Разбитое сердце июля - Елена Арсеньева

Может быть, сейчас Алена столкнулась с однимиз таких глюков? Да запросто. Вот и нужно проверить, так это или не так.

Пожимая плечами – мол, все это чепуха, яуверена, что чепуха! – она достала из сумки телефон и набрала номер Инны.

– Ты жива еще, моя подружка? –спросила, когда та взяла трубку.

– Частично, – отозваласьИнна. – Только что притащилась домой – без рук, без ног. Завтра новыйвиток – идем с Леонидой в «Экскурс». Деньги отбивать за неиспользованнуюпутевку.

– Куда вы идете? – Отражение прижалок сердцу руку, и Алена догадалась, что она сделала то же самое.

– В «Экскурс». Ну, турфирма такая. Я жетебе говорила, что моя клиентка оплатила путевку в пансионат…

– В какой? – быстро спросила Алена.

– Кажется, в «Буревестник»… Нет, вру, в«Юбилейный».

– Точно?

– Точно.

Отражение коварно улыбнулось. Алене казалось,что она-то не улыбается, но отражение…

Вот вам и глюки!

– Слушай, а как отчество и фамилия твоейЛеониды?

– О, они потрясающе живописно звучат:Леонида Леонтьевна Литвинова.

– Понятно, – хрипло проговорилаАлена, стараясь не смотреть в зеркало.

– А что?

Может, предупредить подругу, что завтра ее иее клиентку ждут в «Экскурсе» изрядные неожиданности?

Нет. Алена все еще не верит. Отражение верит,а она – нет.

– Да так, ничего. Я тебе, может, ещепозвоню сегодня.

– Золотая, не звони, Христа ради! –взмолилась Инна. – Я даже родного мужа отошью, если будет приставать. Изменя Леонида все силы выпила, зараза такая. Так что спокойной ночки!

– Спокойной ночки, – пробормоталаАлена.

Что ж это делается на свете?! Получается,Леонида – не Леонида, а…

А кто?

Кажется, Алена знает, кто.

Она выскочила из номера, наудачу стукнула вдверь Нестерова – разумеется, никто не отозвался – и быстро пошла по дорожкаммимо корпусов, вглядываясь в номера над дверьми.

Было еще светло – в июле темнеет поздно, хотяи раньше, чем в июне, когда ночь почти не дает себе труда зачернитьнебо, – и Алена нервно озиралась. Впрочем, дорожки были пусты, такоевпечатление, что пансионат затаился. Наверное, затаишься тут! Небось все, ктоостался, жалеют, что не уехали. Все-таки вдруг здесь шляется убийца…

Пожалуй, нет. Не шляется. Сидит в своемномере.

– Куда ж ты идешь, безумная? –пробормотала Алена. – Пойди хоть Нестерова разыщи, возьми на помощь!

Она свернула к столовой. Окна освещены – ментыили ужинают, или совещаются. На крыльце маялся Колобок.

Алена прошла мимо, не останавливаясь. ГосподинЮматов мог бы снять многие вопросы… но вряд ли захочет это делать. Кажется илион смотрит в ее сторону как-то подозрительно?

Алена помахала ему с самым приветливым видом исвернула к бару. И даже вошла в него. И даже подошла к стойке, за которойскучала очередная хорошенькая барышня.

Напиться, что ли, для храбрости?

Нет, напиваться она не будет, а вот бутылкувина купит. Это будет предлог… Хороший предлог!

Кстати, бутылка, если судить по разнымкриминальным киношкам, хорошее оружие защиты. Да и нападения тоже, смотря понадобности.

Выйдя из бара с бутылкой «Хванчкары» в руках,Алена взглянула в сторону столовой. Колобка на крыльце не было. Вот и отлично.

Она снова побрела меж корпусами, вглядываясь вцифры на стенах, пока не нашла двойку.

Поднялась на крыльцо, не удержалась, вороватооглянулась…

Никого.

Общая дверь коттеджа была открыта. Алена соблегчением перевела дух. Честно говоря, она опасалась, что обитатели второгокоттеджа забаррикадировались в связи с криминальной обстановкой, но здесьцарило опасное легкомыслие.

Такое же, как то, что владело сейчас ею самой.

В холле горел свет и был включен телевизор. ПоНТВ как раз началась программа «Сегодня», но ее почему-то никто не смотрел.

Из холла вели две двери. Заглянула в правую:номера один, два, три. Не то. Открыла правую: четыре, пять, шесть. Вот оно.

Подошла к шестой двери, постучала…

Тишина.

Склонилась к замочной скважине – тихо.

Алена выключила свет в коридоре и опятьзаглянула в скважину. Темно. То ли в номере нет никого, то ли…

Включила свет, стукнула в двери с цифрами«четыре» и «пять».

Никто не отозвался. Возможно, эта частькоттеджа необитаема. Ну что ж, все благоприятствует ее безумному замыслу.

– Перчатки надо было надеть, вотчто, – пробормотала Алена.

Все-таки чтение и сочинение детективов непрошло даром!

Но в любом случае перчаток не было в наличии ивзять их было неоткуда.

А впрочем, почему неоткуда?

Алена поставила в уголок бутылку, вернулась вхолл и заглянула в стенной шкаф. Правильно: такие есть в каждом коттедже.Порошки, моющие средства, швабры, щетки, тряпки… Перчатки, ура!

– Не переодеться ли и мнеуборщицей? – пробормотала себе под нос с мрачным юмором.

А пока надела холодные резиновые перчаткипронзительного розового цвета и вернулась в коридор, встала перед дверью сцифрой «шесть». Постучала, нажала на ручку… заперто… подергала дверь… снованажала на ручку, а потом с силой саданула дверь плечом.

И тотчас отскочила в ужасе: что ж онаделает-то?! Она же дверь ломает!

Да, ломает.

Странно, что общение в течение целого дня сработником милиции привело ее в конце концов к уголовно наказуемому деянию. Зряговорят: с кем поведешься, от того и наберешься. Вранье все это.

Надо уходить.

Или продолжать?

– Кто там? – послышался в тот моментхриплый голос, и замок на двери, которую Алена только что пыталась выломать,заскрежетал.

Она отпрянула, еле успев сорвать перчатки ишвырнуть их в угол. Схватила бутылку, занесла было, словно готовясь стукнуть поголове того, кто появится на пороге, потом спохватилась, опустила своеединственное оружие…

Дверь открылась. На пороге стояла Леонида.Вернее, та женщина, которая называла себя Леонидой Леонтьевной Литвиновой.