Давай никому не скажем - Агата Лель

— А что было в прошлой? — сразу же зацепился Ян.

— Да так… тоже ученики не слушались, — соврала я.

Не нужно ему этого знать, ни к чему ворошить прошлое.

Тимур гнал машину как никогда. Несколько раз проскочил на красный, а на перекрёстке и вовсе пересёк двойную сплошную.

До побелевших костяшек сжимая руль, думал о ней, Яне, предательнице!

Как она могла так с ним поступить? Ведь он всегда был к ней добр, ни на чём не настаивал, в койку не тащил. Выполнял любые прихоти, познакомил с родителями, всячески отстаивал её перед ними, а она в итоге отплатила чёрной неблагодарностью! Права была мама, когда отговаривала с ней связываться.

Умом-то Тимур всё понимал, а вот сердце сжималось от обиды. Ведь он действительно испытывал к ней чувства. И даже сейчас, узнав о факте измены, готов был бы принять обратно.

Простить… нет, но принял бы! Потому что чувства по щелчку пальцев не испаряются. Потому что в остальном Яна его полностью устраивала: спокойная, домашняя, хозяйственная, жизнью не балованная, стало быть будет благодарна и крохам.

Мелкий гадёныш, откуда он на его голову только свалился!

Хотя, мелкий он только по возрасту, а по внешности, мощности и дури в глазах даже его, Тимура, переплюнет. Вон как смотрел стоял, исподлобья, с явной агрессией. А кроссовочки-то фирмовые, не с вьетнамского рынка, и куртка из натуральной кожи. Часы дорогие — Тимур на такие ещё не заработал. Стало быть пацанчик отпрыск какой-то городской шишки.

Купилась на цацки, значит, продалась! На рожу его смазливую клюнула. Все бабы одинаковые!

А ведь Тимур мог бы и не узнать ничего, если бы позавчера не встретил в центре её, девчонку эту… Подошла сама, он уж решил, что познакомиться захотела, а она с места в карьер правду-матку о Янке, да такую, что верилось с трудом. Но он почему-то поверил, и, как оказалось, не зря. Уж не знал он, зачем девчонка ему это рассказала, какая ей от этого выгода, но был благодарен, что ему, слепцу, глаза открыли. А то ходил бы рогатым оленем!

Внутренний голос подсказывал, что это не конец, будет ещё продолжение его с Яной истории. Чуйка Тимура ещё никогда не подводила, не подведёт и в этот раз. Прибежит ещё, когда этот сосунок во взрослого наиграется, тогда-то он ей всё припомнит. А пока… а пока он хотел просто залить уязвлённое мужское эго.

Остановившись у гастронома, купил бутылку «Столичной» и банку сайры, а потом, дав по глазам, рванул домой, где его пока никто не ждёт.

Галина Фёдоровна в полусонном состоянии торопливо семенила к ЦРБ, двигаясь скорее по наитию. Конечно, столько лет в этой больнице проработала, знает по пути каждый камень и каждый куст, и с закрытыми глазами доберётся, если надо.

А глаза продрать утром было действительно сложно: полночи с Николашей заливали ускользнувшую выгоду. Он так расстроился, что ничего не вышло, разозлился. Кричал, ругался, обозвал глупой бабой. Обидно ей было, что и говорить. И за слова его обидно, и за то, что возможность разжиться сама же по собственной глупости прошляпила. Но что теперь — былого не вернуть, в следующий раз умнее будет. Жаль только, что не видать ей следующего раза.

Вдруг кто-то довольно грубо схватил её за руку и потянул за обшарпанное здание морга. Она уже хотела на помощь позвать что есть мочи, а потом увидела знакомые золотые часы на запястье. Голову испуганно подняла: Набиев собственной персоной.

Что он здесь забыл? А вдруг пришёл её уличить? Вдруг там наряд милиции за забором?

— Ты чего руки распускаешь, паршивец? — выдернув из его цепкой хватки рукав пальто, гордо задрала подбородок. Сама же тряслась как осиновый лист. — Думаешь, если во власть сунулся, значит, теперь всё можно?

— Короче, слушай меня внимательно. Здесь, — он вынул из кармана белый пухлый конверт, и воровато огляделся по сторонам, — десять миллионов. Больше рубля не дам, поняла?

Галина от неожиданности даже дар речи потеряла. Десять миллионов! Пусть не двадцать, как она просила, но всё равно это же такие деньжищи! Она уже и мечтать не смела о такой негаданной радости.

Потянулась забрать, но он резко поднял руку с конвертом вверх.

— Фотография где?

Галя всплеснула руками, и торопливо заковырялась в сумке. Не дай-то Бог, если потеряла или дома оставила. Ан нет, вот она, родимая.

Вытащив смятую фотокарточку, протянула Роману Алексеевичу, а сама на конверт алчно смотрит, не отрывается.

— Не думай, что я поверил в твой бред на счёт дочери. Мне просто нужна была эта фотография, — Набиев сунул снимок в карман пиджака и протянул деньги. — И имей в виду, если хоть когда-нибудь откроешь свой рот…

— Да поняла я, не дура, — огрызнулась Галя и сразу же стушевалась: а вдруг отберёт? Скорее засунула конверт на дно сумки, повесила ремешок на плечо и для верности ближе к себе добро прижала.

— Вот и хорошо. Если что, я знаю, где тебя найти, не забывай об этом, — Роман Алексеевич, не прощаясь, быстро зашагал к большой прорехе в заборе, и через минуту скрылся.

Галя не могла поверить своему счастью, это же сон какой-то! Счастливый сон! Ниоткуда такое состояние привалило! Надо срочно бежать домой, обрадовать Колю.

Обхватив второй рукой сумку, Галина Фёдоровна развернулась и потопала обратно к автобусной остановке. В магазин надо забежать, купить водочки, закусочки… Нет, сначала деньги в надёжном месте спрятать, а потом уже идти в магазин. Вдруг вытащит кто, сейчас ушлых много.

— Галь, а ты куда это? — окликнула спешащая на работу напарница Нина.

— Скажи, что нездоровиться мне, невмоготу, — не останавливаясь, отмахнулась Галина, думая о том, что с такими деньгами она теперь вообще может с работы уйти и жить припеваючи целых полгода. А то и год!

Набиев-старший, утирая со лба крупные капли пота, сел в автомобиль и закрылся изнутри. Как это унизительно — бегать по трущобам в поисках какой-то алкоголички! К счастью, время раннее, никто его не видел.

Извлёк из кармана фото, безжалостно разорвал на мелкие кусочки и выкинул в приоткрытое окно.

Неужели всё кончено? Сколько он за эти сутки пережил — словами не передать. Ночь не спал, в красках представляя, как его брак, карьера, да и вообще жизнь летят в тартарары. А теперь всё. Можно наконец свободно выдохнуть.

Блаженно откинулся на спинку кресла и расслабил узел галстука. Напряжение отпускало, и даже аппетит проснулся, коего со вчерашнего дня как ни бывало.

Главное, чтобы теперь эта курва молчала. Нет фото — нет доказательств, а слова — это только слова. Да и кто алкоголичке вообще поверит, даже если рот и раскроет?

Вспомнил о Яне этой, которая его якобы дочь. А вдруг действительно?.. Эта мысль тоже нет-нет, да проскальзывала. По срокам всё сходится, аккурат через девять месяцев после их интрижки девчонка родилась…