторш рассказала ей об этом. Томи она никак не хотела подставлять, зная, что его и близко не подпускают к расследуемому делу. Надо сказать, что сама Трейси не была железобетонной в том, что касается неукоснительного соблюдения всех правил и инструкций. Особенно если речь шла о детях. Разумеется, сама она никогда не зашла бы в своей любви к ним так далеко, как Шарлотта (у нее для этого просто не хватило бы храбрости), но то, что подобные желания возникали у нее не раз и не два, – это факт.

И это при том, что она была отлично осведомлена о семьях, приемных семьях, где взятых на воспитание детей действительно любят и холят, окружают их теплом и заботой, словом, обращаются с ребенком, как с родным. Правда, таких семей было до обидного мало. И не всякий ребенок, даже попадая в такую любящую его семью, мог быстро и скоро залечить те душевные травмы и забыть те страдания, которые перенес в прошлом.

В случае с Хло это проявилось особенно наглядно, ибо девочка вообще перестала разговаривать. Трейси ни секунды не сомневалась в том, что Шарлотта Николс обращалась с малышкой как положено, была добра к ней и не причинила Хло никакого вреда. Более того, Трейси была уверена в том, что именно в Новой Зеландии девочка пережила самые счастливые мгновения своей такой короткой, но такой трагичной жизни. То, что сотворил с ней ее собственный отец, этот монстр и чудовище, трудно забыть, и нужно время, чтобы залечить глубокие психологические раны. На это уйдут месяцы и недели, а может быть, и годы. Но, слава богу, время пока еще есть. Сейчас же важнее другое. Доставить ребенка вместе с ее любимым, таким забавным старым мишкой в новый дом, который находится на границе с графством Девоншир. Речь идет о семействе Максин и Стива Коуси. У супругов Коуси отличная репутация хороших и любящих приемных родителей. Они действительно обладают особым даром расположить к себе любого. Трейси не сомневалась в том, что уж кто-кто, а Коуси в считаные дни сумеют разговорить Хло. Вот и сейчас, сидя в их новой, роскошной, элегантной оранжерее, потягивая вкуснейший чай «Эрл Грей» и любуясь красивым закатом, Трейси пребывала в самом благодушном настроении.

– Ах, Новая Зеландия – это определенно та страна, в которой хочется жить, – вздохнула она с легкой грустью, еще не вполне оправившись от шума реактивных двигателей во время столь длительного перелета. – Во всяком случае то немногое, что мне удалось увидеть там, располагает к таким выводам. А почему ты не пьешь свой яблочный сок? – поинтересовалась она у Хло, которую посадили рядом с Максин Коуси на плетеном диване-качалке, – тот слегка поскрипывал всякий раз, когда Максин тормозила его движение, упираясь ногой в землю.

Глаза всех взрослых тут же устремились на Хло, но она лишь еще ниже опустила голову и еще крепче прижалась к своему мишке.

– Ничего! Она выпьет попозже, когда захочет пить. Правда, детка? – ласково обратилась к девочке Максин.

Максин Коуси принадлежала к тому типу женщин, на которых в свое время очень хотела быть похожей сама Трейси: пухленькая бело-розовая блондиночка с огромными голубыми глазами и нежным голоском, одетая в элегантное платье для коктейля, в котором пристало щеголять где-нибудь на скачках или на светском пати. Правда, ассоциация с лошадьми все же показалась Трейси немного натянутой, поскольку никаких лошадей в окрестных полях, раскинувшихся вокруг дома, не просматривалось. Разве что несколько маленьких осликов, на которых обычно катают детей на морском побережье, паслись неподалеку. Хотя где побережье, а где ослики, подумала Трейси. Все же сорок с лишним миль пути. Но, может, они здесь находятся под охраной общества животных, кто его знает.